8,4K подписчиков

Арвен Раут: Память железа

Действие романа «Железная Ярость» Криса Райта разворачивается на планете Шарден в субсекторе Контакаал. Причем контекст ситуации Райт задает не в самом произведении, а в аннотации, где поясняется, что весь субсектор не первый десяток лет служит Слаанеш. И тут же резким контрастом встает Пролог, где гвардейцы с Шардена противостоят космодесантникам из Ордена Железных Рук, умирая с именем Императора на устах. Это первые страницы романа и они критически важны для понимания сюжета, ведь Райт сразу дает читателю ориентир – не все здесь такое, каким кажется на первый взгляд, и на каждую ситуацию есть как минимум две точки зрения.

Что касается базового сюжетного пласта, здесь все действительно просто. Кампанию по освобождению Контакаала из цепких (~~и влажных~~) лап Принца Удовольствий ведет Орден Железных Рук при поддержке Имперской Гвардии. Четыре клана Ордена планомерно зачищают периферию субсектора, действуя независимо. Боевая группа «Террито», освободив планеты Орентас и Валон, получила возможность атаковать столичный мир – Шарден.

Боевой группой «Террито» командует клан-капитан Арвен Раут. В его распоряжении Клан Раукаан – 136 космодесантников и 32 тысячи 451 человек вспомогательного персонала, все они базируются на пяти капитальных судах, которые возглавляет боевой крейсер «Калах».

Также Рауту в этой кампании подчиняется контингент Имперской Гвардии под командованием лорд-генерала Раджи Нефаты общей численностью 127 тысяч воинов. Основу армии Нефаты составляет 126-й Ферикский тактический полк, плюс 2 воздушно-десантных батальона Харакона и семь батальонов тяжелой техники.

В кампании участвует и контингент Механикус, представленный в первую очередь боевым соединением Легио Асторум «Праксис» с четырьмя титанами – две богомашины класса «Гончая» и две класса «Владыка войны».

Всей этой армаде предстоит обрушиться на кластер Шарден Прим, который контролирует ядро субсектора. Однако кластер представляет собой колоссальную крепость, бомбардировка которой невозможна из-за прикрытия многослойными пустотными щитами, а лобовая атака практически гарантирует истребление наступающих сил. Это самоубийство даже для лорд-генерала Нефаты, про которого Магос Ис, координирующая действия Механикус в субсекторе, говорит следующее:

Длинный послужной список, отмечен семью благодарностями за выдающуюся службу. Есть записи о семнадцати операциях, проведенных при вмешательстве сил Марса, и техножрецы не выразили никаких жалоб. От себя добавлю, что меня восхищает его характер. Несколько раз в ходе предварительной подготовки он выказывал недовольство решениями Раута, а это, подозреваю, для обычного человека совсем нелегко.

Чуть позже, когда повествование ведется уже от лица Нефаты, мы понимаем, что все это правда и каждая благодарность заслужена лорд-генералом. Он боевой ветеран с двухсотлетним опытом и великолепный командир, который искренне заботится о собственных воинах, буквально о каждом бойце. Он искренне и безусловно предан Империуму, но еще больше он предан своим людям.

При этом Нефата не идеален. Война оставила на нем немало шрамов и если имперские технологии позволяют без труда продлевать жизнь смертных на века, то человеческий разум остается беззащитен перед неумолимым временем и ужасами космоса. Лорд-генерал страдает от бессонницы и подсел на транквилизаторы, хотя по сюжету романа мы не видим, чтобы это мешало ему принимать взвешенные решения и трезво оценивать обстановку.

Перечислять всех персонажей нет смысла, но важно упомянуть еще комиссар-генерала Славона Гериата, близкого друга Нефаты, который вместе с ним прошел ни одну компанию. По поводу взаимоотношений двух ветеранов достаточно привести единственную цитату:

Сторонний наблюдатель вполне мог бы посчитать, что эти двое непременно конфликтуют друг с другом, учитывая разницу их характеров и положений. И был бы совершенно неправ. По причинам, известным только им двоим, вот уже сотню лет они были неразделимы, словно две части одного оружия: рукоять и эфес, клинок и ножны, курок и ствол.

