Mari Rul

Так шли годы... Я рос, но не знал своего места, ни в семье, ни где либо за ее пределами. Моим успокоением и отдушиной от всех привратностей жизни стало погружение в фантазийный мир собственного сочинения, или сочинения людей, умеющих складно составлять предложения, из потоков мыслей творческого ума. Я погружался в произведения со всей душой, и сокрушался о том, что не могу передать в их власть собственное тело. Я был храбрым пиратом, бороздившим бурные воды, меня обдувал морской ветер и высушенное, изрытое заломами лицо мое было всегда повернуто на встречу приключениям и опасностям...

Мое детство вспоминается мне сплошным серым потоком, без времени и конца, только лишь с изредко вспыхивающими и ошарашивающими, своей болезненностью событиями. Первое, это конечно же переезд в семью, с которого начались, описывающиеся до сих пор, рассуждения и излияния. Второе, это ситуации из моей школьной жизни, которые я до сих пор, вспоминаю с содроганием. Переступив порог школы с новым портфелем полным тетрадей, красочных учебников и наивных надежд. Я тут же ощутил себя опять не на своем месте,...

С тех пор, как я поселился среди двух взрослых, желающих полюбить меня со всей человеческой жертвенностью, я почувствовал себя по настоящему одиноким. Мои новоиспечённые родители слишком много знали, но слишком мало чувствовали. Они были хорошо подготовлены в вопросах общения с детдомовцем, возможно даже перед заселением нового жильца, прошли какие - нибудь подготовительные курсы. Да и не раз, я находил, тщательно спрятанную от детских глаз, литературу, готовившую, из обычных людей, гуру, по приручению дикого сиротки...

Мою сумасшедшую мать, через несколько дней после моего рождения, нашли в сыром темном бараке, где она проживала, вот уже пять дней, с немощной и такой же обветшалой, как и ее жилище, старухой. На стук социальных служб, пришедших решить мою дальнейшую судьбу, вышел антиквариат человеческого рода и прошамкав своим пересохшим отверстием, сообщила нежданным гостям, что никого кроме нее, в доме нет, и уже собралась захлопнуть полуразваленную дверь, как я решил сдаться на милость деловым гражданам, и заорал что есть мочи...