Непечатный листокъ для свѣтскихъ людей

В детстве я не мог понять, отчего революция октябрьская, а праздник — ноябрьский. Тут была какая-то загадка. Она явно не исчерпывалась ревностными отношения двух календарей, хотя день этот вполне походил на нелюбимого ребёнка бывших супругов, каждый из которых склоняет его на свою сторону лишь бы только досадить другому. Так этот день в моём представлении и болтался между октябрём и ноябрём, пока я, будучи школьником таскал флаги и транспаранты в компании своих жизнерадостных одноклассников. Мне, как и им было смешно волочить на себе здравицу марксизму-ленинизму...

Получилось вот что. Написал я некоторый текст о городе. И так жалко и печально всё получилось, так досадно мне стало и жалко наш неудалой город, что решил я его не публиковать. Останется про запас, что ли...

Думал о том, как наживаются состояния. Думал неумело. С некоторым неудовольствием к себе и завистью к тем, кто способен на сделку. Ведь удачный бизнес — это сделка. Аркадий Долгорукий (главный герой "Подростка", если кто подзабыл или вовсе не знал) осуществил свою первую сделку так. Он купил на аукционе безделицу (потрёпанный девичий альбом со стихами), предполагая, что кому-то альбом этот будет очень нужен. И точно. Оказалось — крайне нужен. Купил-то он его за два рубля, а продал — за десять. Покупатель удивлялся и сдержанно негодовал...

Сегодня ограничимся объявлением. Для неивановцев оно не имеет никакого смысла. Но раз уж я решил каждый день собирать эту крупу, то пусть себе и мне будет. НУЖНО ПОМЕЩЕНИЕ! Прочитайте, пожалуйста! Я как-то вдруг осознал, что хочу кое-что поставить. В смысле, на сцене. Восемь лет назад было "Дружество" и апофеозом, что ли, нашей дружной, но недолгой деятельности был милый предновогодний концерт, о котором я вспоминаю с радостью. Афишу того концерта прилагаю. Это был 2015 год, вот как. И несколько фотографий с того выступления...

Нынче как будто 1 января. Тихий какой-то, застывший день. Почти нет людей на улицах. В центре — да, наверное, немало. А на окраинах единицы. Девочка на корточках стоит крепость из круглых снежков. Руками налепила? Конечно, руки замёрзли, даже через варежки. Нет, вижу, что держит у колена снежколеп. Но всё равно ведь надо вытащить снежок, уложить его в крепость. Играет сама, тихо, смиренно возле своего дома. Супружеская пара возится с новым тёсом. Переносят во двор. Но меня заметили, посмотрел хозяин на меня внимательно, сощурился...

2 ноября боярину Афанасию Заморышу приснился зловещий сон. Малиновый язь сидел на ромашке и глядел в оба. При том он заманчиво улыбался. Афанасий во сне хотел было перекреститься, да не успел. Некая влажная сила схватила его за ус и потащи с кровати в подпол. В подполе тоже были язи. Уже не на ромашках, а кое-как. Язи играли в трынку и плевались друг на друга. "Нехорошо", — подумал Афанасий и дал дёру. Проснулся, а тут я с фирменной ухмылочкой. Что за наваждение! Как быстро я разочаровываюсь. Я интеллектуальный спринтер...

С полуторным снегом начинается новая эра. Время становится кротким, замирает в неподвижности и глядит с любопытством по сторонам: что-то будет? Сейчас-сейчас родится новая эра. Снег покрыл землю неровно и кажется, что тёмная земля в сизых, бурых листьях — это всё несделанное, незавершённое, оставленное "до лучших времён". Появляется безотчётная тревога. Она сменится бурной хаотичной деятельностью, насмешкой, созерцательностью. Не хочется предлагать всякого рода пограничные метафоры. Они так и вьются, но лучше держаться от них подальше...

Сказка на Х-н Одному мальчику нравилось кусаться. Как-то пошёл он гулять, а навстречу спешит собака. "Дай, — говорит собака, — мальчик, я тебя покусаю". А мальчик её уже первый кусает. Собака обиделась, побежала к своим родителям. "Меня мальчик один покусал!" — жалуется. Пошли разбираться. "Ты чего нашу Жучку покусал!" — не успели сказать, а уже сами покусанные. Ладно. Пошли жаловаться к старшим родственникам. Целая собачья бригада собралась. Обсудили всё детально, пошли к мальчику. Мальчик их немедленно покусал...

С "Аталантой", одним из любимых фильмов, получилось так. Я о ней так много думал и писал, что теперь думаю о ней с самой большой нежностью, на которую способен. Я не знаю, идеальный ли это фильм, но меня так трогает фигура Жана Виго и я так люблю всё, что происходит в этом фильме, что этот фильм стал почти постоянным моим спутником. Даже когда я не осознаю его влияние, оно есть и оно велико...

Очаровали меня каштановые листья на низкорослом кустарнике. Шёл и думал: как снимать осень? Что это — осень? Кто это? Иногда она предельно контрастна, сталкивает комплиментарные цвета, а иногда сдержанна и укромна. Она предлагает мягкие переходы цвета, а порой выбрасывает цвета ярчайшей тетрадой. Я стал нежнее к поздней осени. Как в юности, когда поздними влажными сумерками мне действительно казалось, что всё потеряно. Что все мы потеряны. Что уже вышла спасательная группа, чтобы найти нас, но мы слишком в тупике, а они чересчур в тумане...

Я устал от разговоров об "Алых парусах". Пусть уже надуваются и трепещут они под ветром успешных постановочных проектов. Лишь бы клочья не разорвались. Я тут ничего сделать и не могу, и не хочу. Я всё ждал сакраментального: а ты-то сам что можешь? Вот поставил бы что-нибудь, а мы бы посмотрели. Это я знаю, эту манеру. Произносить с оттяжкой: "А ты кто такой..." И для пущей убедительности после паузы: "Ваще?!" Но, спасибо, обошлось. Хотя мне приходилось... — а кому из нас, высказывающих что-либо нелицеприятное, не приходилось? — слышать подобное...

Несколько минут назад вернулся из музыкального театра. Семьёй ходили на "Алые паруса" (музыка Дунаевского, либретто Усачева, Бартенева). Замечательная музыка, приятная сценография, отличные и хорошие исполнители — и вокалисты, и хор, и артисты балета. Играют ярко, страстно... Всё бы хорошо, да ох... Пошлость. Предполагаю, что наживу много недоброжелателей. Но тут уж ничего не поделать. У пошлости много определений потому, очевидно, что она многолика. Я говорю о пошлости, как о сознательном снижении...