Первыми в Пепельных пустошах у Шардена Прим высадились Железные Руки. Они без труда захватили несколько оборонительных бункеров, которые защищали смертные, и спустились в сеть тоннелей под ними. Там Железнорукие обнаружили мутантов, но причиной их мутаций стала не радиация Пепельных пустошей, а порча варпа. После уничтожения чудовищ, Железный Отец Кхатир говорит Морвоксу, одному из главных героев книги:

Я верю, теперь ты видишь, почему эта работа не годится для смертных.

Это был ответ на ранее высказанные сомнения Морвокса в том, что захват бункеров и тоннелей под ними можно было доверить смертным. Замечание Железного Отца подтвердится для сомневающегося читателя ближе к концу романа, когда солдаты 126-го Ферикского тактического полка все же столкнутся с мутантами и демонами. Многие из них действительно сойдут с ума, и на фоне этого демонстративного эпизода становится понятно, почему Железные Руки старались оттянуть момент контакта смертных с порождениями Имматериума.

Вообще, в романе несколько сюжетных линий, много напряженных сражений, интересных тактических маневров и эмоциональных эпизодов. Описывать их все излишне, поэтому я перечислю лишь основные решения клан-капитана Арвена Раута. Ведь сегодняшний разговор посвящен в большей степени этому персонажу.

Выше я отметил, что лобовая атака на Шарден Прим с любого направления была равносильна самоубийству. Однако именно это Раут приказал Нефате. Лорд-генерал пытался оспорить приказ, но Железнорукий, у которого большая часть тела уже давно превратилась в механизм, не воспринял эти попытки.

Нефате пришлось атаковать и его войска понесли колоссальные потери, в частности – при первом же штурме был полностью уничтожен 32-й Хараконский воздушно-десантный батальон. В это же время клан Раукаан под командованием Раута атакует Шарден Прим с противоположной стороны. Железнорукие встречают минимальное сопротивление, потому что атака всеми силами Имперской Гвардии вынудила защитников крепости переместить к месту штурма основные силы. Так Раут захватывает несколько ключевых точек и выходит к Капитолию, главному шпилю Шардена Прим.

Атака Нефаты захлебнулась кровью, но гвардейцы все же пробили стену и закрепились. Однако причиной тому стали вовсе не полководческие таланты лорд-генерала и не доблесть его бойцов (которая, безусловно, имела место, особенно среди хараконцев). Минимального успеха Гвардия достигла лишь благодаря шпионам комиссар-генерала Гериата, которые успешно основали несколько террористических ячеек внутри улья, и эти ячейки активизировались одновременно с наступлением Нефаты.

Многие читатели уже на этом моменте возненавидели Арвена Раута вместе с гвардейцами. Здесь Райт мастерски моделирует наше отношение к персонажу, намеренно показывая его механически-бесчувственным. Раут мало говорит, не проявляет эмоций. На протяжении почти всей первой половины романа мы видим его глазами Нефаты, максимально человечного персонажа, которому претит разбрасываться людскими жизнями, даже если это тактическая необходимость. Нефата импонирует читателю, потому что он великолепный командир, он защищает своих воинов всеми силами. При этом, как я отметил выше, он не идеален и имеет свои слабости. Это делает образ лорд-генерала еще более близким и понятным.

Раут же выступает его абсолютной противоположностью. Но больше всего Нефату (а вместе с ним и читателя) раздражает то, что клан-капитан игнорирует попытки понять смысл его приказов. Он ничего не говорит о своих планах, лишь посылает солдат Нефаты на бойню. Он ставит приказ утопить стены Шардена Прим в крови гвардейцев и… всё. Никаких комментариев, никаких чувств. Конечно, это довольно очевидный авторский ход. Если бы Раут проявлял эмоции и разъяснял лорд-генералу свои приказы, его облик воспринимался бы принципиально иначе. Но Арвен – плоть от плоти своего генетического отца.

