Наверное, над ним посмеивались товарищи. Кругом война, хаос; то марши, то атаки - прямо по заснеженным болотам, в неизвестность, в стылый зимний мрак. Туда, где прячут между камней свои пулеметы неуловимые финские егеря. Это февраль 1940-го. Тяжелые, кровавые бои Зимней войны в районе станции Кямяря на Карельском перешейке. Красная Армия медленно, упрямо, отчаянно продвигается вдоль дорог. Лесами, болотами, перелесками. Короткие стычки с финнами перерастают в кровавые мясорубки; огромный противотанковый ров становится братской могилой для сотен солдат...

Каждый раз, как начинается полевой поисковый сезон, никак не избавиться от мысли - ну, уж в этом-то году ничего особенного не будет, ну не может же быть наследие той войны бесконечным. Когда-нибудь мы найдем всех, кого сможем, поставим последний памятник, назовем последние имена. И вот наступает май, лед на озерах становится водой над заливными лугами. Лес оживает, лес начинает рассказывать истории, о которых молчал почти восемь десятилетий. Бруствер финской траншеи на пологом озерном берегу. Тысячи стреляных гильз: от винтовок Мосина, от пулеметов, от ППШ...

Майский лес еще прозрачен, еще открыт всем норд-остам и зюйд-вестам. Буйной листвы нет, ветер со свистом проносится сквозь ветви деревьев. Если лечь на мох, посмотреть вверх - кажется, что это пули и осколки свистят там, наверху. И завертится вдруг в голове: "Они из войны прилетают недаром, Ведь это оттуда, из позавчера, Из бывших окопов по старым солдатам Чужие, истлевшие бьют снайпера..." А если конкретнее - из июля 1944-го года. Красная Армия тогда ломала финскую оборону уже далеко за Выборгом, в районе деревни Ихантала...