ГалопомПоЕвропам

Злые языки утверждают, что сила и самодостаточность женщины измеряется в кошках. Дескать, не реализовалась в семье и детях – убирай лотки. Камень в огород современных женщин, ведь мы через одну сильные, независимые, самодостаточные, целеустремлённые и постоянно чем-то заняты. Когда ничем не заняты, всё равно очень деловиты, поскольку поглощены «саморазвитием». Интересно, что сказал бы по этому поводу Антон Павлович Чехов, который буквально камня на камне не оставил от образа милой провинциалочки,...

«Для него было очевидно, что эта их любовь кончится ещё не скоро, неизвестно когда. Анна Сергеевна привязывалась к нему всё сильнее, обожала его, и было бы немыслимо сказать ей, что всё это должно же иметь когда-нибудь конец; да она бы и не поверила этому.» Снова и снова перечитывая чеховский рассказ, неоднократно пересматривая непревзойдённую экранизацию Иосифа Хейфица я не могла отделаться от мысли, что в этой нежной, тонкой, проникновенной истории есть какая-то червоточина. Двое: трогательная...

«Саша, спокойствие. Женщины – они такие же, как и все. Ты думаешь, у них всё устроено по-другому? Чушь! Они хотят так же, как и мы!» Если спросить, Вадима – отчаянного ловеласа и сердцееда – в чём соль жизни и как найти подход к трепетной женской душе (и не к ней в первую очередь), он объяснит в двух словах, доходчиво и даже с примерами из истории Древнего мира: например, почему Клеопатра с утра вставала, принимала душ и была как новенькая, а после могла идти на работу и заниматься государственными делами...

Сцена соблазнения. Постель. Беременность с последующим отказом от ребёнка. Встреча с олигархом, который полюбил её всей душой и усыновил несчастный плод греховной любви. А дальше всё как у классика: «Кричали женщины: ура! и в воздух чепчики бросали». Это короткий пересказ сюжета, который развивался бы именно так, если бы фильм «Забавы молодых» сняли в наши дни. Я не очень люблю и редко смотрю кино «перестроечного» периода: слишком много памятных примет времени – смутного, тёмного, неуютного, ставшего предвестником хаоса – сквозит в каждом кадре...

Как меняется любящая женщина, когда её покидает надежда? Она застывает в бесплодном ожидании и обрастает бронёй. Кольчугой служит бездонное одиночество и безграничное самопожертвование, латами – трудовые успехи и общественная работа, а голову вместо шлема венчают… железные бигуди. Жизнь по инерции. Жизнь без красок. Без чувств. Она отказывается от своей женской сущности и превращается в Рыцаря Печального образа, который вечно сражается с ветряными мельницами. Так случилось с Тамарой. Её любимый не вернулся с войны...

«Мужчины в этом фильме нейтральны, показано падение женщин. Милосердие, философия, служение – всё к чёрту! Теперь нам нужна только койка!» Высказывание, поражающее своей глубиной и объективностью, попалось мне на глаза в сети и относилось к фильму «Ребро Адама», а авторство принадлежало представителю сильного пола. Перед глазами живо встал образ великовозрастного детины, какого-нибудь сыночки-корзиночки, сладкого пирожочка слишком любящей матери, которая воспитала обожаемое чадо в полной уверенности, что его окружают сатаны в юбках, имя которым – Порок и Распутство...

Случайно наткнулась в сети на обсуждение этого фильма с подробным анализом, за кого же Гале нужно выйти замуж. Детальный разбор – с житейскими резонами, раскладами, прогнозами и разумными доводами «за» и «против» – вызвал ощущение, что на моих глазах повязали кухонный фартук боттичеллиевской Венере, Джоконде вручили квитанцию ЖКХ, а девушке с жемчужной серёжкой погрозили пальцем: «Смотри, довыбираешься! Вон, эта, с персиками, тоже нос воротила, а теперь одна с кошками кукует!» От такого «препарирования» чувств всё как-то уплощается, упрощается, становится бесцветным и безжизненным...

Представляю, как задымились шапочки из фольги у членов худсовета, когда они увидели всё это безобразие. Новеллы в духе Годара и Антониони, предваряемые цитатами из «Песни песней»; кинохроника с единственным закадровым вопросом: «Что такое любовь?» и весьма вольными интерпретациями советских граждан на заданную тему; наконец, протоиерей Александр Мень, рассуждающий с экрана о браке, плотской любви и отношениях полов – это же скандал! Перечень замечаний, направленных главным редактором Главной сценарно-редакционной...

…Идёт гражданская война. Комиссар полка Клавдия Вавилова в разгар боёв узнаёт о своей беременности. Для этой женщины, огрубевшей и ожесточившейся в страшных буднях братоубийственной бойни, материнство – всего лишь злосчастная помеха, нечто непонятное, ненужное и чуждое. Что для неё человеческая жизнь, если приговор дезертиру Емелину комиссар произносит без тени сомнений и жалости! «Революцию на бабский паёк променял! Революция, Емелин, не мстит, она защищается!» – и к стенке. Даже крынку молока...

Женщины очень любят это кино и сопереживают главной героине, которой повезло встретить такого эталонного мужика, как Гаврилов. А меня при просмотре фильма не оставляет чувство неловкости от натянутости, надуманности и искусственности сюжета. Ведь все они там, за исключением нескольких персонажей – ряженые. Лидирует в этом плане Людмила Гурченко в роли работницы фотоателье и покинутой невесты механика Гаврилова Риты. Диссонанс начинается с первых минут: по сценарию главной героине 38 лет, но в кадре...

Это один из самых проникновенных и щемящих фильмов о любви, в котором нет ни одного поцелуя. И один из лучших – о войне, снятый без единого выстрела. Картина, которая трогает до глубины души, с неожиданной стороны открыла для меня Игоря Костолевского и Наталию Белохвостикову. Костолевский здесь вышел из хорошо знакомых зрителю амплуа «блатного» сынка чиновника Милосердова и астронома-мечтателя Марина Мирою, а Белохвостикова как никогда далека от образа царственно-холодной рафинированной аристократки,...

Этот мягкий, тихий человек в страшном сне представить себе не мог, что проводит жену в роддом, а вернётся домой один, неся в одеяльце крохотную девочку, осиротевшую при рождении. Откроется тяжёлая дубовая дверь, выпустит наружу, в суматоху большого города, придавленного несчастьем отца с тугим свёрточком, повязанным розовой лентой. Из окон будут выглядывать сердобольные лица, провожая взглядом сгорбленную фигуру, идущую опустив глаза, чтобы не видеть мужей с букетами цветов, праздничную суету, царящую вокруг радость, не слышать умилённые восклицания...