Здесь мне вспоминается «Горгон Медузы» Дэвида Гаймера, где великолепно показана эта черта Ферруса Мануса. Ведь он вовсе не был бесчувственным, так могут утверждать лишь те, кто ничего не знает о Горгоне и строит свое представление о нем на чем угодно, но не на книгах по этой художественной вселенной. В действительности, Манус переживал, когда гибли его воины, его сыновья. Однако делал это по-своему, не считая скорбь достойной памяти доблестного бойца. Этот тезис отлично демонстрирует эпизод из романа Гаймера, где погибает пилот перехватчика Труракк:

Феррус Манус не стал скорбеть о павшем сыне. Он знал о сути произошедшего, слышал заключительную передачу воина. Последним деянием в жизни Труракк доказал свою силу, пожертвовав собой ради дела на глазах отца, и пристыдил всех братьев. Разве тут уместна родительская печаль?

Обращаю внимание – в этот момент Труракк пожертвовал собой, чтобы спасти смертных. И Манус видит в этом доказательство силы своего сына. Тут нет места гордости или печали, потому что Труракк знал – отец смотрит на него. Этого было достаточно им обоим. Эпизод указывает нам на невероятно тонкую, но мощную эмпатическую связь между Феррусом и его воинами.

Арвен Раут, безусловно, такой же. Но его глубинную непознаваемую связь с бойцами собственного клана я продемонстрирую позже. Сейчас важно увидеть его таким, каким его видит Нефата и другие офицеры. А видят его и других Железноруких так:

Они жили в молчании. Тренировались в молчании. И когда наступал момент, они шагали на поле боя в молчании, используя связь исключительно для передачи необходимой боевой информации. Когда Железные Руки шли на войну, единственным звуком, сопровождавшим их, было низкое гудение силовых доспехов.

Куда глубже Раута характеризует Магос Ис, которая всю книгу намекает Нефате, что нужно делать, но тот (воистину, плоть слаба!) видит в ее намеках совсем другое. Магос действительно хорошо понимает Железноруких. Сначала она говорит о них следующее:

Существует миф, слух, до сих пор расхожий на Марсе, что их примарх знал об этом недуге и желал излечить его. Я видела свитки, предположительно принадлежащие перу Ферруса Мануса, в которых ясно об этом говорится. Но кто докажет их подлинность? И даже если он намеревался что-либо предпринять, смерть настигла его раньше, чем он успел это сделать. И вот что мы имеем сегодня: Железные Руки больше не знают веры в заложенное в их генах совершенство.

Она имеет ввиду Свитки Неймереля, где Манус пишет о слабости своих серебряных рук. Он пишет о том, что эти руки – не его, они принадлежат врагу, которого он уничтожили своими настоящими руками, а значит – настоящие руки, руки из плоти, сильнее. Феррус видит слабость в том, что его воины стремятся заменить плоть механизмами, но понимает, что их взгляды нужно менять не сразу.

И тут становится очевидно, почему на самом деле Фулгрим любил (~~без экивоков~~) Горгона. Потому что они оба понимали, что такое совершенство. В романе Гаймера в какой-то момент это понял и Акурдуана, лучший мечник Детей Императора, Первый капитан легиона, один из Двух Сотен. Акурдуана, кстати, на Гардинаале погиб столь глупо, что мне кажется – это была лишь видимость, финт, скрывший побег ветерана, который устал от войны. Но сегодня не об этом.

Возвращаясь к Магосу Ис, позже она говорит Нефате о Железноруких:

Они понимают только жертвенность, долг и решительность. Ничего иного.

Жертвенность, долг, решительность – это же добродетели, не так ли? Но Арвен Раут понимает эти добродетели по-своему. Как и его отец тоже понимал все по-своему. Не хуже и не лучше других, но – иначе. И это понимание всегда ускользало от смертных. В таймлайне 40к ничего не изменилось. Раджа Нефата не понял Раута. Не понял, о какой жертвенности говорила Ис.

