Территория ужасов

"Здравствуй бабка дорогая, Царствие тебе небесное…" Сектор газа. Начало. -Как баба Шура? - Вылупил свои покрасневшие после бессонной ночи глаза Димка. - Она же умерла. -Да ты не бойся, мил человек, и не бери это себе в голову. Давай, проходи-ка в дом. Я уже для тебя всё давно приготовила. Они вошли. Баба Фрося усадила Димку на табуретку в центре комнаты, задернула на окнах тяжёлые плотные занавески и зажгла стоящую на столе свечу. -Сиди смирно. - Приказала ворожея. - Прикрой глаза и ничего не бойся, чтобы ни произошло...

"Теща моя, ласковая…" Сектор Газа. В один момент Димка стал одиноким разведенным мужчиной. А всё произошло до ужасного банально, из-за тёщи. Из-за Марьи Николаевны. Димка за два года совместной жизни с женой Танюшей у её родителей так и не смог назвать её "мамой". Ну не поворачивался у него язык назвать святым для каждого человека словом "мама" эту сварливую тощую женщину, вечно зудящую на дочь, на зятя, на мужа и на весь остальной белый свет. -Нашла, кого в дом привести, идиотка. Он же деревенский, дубина неотесанная, даже гвоздя в стену забить не сможет...

-Андрей, вставай. Ты что, не слышишь? Катерина затрясла мужа за плечо. Тот нехотя вынырнул из своих сладких снов и недовольно буркнул. -Ну чего ещё там? Дай поспать. -Да вставай ты уже. Они же сейчас детей разбудят! Андрей нехотя поднял голову и услышал. У соседей сверху творилось невесть что. Что то с грохотом падало на пол, слышались истерические крики Галинки, какой-то топот. Андрей встал, вышел в коридор и тихо открыл дверь детской комнаты. Набегавшиеся за день дети спали, как убитые. Катерина тоже вышла из спальни...

Я привык сидеть на низком. С низкого не так больно падать. Профессор Воланд. -Доброе утро, дорогие мои телезрители. С вами снова я, ваша Верочка, и мы начинаем очередной выпуск нашего кулинарного шоу "Пришли гости, размораживайте кости". Сегодня гость нашей студийной кухни известный певец и шоу-мэн Лазарь Сергеев. Встречайте нашего гостя. Вера улыбнулась на камеру своей обворожительной улыбкой и зааплодировала. Она представляла, сколько миллионов зрителей прильнули в этот момент к экранам своих телевизоров...

Историю эту мне рассказал один давний знакомый. Старший сын его, Данила, учился вместе с моей дочкой в одной школе. Только она в "А" классе, а он в "Б". Да и пригородный посёлок наш, это не то, что большой город. Но и не деревня, где каждый друг друга знает. Ну в общем, знакомы мы были давно. Не то, чтобы дружили, но знались, и при встрече вежливо здоровались. Сын его отучился и в столицу уехал. Слухи ходили, что всё у него в порядке. А дочка его младшая, Алинка, здесь, у нас замуж вышла. Не за местного паренька какого, а за шабашника, откуда то с южных краев...

- Круто! А расскажи ещё что-нибудь, дядь Ген. С моим дядькой, бывшим опером УГРО мы сидели на кухне за «рюмкой чая», и он развлекал меня своими воспоминаниями о службе в милиции, рассказывая о самых интересных делах, с которыми сталкивался. - Ещё? Было, понимаешь, одно дело, даже не дело, три случая непонятных на моём участке. Я тогда молодой был, после армии участковым в нашем районе работал. До сих пор не понимаю, что это было, а когда вспоминаю, аж мурашки по коже идут. Дядя Гена замолчал, видимо погрузившись в воспоминания...

Мячик был некрасивым. И он это прекрасно осознавал. Он уже давно пылился в квадратной сетке детского магазина среди своих резиновых собратьев. Иногда к сетке подходили люди с детьми. Дети брали его в руки, но внимательно осмотрев, бросали назад в сетку. Выбирали других, и радостно шумя, уносили их с собой. Но ведь мячик был совсем не виноват в том, что важного вида человек на фабрике резиновых игрушек распорядился отпечатать на одном его боку  лупоглазого смешного лохматого человечка с большими...

Начало. Продолжение. Бухая берцами по осколкам шифера, солдат подошёл к дому, и громко жалостливо крикнул в окно. -Мама, мама, Варя. Вы там? Это я, Лёша. Мааам… -Ты чего разорался? - Послышался сзади сердитый голос старика. - Нет их там. В пристройке лучше погляди. Солдат обернулся. Дед стоял на пороге погреба и смотрел на него, выпростав из лохмотьев куртки свое оружие. Солдат послушно прошел вдоль дома, завернул за угол и остановился, как вкопанный. Три уже сильно заросших травой могильных холмика возвышались там, где давным давно была его с сестрой маленькая игровая площадка...

Начало. Солдат осторожно приподнял раненную руку. Старик отчужденно посмотрел на неё, закашлялся и забормотал. -Алёшка, Алёшка.. Внучек, - Он вдруг встрепенулся, вскинул своё оружие. - Чем докажешь? -Да чем докажу? Вот, сейчас, паспорт.. Солдат, морщась от боли, опустил левую руку, правой расстегнул крепления бронежилета, полез во внутренний карман, достал оттуда книжицу в кожаной обложке, и протянул её старику. Тот взял паспорт, посмотрел на двухцветный флаг на обложке, и брезгливо поморщившись, зашвырнул книжицу под стеллажи...

Одинокая фигура солдата осторожно пробиралась в темноте по улице разбитого артиллерией пригородного поселка. Зарево оставшейся внизу, в овраге, горящей техники немного рассеивало тьму теплой весенней ночи, и солдат мог кое как ориентироваться. Он мало что помнил из предыдущего часа. Его, командира колонны, сидящего на броне, вышвырнуло в овраг первым же взрывом. Он уже не помнил, как очнулся внизу, как под грохот разрывов и треск автоматных очередей выбирался чуть ли не ползком из этого ада. Как внезапно понял, что попал в до боли знакомое место...

Олег находился в приподнятом настроении. Он сдал нормативы на КМС, впереди маячили международные соревнования по тхэквандо, да и с Олеськой отношения стали налаживаться. Насвистывая навязчивый мотивчик, парень свернул от метро во дворы, чтобы немного срезать дорогу. Здесь он проходил дважды в день, буквально знал каждый камешек. Внезапно внимание парня привлёк детский всхлип. Звук доносился из темноты подвала. Непонятно, почему дверь была открыта, ведь всегда висел массивный замок. Всхлип повторился и перешёл в надрывный плач...