Проснулась ночью в холодном поту от воя сирен. То ли пожар, то ли вой на улице. Ничего непонятно. Все какие-то заторможенные. Может замороженные, может мороз под тридцать градусов. Заварив кофе, я присела на край табуретки и заглянула в телефон. Интернет буквально взрывался фотографиями каких-то гримированных существ. — Опять, этот спам! — раздраженно буркнула я. Сделала зарядку, почистила зубы. Но уснуть мне так и не дали. Где-то в полшестого утра соседка с пятого этажа стала тарабанить в дверь, как ненормальная. Я впустила ее, стоя в одних тапочках и халате, и не сразу разобралась, что собственно у нее случилось
Язык ее заплетался, точно она надышалась какой-то дрянью. Зрачки, к слову, были нормальные, но перепуганная до жути. Говорит, муж домой вернулся.
Я усадила ее на кухне, поставила чайник на плиту. А она вместо этого попросила у меня рюмку коньяка и огурчик, а после — корвалол, так как сердце прихватило. Все-таки семьдесят восемь, это вам не шутки. После коньячка она стала более и менее сносной.
Сказала, что Патрик постучался к ней пару часов назад. К слову, Патрик, ее муж, точнее бывший. А бывшим мужем он стал пять лет назад. Так как умер от старости.
Пока она мне это рассказывала, я подумала, что выпить в семь утра коньяка в принципе не такая уж и плохая идея. Я не алкоголик, но от такого и вам выпить захочется. Коньяк был крепкий. Еще мой дед настаивал. Поэтому долго морщась, я разжала рот и громко выдохнула воздух.
— Да, ты закуси, милая, — добросердечная старушка предложила мой же соленый огурчик из банки.
— Что там у вас еще стряслось? — продолжила я разговор.
Соседка откашлялась, выпила еще рюмашку и принялась рассказывать дальше:
— Первым делом он заглянул в холодильник. Я уж подумала, борщ ищет.
— Потом залез в морозилку и вынул кусок мороженой говядины.
Пока она говорила, я косилась на чугунную сковородку, предполагая ее огреть, в случае чего. На вид, она казалось не слишком буйной. Но сумасшествием от нее попахивало.
Проследив за моим взглядом, старушка сказала:
— Поесть бы чего.
И я предложила ей пожарить яичницу.
— Только без мяса, — попросила она.
Патрик съел прямо у нее на глаза сырое мясо и даже не поморщился, а потов вдобавок засыпал в рот домашние пельмени и измельчил их до пыли. Вдоволь наевшись, он упал спать прямо на кухонном полу, едва не придавив кошку. Позже, соседка созналась, что не со зла стукнула его скалкой.
— Раньше при жизни, он только бранился, а сейчас стал выражаться. За это и получил!
Я лишь молча с ней согласилась и предложила выпить чего-то получше коньяка. Бальзам со снотворным она выпила, так и не заметив. Я пощупала ее пульс, и с легкостью на сердце стала собирать заплечную сумку, думая, а не вызвать ли скорую.
Но телефон барахлил, и слышались какие-то помехи.
— Пора было выбираться их этого дурдома, — решила я и открыла входную дверь.
— И кто же стоял за дверью?
— Патрик.
Он как провинившийся муж, пришел не с пустыми руками. Только что вырванная с корнем цветущая герань говорила о многом. Он пришел мириться со своей женой, которую я усыпила на кухне.
Быстро захлопнув дверь, я услышала, как громко бьется сердце в груди.
— Неужели этот день настал. Похоже на какой-то вирус.
В моем доме не было метательных ножей и взрывчатки. Однако, хватило некоторых знаний из сериала «Ожившие мертвецы». Спасибо бывшему. Хоть здесь пригодился.
Я спустилась по веревке на козырек магазина «Гроздь» и поставила свою палатку, так чтобы было удобно стрелять.
— Ну, зомбаки, держитесь, — сказала я и сбросила на них первые десять петард. Головы полетели во все стороны. А я откупорила бутылку рома и выпила прямо из горла.
Давно мечтала это сделать. Да, все не было подходящего случая.