Действие романа «Железная Ярость» Криса Райта разворачивается на планете Шарден в субсекторе Контакаал.-3

Поэтому, когда Раут приказал смертным частям двигаться вместе с Железнорукими по подземным аркологиям к Капитолию, лорд-генерал увидел в этом очередной акт бессмысленной и беспощадной резни. То же он увидел в приказе атаковать основные укрепления на поверхности всей оставшейся у него бронетехникой. Направление в аркологии двух «Гончих» со стороны выглядело не менее безумным решением, ведь титаны, пусть даже самые маневренные и проворные, под землей теряли весь свой штурмовой потенциал.

Это переломный момент в сюжете романа, который уже давно перевалил за середину, и ненависть Нефаты к Рауту наконец выкристаллизовалась в открытое неподчинение. Ненависть читателя к Рауту тоже укрепилась достаточно, чтобы Нефату можно было не только понять, но и поддержать. А дальше происходит целая череда событий, которая меняет абсолютно все. Но прежде я хочу переместиться на многие века назад, в совсем другую часть галактики, и понаблюдать становление Арвена Раута, которое описано в романе «Око Медузы» Дэвида Гаймера. Это нужно нам для того, чтобы понять, как мыслит Раут и почему он поступает так, как поступает.

Мы знакомимся с будущим клан-капитаном, когда он уже неофит. То есть Арвен прошел отборочные испытания и получил некоторые органы Астартес. Процесс трансформации не завершен и он еще в большей степени смертный, чем транс-человек.

В первый раз нам показывают Раута во время Испытания Скалами Ораануса. Локация – заснеженная пересеченная местность, где постоянно бушует буря и видимость ограничивается десятиметровым радиусом. Меж скал выпустили несколько неофитов на разной стадии подготовки, их задача – нейтрализовать других испытуемых. Как – не имеет значения. У неофитов боевые болтеры, дробовики и ножи.

Арвен Раут действует расчетливо и эффективно. Он безжалостен и когда видит мертвого брата, «почти не испытывает угрызений совести». Почти. Вскоре оказывается, что брат жив, это была лишь уловка – он скооперировался с другим воином, чтобы одолеть Раута, который старше и сильнее их. Арвен едва не убивает Сарокка (имя брата), а затем наводит ствол дробовика на второго бойца – Хрисаара. Но не успевает выстрелить.

Болт-снаряд разорвался в лопатке Раута. Выстрел уничтожил легкое и основное сердце. Руку оторвало взрывом, развернув тело на девяносто градусов. Секундой позже Раут шлепнулся на землю, словно кусок мяса, отбитый бучардой, и неуклюже распластался, но тут же вскочил.

Видя, кто стрелял, Арвен мгновенно понимает, в чем на самом деле заключалось испытание. Стрелял сержант-наставник Тартрак, и у неофитов не было шансов:

Гнев распирал грудь Раута. Мы никак не могли пройти Испытание Скалами Ораануса – именно так оно было задумано изначально. Оно являлось ритуальным унижением, с Тартраком в качестве страховки.

В этом эпизоде Тартрак наставляет молодого Раута, говоря, что тот должен рассчитывать лишь на себя и что на войне нет правил. Сильный всегда побеждает. Но главный урок в другом:

Твоя неудача связана с вычислениями, неофит. Железные Руки никогда не вступят в бой, если не уверены в победе.

Эту истину наставники вбивали в головы новобранцев на всем протяжении их подготовки. Закалка тела постоянными испытаниями – лишь одна сторона, и не самая важная. Другая сторона – психоиндоктринация и перестройка сознания, они призваны искоренить эмоции, которые мешают воину трезво оценивать обстановку в бою.

Раут сам понимает, что если раньше их с Сарокком связывали родственные узы, теперь этого не стало. Но Арвен не жалеет. Ведь с самого начала это была сделка. Позже он поведает нам, что его родители не испытывали к собственным детям привязанности и послали их на испытания в Орден с единственной целью – если бы тем удалось стать воинам, клан, которому они принадлежат, получил бы торговые привилегии.

