Женя Миллер

— Мама, почему ты плачешь? — семилетняя Вика тихо подошла к маме, которая сидела перед компьютером. Анна быстро закрыла браузер и вытерла глаза рукавом. — Ничего, солнышко. Просто... глаза устали от экрана, — попыталась улыбнуться она. — А что ты читала? — не отставала дочка. — Работу... рабочие сообщения, — солгала Анна, чувствуя, как комок в горле растет с каждой секундой. Но Вика была не из тех детей, которых легко обмануть. Она внимательно посмотрела на маму и тихо сказала: — Мама, я знаю, что ты читаешь чужие сообщения...

— Мама, а почему бабуля плачет? — спросила шестилетняя Лиза, подбегая ко мне на кухню. Я обернулась и увидела, как свекровь сидит на диване, утирая слезы платком. В руках у нее были какие-то документы. — Не знаю, солнышко. Пойди, поиграй пока в своей комнате, — тихо сказала я дочке. Когда Лиза ушла, я подошла к Анне Петровне. — Что случилось? — осторожно спросила я. Свекровь подняла на меня заплаканные глаза. — Лена, садись. Мне нужно тебе кое-что сказать. Я присела рядом, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее...

— Мама, а почему от тети Лиды так пахнет? — громко спросила пятилетняя Соня, когда мы поднимались по лестнице после очередной встречи с соседкой. — Тише, доченька, она услышит, — прошептала я, поспешно доставая ключи. Но было уже поздно. За дверью квартиры на втором этаже послышались шаркающие шаги, и я поняла — Лидия Петровна все слышала. Снова. Каждый день одно и то же. Утром, когда я веду дочку в садик, мы встречаем тетю Лиду с огромными пакетами, спускающуюся в подвал. Вечером — тот же маршрут...

— Мам, а почему папа всегда говорит, что уезжает в командировки, а сам остается в городе? — спросил десятилетний Артемка, подняв глаза от планшета. Елена чуть не выронила кружку с чаем. Сердце забилось так громко, что казалось, его слышно в соседней комнате. — Что ты имеешь в виду, сынок? — Вчера Димка со двора показал мне фотку в ВКонтакте. Там папа с какой-то тетей в кафе сидит. И подпись: "С любимым в ресторане". А ты же говорила, что папа в Питере на работе. Елена медленно поставила кружку на стол...

— Мама говорит, что папа в больнице, а он дома у тети Светы, — выдала шестилетняя Полина, размешивая ложкой кашу. Бабушка Галина Ивановна чуть не выронила чашку с чаем. Она приехала на выходные к дочери и внучке, чтобы помочь по хозяйству, пока зять якобы лежит в больнице с аппендицитом. — Что ты сказала, деточка? — переспросила она, стараясь говорить спокойно. — А что я сказала не так? — удивилась девочка. — Папа же живет у тети Светы. Мама мне показывала их фотки в телефоне. Они там вместе готовят и смеются...

— Дядя Витя спит в нашей кровати, — выдал пятилетний Егорка, жуя бутерброд с колбасой. Владимир чуть не поперхнулся кофе. Он только вчера вернулся из командировки и еще не совсем отошел от дороги. — Что ты сказал? — переспросил он, глядя на сына. — Дядя Витя спит в твоей и маминой кровати. Мама сказала, что это секрет, но я забыл, — невинно пролепетал мальчик, размазывая масло по хлебу. Анна, которая стояла у плиты спиной к мужу, замерла. Ее рука с половником застыла над кастрюлей. — Егор, иди к себе в комнату, мультики посмотри, — тихо сказала она, не оборачиваясь...

— Мама, а почему ты красишься только по вторникам? — спросила восьмилетняя Соня, заглядывая в спальню, где я наносила помаду перед зеркалом. Рука дрогнула, и алая полоска размазалась по щеке. Я быстро стерла её салфеткой, стараясь не встречаться взглядом с дочкой. — Просто... просто так получается, солнышко. У мамы по вторникам важные встречи на работе. Соня кивнула и убежала играть, а я осталась стоять перед зеркалом, глядя на своё отражение. Тридцать два года, а чувствую себя преступницей. Хотя кого я обманываю? Я и есть преступница...

— Мама, а почему бабушка закапывает банки в огороде? — спросила семилетняя Дашка, прижавшись носом к окну кухни. Я едва не выронила чашку с чаем. Сердце забилось так громко, что казалось, дочь должна была его услышать. Подошла к окну, стараясь выглядеть спокойно. — Где ты это видела, солнышко? — Вон там, за теплицей. Бабушка выкопала ямку и закопала большую банку. А потом еще одну достала из сарая. Я всматривалась в огород свекрови, но никого не видела. Галина Петровна, моя свекровь, уже месяц жила с нами после того, как продала свою квартиру...

Первый раз я заметила это три месяца назад. Пришла домой после работы, зашла в ванную умыться — а там в корзине лежит мамина блузка. Красивая, дорогая, которую она купила на прошлый день рождения. Я точно помню, что утром она была в своей обычной домашней кофточке. — Мам, ты сегодня куда-то ходила? — спросила я, проходя на кухню. — Да нет, никуда. Дома весь день сидела, — ответила она, не поднимая глаз от телефона. Тогда я не придала этому значения. Может, она просто переодевалась, примеряла что-то...

Светлана стояла у зеркала в ванной, всматриваясь в свое отражение. Тридцать пять лет, а выглядела на все сорок. Темные круги под глазами, которые не скрывал даже дорогой консилер, бледная кожа и постоянно дрожащие руки. Она включила воду, чтобы заглушить всхлипы, и позволила слезам течь свободно. Очередной отрицательный тест лежал в мусорном ведре, аккуратно завернутый в туалетную бумагу. Двадцать седьмой за последние два года. Она считала каждый. Сначала с надеждой, потом с отчаянием, теперь просто по привычке...

Две полоски на тесте смотрели на меня, как глаза счастливого будущего. Я была беременна. Долгожданная беременность после трех лет попыток, бесконечных походов к врачам и разочарований. Руки тряслись, когда я набирала номер Дениса. Мой муж был в командировке в Екатеринбурге, и я не могла дождаться его возвращения, чтобы поделиться новостью. — Денис, солнце! У меня для тебя невероятная новость! — Что случилось? — голос был рассеянным, слышались какие-то голоса на фоне. — Я беременна! Мы будем родителями! Тишина...

В тот вечер я готовила его любимый борщ. Сорок три года прожила на этой земле, двадцать два из них — рядом с Андреем. Думала, что знаю его как облупленного. Ошибалась. — Лен, нам нужно поговорить, — произнес он, входя на кухню. В его голосе была какая-то нерешительность, которая заставила меня насторожиться. Я обернулась, держа в руках половник. Андрей стоял в дверном проеме, избегая смотреть мне в глаза. — Что случилось? — спросила я, хотя сердце уже екнуло от предчувствия. — Я встретил женщину, — выпалил он, словно сорвал пластырь...