Увы, но работы выпускнику университета сразу не нашлось. В Эдинбурге – кузнице медицинских кадров, и искать место пытаться не стоило, Артур разослал письма в разные корабельные компании, спрашивая о должности судового врача, но откликов не было.
Лето 1881 года Артур провел у знакомого уже нам доктора Хора из Ливерпуля, который относился к нему по родственному, но большого жалованья, увы, не платил. Настоящей работы не подворачивалось. Просто повесить табличку с часами приема пациентов было невозможно: надо было хотя бы иметь дверь, на которую ее можно было бы повесить, не говоря уже о помещениях, где можно осуществлять прием; необходим был хоть маленький, но стартовый капитал.
Впрочем, совсем сложа руки Дойль не сидел: в свободное от работы на доктора Хора время (можно припомнить, что его не так уж и много оставалось), он написал статью о лейкозе и его диагностике, опубликованную в журнале «Ланцет», а кроме того, несколько рассказов.
И все.
Перед свежеиспеченным дипломированным специалистом был весь мир, только вот места в этом мире ему пока не нашлось.
Новоиспеченный дипломированный специалист сидел без работы, перебиваясь мелким заработком помощника доктора Хора, и никто не спешил предложить ему место. О самостоятельной практике пока не было смысла и мечтать. Он снова рассылал заявки в судоходные компании, но те тоже не торопились с ответом. Артур собирался уже пойти врачом в армию, во флот, в колонии – да куда угодно, лишь бы побыстрее начать зарабатывать, то все-таки одна из судовых компаний наконец соизволила прислать письмо: ему предлагалось место врача на пароходе «Маюмба» с ежемесячным окладом 12 фунтов.
«Маюмба» принадлежала Африканской пароходной компании, и сулила Артуру не только хороший заработок, но и удивительное приключение. Вы только подумайте: Африка! Тропики, джунгли, туземцы, ну и всякие слоны с бегемотами тоже.
На трезвый же взгляд, эта самая «Маюмба» была небольшим пароходом, которая уже лет двадцать регулярно ползала между Ливерпулем и Западной Африкой, таская туда-сюда пассажиров и разные грузы. Грузы, конечно, имели ярко выраженный экзотический колорит: кокосы, пальмовое масло, слоновая кость, золотой песок, шкуры тропических животных, камедь, черное дерево, кошениль, рис, табак и фрукты, - все, что могли ценного добыть промышляющие в Африке торговцы, которые и были основными пассажирами парохода. Поведение этих торговцев было далеко от совершенства, но Артуру приходилось иметь дело как с пациентами именно с ними. Единственно приятным обществом было несколько милых, доброжелательных дам, не обремененных излишней добродетелью, которые сопровождали торговцев – нет, не весь рейс, увы, а только до Мадейры и Канар.
А дальше началось плаванье по местам гибельным и тоскливым, и никакая экзотика не могла скрасить печальное существование белых, которые страдали от непривычного климата и тропических болезней, глуша свои страхи и ностальгию по дому безудержным пьянством. Артур и сам не удержался, воздавая дань бесчисленным западноафриканским коктейлям, и остановил себя не без труда, должно быть, напоминая о жалкой участи отца.
Самым образованным и начитанным человеком, встреченным в этом путешествии, был не белый, а темнокожий, Генри Хайленд Гарнет, американский консул в Монровии. Получилось так, что он стал одним из пассажиров «Маюмбы», и они с Артуром проводили время в разговорах об английской и американской литературе. Однако в целом о темнокожих Артур остался самого невысокого мнения, и это мнение по мере путешествия все более и более усугублялось. «Мой личный опыт таков: они вызывают отвращение при первой встрече, и чем лучше вы узнаете их, тем глубже и крепче оно становится», - писал он много позже.
В Лагосе Артур подхватил лихорадку, скорее всего малярию, и несколько дней находился между жизнью и смертью. Других врачей на судне не было, и помочь себе он мог только сам. Романтикой Западная Африка не пахла: «Мы идем от одного грязного портового городишки к другому, и все они похожи друг на друга, как горошины в стручке, разве что обитатели воняют чуть по-разному, а впрочем, все они воняют так, точно сгнили заживо, и всех бы их следовало сжечь без лишних проволочек», - писал он приятелю из рейса.
Болезнь, жара, влажность, отсутствие пищи для ума… Под конец путешествия в угольном бункере начался пожар, велика была возможность взрыва, и капитан приказал готовить шлюпки, а Артуру поручил разбудить пассажиров и потом поддерживать в них спокойствие. Однако 14 января 1882 года «Маюмба» дотащилась до Ливерпуля, и Артур, получив расчет, навсегда расстался с мыслью сделать карьеру судового врача. Нельзя сказать, что он в течение рейса ничего не писал, но в целом время, которое Артур провел в плавании, он считал непродуктивным. По окончании путешествия он, правда, сумел продать что-то вроде путевого отчета одному из английских журналов, посвященных фотографии, но редактор, судя по всему, использовал его рассказ для беззастенчивой рекламы разного нового фотооборудования, которое путешественник якобы прихватил с собой. В реальности же денег на фотоаппаратуру у Дойля не было, поэтому никакими фотографиями отчет не сопровождался.
Призрак «Маюмбы» мы можем увидеть в романе «Торговое дело Гердлстонов». Биографы ничего не говорят о том, была ли «Маюмба» такой же жертвой аферы со страховкой, как упомянутый в романе «Черный орел», или же писатель просто наслушался моряцких баек, однако с историей судна, которое раз за разом отправляют в рейс без малейшего ремонта в надежде на то, что судно погибнет, и владелец получит крупные страховые выплаты, Артур Конан Дойль явно познакомился во время своего африканского рейса.
(отрывок из книги Дениса Миллера "Артур Конан Дойль и Шерлок Холмс")
Если вам понравилась эта статья, подписывайтесь на наш канал и лайкайте :)
картинки взяты из вики и с сайта https://www.arthur-conan-doyle.com