Для Раута «комфорт» и «пространство» были чуждыми понятиями. Даже в золотые времена, когда он был смертным, Арвен все равно не мог вспомнить ощущения полного желудка, мягкого покрытия или комнаты, в которой не стоял бы запах масла, пота и крови.

Таким образом, для Арвена Раута лишения не были испытанием. Испытанием стала цель. Он понимал, что у него отняли выбор, когда направили в Орден. Хотя в этом смысле ему повезло – лишь 1 из 1000 физически здоровых кандидатов на Медузе выбирался для внедрения первичных органов и прохождения второй серии испытаний. У остальных 999 вероятность отторжения генов примарха была столь высокой, что апотекарии Ордена считали попытку нецелесообразной.

Сам Раут удивляется, как при столь скрупулезном отборе Железноруким удается поддерживать численность Ордена. И тут не вполне понятно, в чем причина жесткой выборки – в генах Ферруса или медузийцев? Маловероятно, что проблема в Манусе, ведь его легион не проявлял генетических отклонений. Их склонность к киборгизации имела не физический, а идеологический, а затем и психологический источник. Однако к этому вопросу мы вернемся позже.

Так или иначе, Арвен Раут определил свою цель следующим образом – добиться уважения боевых братьев Ордена Железных Рук. Поэтому он делал все для победы, все без исключения. Суровая жизнь смертного и еще более суровые испытания неофита практически лишили его способности ощущать яркие эмоции. Это должно было подготовить его к любому варианту развития событий. И подготовило. Раут не удивился, когда его брат Сарокк оказался предателем.

Сарокк пронес оружие в комнату отдыха и попытался убить других неофитов. Ему помогла женщина-серв, которая оказалась членом Культа Смерти. Тут Арвен поясняет читателю:

Ходили слухи, будто в Землях Теней есть храм, отвергнутые верования которого основывались на том, будто примарх, вечный и спаситель, Феррус, бессмертный, собирал из этих падших безумцев армию душ. И когда настанет последний Черный Крестовый Поход, он поведет эту армию из загробного мира в бой.

Любопытный слух, учитывая сюжет «Повелителя Человечества» Дэмбски-Боудена, где Феррус Манус по воле Императора делает именно это – возглавляет армию мертвых, чтобы сдержать волну демонов, пытавшихся прорваться на Терру через Паутину. Вполне возможно, медузийский миф из 40к – это искаженный отголосок тех самых событий из 30к.

Но вернемся к Арвену Рауту. Он проходит основную серию испытаний и на ритуале инициации, который называется Железная Луна, выбирает нового неофита себе на замену. Неофита зовут Морвокс, тот самый, из романа Райта. Что касается Раута, то хотя тренировался он в клане Борргол, приняли его в клан Доррвок. А в «Железной Ярости», как я отметил выше, он будет командовать кланом Раукаан.

Это наглядно показывает нам, что кланы Медузы в 30к и 40к принципиально отличаются. В легионе кланы представляли собой независимые воинские группировки и легионеры из одного клана почти никогда не переходили в другой (все изменилось, когда большая часть легиона погибла на Истваане). В 40к хотя клановая система среди смертных на Медузе сохранилась, в Ордене кланы стали типовой тактической единицей по аналогии с ротами в других Орденах. Кланы делились на клавы, которые в свою очередь состояли из отделений.

Боевое крещение в роли скаута Раут и выжившие неофиты из его набора проходят на мире Теннос. Этот мир принадлежал Медузе, но был передан Марсу на 999 лет в обмен на десять пустотных барков, которые служили Железноруким флагманами и крепостями-монастырями. Теннос был одним из немногих миров, которому официально позволили изучать ксеносские технологии. И в какой-то момент скитарии подняли мятеж.

