КЛАУС ШВАБ. ЗЛОЙ ГЕНИЙ И COVID-19. Моё отношение к Швабу крайне неоднозначно. С одной стороны, в мире мало людей, которые казались бы мне столь прямым воплощением, извините, «вселенского зла». Мы обсуждали это ещё в 2020 году, когда начинал работу наш канал, во время эпидемии COVID-19. Именно тогда, пять лет назад в начале мая, вышла его книга «Великая перезагрузка», где он фактически приветствовал пандемию как возможность трансформации мира. Там говорилось о лишении национальных правительств власти, переходе от частной собственности к аренде и временному пользованию ресурсами - но только при условии лояльности «новому порядку». Сам этот термин, кстати, отсылает к мрачным историческим параллелям. Когда я читал «Великую перезагрузку», вспомнилась цитата Лени Рифеншталь: «Я понимаю вашу точку зрения, но тогда откуда претензии к Гитлеру?». По сути, Шваб предлагает модель, которую я бы назвал фашистской - пусть и в «либеральной» обёртке. Мы привыкли, что фашизм ассоциируется с правыми силами: крупной буржуазией, подавлением свобод ради контроля. Это видно на примерах Италии, Германии, Аргентины. Однако идеи Шваба - это предельный левый либерализм, где права распространяются на всех и вся (меньшинства, животные, даже природу), но при этом исчезают у обычного человека. Любое действие можно трактовать как ущемление чьих-то «прав», что ведёт к тотальному контролю. Здесь проявляется классическая диалектика: крайности сходятся. И правый фашизм, и леволиберальный тоталитаризм ведут к обществу, где права есть лишь у элиты, а остальные получают «привилегии» в обмен на лояльность. Ковид стал полигоном для таких экспериментов: система социального рейтинга в Китае, ограничения свобод под предлогом безопасности. Шваб, как глава Давосского форума, превратил эти идеи в глобальную политику, включая конфликт на Украине как часть стратегии по контролю над ресурсами. Сравнивая Шваба с Гитлером, я испытываю противоречия. Гитлер развязал мировую войну, но у него были «оправдания» вроде Версальского договора. Шваб же создал изощрённую идеологию, прикрытую прогрессивной риторикой. Его интеллект нельзя недооценивать: он автор концепции «Четвёртой промышленной революции», предсказавшей цифровизацию и роботизацию. Даже критикуя его, мы вынуждены признать: его модели будущего - пусть и утопичные - влияют на реальность. Не так много людей в мире, способных создать модель будущего. Модель инклюзивного капитализма для меня крайне неприятна, но это несомненно рабочая модель будущего. Более того легко показать, что она является аттрактором большинства капиталистических сценариев. У него были свои предшественники: Уэллс «Машина времени» и Ефремов «Час быка». Скорее всего, Шваб Уэллса читал, а вот Ефремова вряд ли. С этой точки зрения, модель он сделал сам и привел её в состояние, адекватное 20-м годам XXI века. Уэллс писал в конце XIX века, а Ефремов в 1960-е годы, и это были другие модели. Сейчас Шваб теряет позиции. Расследования о растратах, вероятность тюрьмы - возможно, это расплата за манипуляции в период пандемии. До достаточно большого количества людей дошло, что их в этой игре использовали в темную, и теперь эти люди хотят ему отомстить. Мы это очень скоро проверим. Если это месть, то дело о растрате и другие дела против Шваба приведут его в тюрьму. Если ситуация тихо будет спущена на тормозах, то немолодой человек сумеет тихо умереть в своей постели. Но важно помнить: его идеи не исчезнут. Как писал Иван Ефремов, «социальные вирусы» опаснее биологических. Шваб - гениальный организатор и провидец, но его наследие несёт угрозу свободе. Перефразируя Лайоша Мештерхази, каждое поколение сталкивается не только со своей «Одиссеей», но и со своим Одиссеем - хитрым, умным и беспринципным. Наш - именно такой.
244 читали · 1 день назад