Действие романа «Железная Ярость» Криса Райта разворачивается на планете Шарден в субсекторе Контакаал.-4

Усмирить планету пришел крупных флот Железноруких при поддержке контингента Механикус, включая войска Ордо Редуктор. Группа Раута атаковала комплекс Локис-тета на пути к ключевому объекту – Локис-примус, где должно было развернуться генеральное сражение. Не буду описывать весь ход компании, тут важно отметить, чем завершилась сюжетная арка Раута. В финале романа он столкнулся с Альфа-пророком, который поднял восстание на Тенносе. Будучи ведущим диагностом, он изучал эльдарский артефакт Айоашар Азир, который был отравлен варпом. Порча коснулась смертного, дав ему уникальные силы – теперь он мог подчинять киборгов своей воле одним лишь словом, даже мыслью.

Но это не сработало на скаутах с минимальной аугметикой. Поэтому Рауту и его боевому брату Хрисаару удалось убить Альфа-пророка. Дальше мы встречаем Арвена в «Голосе Марса» Гаймера, где он работает на инквизицию, но эта история уже не столь важна для сегодняшнего разговора. Тут важно становление Арвена, которое он прошел в «Оке Медузы». Теперь мы можем лучше понять его поведение в «Железной Ярости».

Но прежде, чем мы вернемся к Шардену, хочу отметить, что образе Раута есть одна важная черта, которая сближает его с генетическим отцом, Феррусом Манусом. На протяжении всего сюжета «Ока Медузы» Арвен испытывает глубинную ярость и желание разрушать. Вот пример:

Раут не знал, откуда взялся этот гнев. Ему было все равно.

И еще один:

Что-то в Рауте перевернулось. Какое-то глубокое условное отрицание было отброшено, и на его месте он обнаружил ярость, десятилетиями подавляемую медузианскую ярость, которая хлынула в его вены.

Когда рядом с Арвеном сражается Кардан Стронос, на тот момент еще капитан, он видит проблему скаута и указывает на необходимость контролировать столь яркую эмоцию. Раут успешно учится это делать:

В нем вспыхнул гнев; он быстро распознал его, изолировал и запечатал внутри себя, чтобы ярость кипела там, незаметно.

А теперь цитата из «Горгона Медузы» Гаймера:

Он разъярился так, словно Рогал сейчас находился в зале. Примарх ощутил, что его руки раздуваются: металл нагревался от его гнева. С мастерством полубога, хорошо изучившего собственный разум, Феррус заставил себя подумать о другом брате и немедленно почувствовал, что успокаивается.

И еще один эпизод:

С тяжким гневом Феррус заметил, что его легионеры, проявив небрежность, не отключили больше десятка установок. От раздражения у него началась сверлящая головная боль.

Разжав мертвую хватку на подлокотнике, Манус потер лоб костяшками пальцев и глянул вбок. Там, на возвышении у трона, стоял Сокрушитель – огромный молот примарха. Направленное вверх эбеновое древко словно приглашало взяться за него. Оголовье, сработанное в форме орлиных крыльев, приковывало рукоять к базальтовым плитам пола.

У медузийца зачесалась ладонь. Живой металл на ней перекатывался, плавно извивался, словно клубок змей, и тихонько скулил. Жаждая уничтожить существо, которое так досадило его избранным сынам, Феррус расставил пальцы. Его кисть, скользнув по подлокотнику, почти коснулась древка Сокрушителя.

В «Оке Медузы» и «Горгоне Медузы» можно найти не меньше дюжины таких эпизодов с Раутом и Феррусом. Гаймер создал массу персонажей из легиона, а потом из Ордена Железных Рук, но только эти двое – примарх и его потомок, отстоящий от отца на десять тысяч лет, – имеют, на мой взгляд, слишком очевидное сходство, чтобы это могло быть случайностью.

Причем относительно их обоих, как я отметил выше, окружающие сильно заблуждаются. Нефата видит в действиях Раута пренебрежение человеческими жизнями, почти гордыню. Многие и Ферруса считали таким. Но Манус хотел командовать Великим Крестовым Походом совсем по другим причинам, это хорошо показано в его сольнике, хотя бы даже в диалогах с Акурдуаной. В «Оке Медузы» эту позицию хорошо описывает сержант Маарвук:

Только слабым нужно доказывать свою силу. Выпущенный в затылок болт прикончит противника так же верно, как и удар силовым мечом в лицо. Результат – это главное. Заботиться о большем – это гордость, а гордость – это слабость.

Результат. Вот, что было важнее всего для Ферруса. Результат был важнее всего и для Арвена Раута, истинного сына Горгона. Не было в этом никакой гордости, и глупо утверждать, что Раут для достижения поставленной цели использовал все методы. Он использовал САМЫЕ ЭФФЕКТИВНЫЕ методы, как и его отец. Это концептуально различные определения, которые не сразу улавливаются.

Действие романа «Железная Ярость» Криса Райта разворачивается на планете Шарден в субсекторе Контакаал.-5

А теперь пришло время вернуться к тому, с чего мы начали этот разговор. К освобождению Контакаала и битве за Шарден, где Арвен командует кланом Раукаан и в его теле почти не осталось плоти. Человека в нем тоже почти не осталось. Об этом нам говорит библиарий Телак в следующем эпизоде:

Железные Руки рассредоточились по всему лабиринту улья, и каждое отделение было занято своим делом. Если бы Телак захотел, он мог бы разумом узреть их всех, словно звезды, рассыпанные на небосклоне. Чем моложе был воин, тем ярче горела его искра. Ветераны ордена, такие как Раут или Кхатир, лишь тускло мерцали во тьме, подобно последнему отблеску лишенного энергии люминатора.

Он знал, почему все обстоит именно так. Быть может, только библиарии Ордена в полной мере сознавали ту цену, которую заплатили Железные Руки за свое стремление к физическому совершенству.

Похоже, вместе с плотью воины действительно теряли свое человеческое естество. Хотя в финале «Ока Медузы», несмотря на все испытания, психологическую подготовку и жестокие уроки Арвен все еще мог чувствовать что-то помимо гнева:

Взгляд Раута был прикован к морщинистой рубцовой ткани, которая прилегала к левой руке его брата.

Я сделал это.

Это похоже на другую жизнь.

Неуверенный проблеск тепла вспыхнул у Раута в груди при виде брата, живого и здорового.

Здесь он называет Хрисаара братом, имея ввиду боевое братство. Кстати, они оба потом пойдут служить к инквизитору. И это тоже важный факт. Ко времени Шарденской кампании Раут не понаслышке знал об опасностях варпа и особенно о том, насколько к этим опасностям уязвимы смертные. Именно поэтому на Шардене он не дал частям Нефаты штурмовать периферийные бункеры и как можно дольше удерживал людей подальше от Капитолия, где вероятность встретить мутировавших существ и демонов была наибольшей.

Вряд ли мы можем сказать, что Арвен здесь проявил заботу о смертных. Однако на первом этапе операции он бросил их в бой против других смертных, не более. И пока гвардейцы штурмовали Шарден Прим в лоб, умываясь кровью, Железнорукие фактически захватили половину улья, не потеряв ни одного воина, и открыли путь к Капитолию. Но Раут не остановился на перегруппировку, а приказал двум титанам и смертной пехоте двинуться вместе с воинами клана в аркологии, ведущие к центральному шпилю.

Вскоре становится понятно, почему Арвен так поступил. Вот как он сам объясняет свою мотивацию:

Гвардейцы лорд-генерала потребуются во время финального штурма Капитолия, чтобы Железные Руки не увязли в огромной массе вражеской пехоты. Как и прежде, людям придется принять на себя удар неприятеля, чтобы истинные воины смогли штурмовать вершину шпиля.

Это может выглядеть жестоко, особенно со стороны Нефаты, который не знал, в чем заключался план Раута на этом этапе. Арвен же стремился в минимальное время достичь выхода из аркологии, чтобы запечатать врата и оборвать приток демонов. Смертные не могли этого сделать. Но этого не смогли бы сделать и Железные Руки, если бы увязли в боях с ордами мутантов. У Арвена не было ни времени, ни возможности искать альтернативные пути, поэтому он принял, на мой взгляд, единственно верное решение: смертные связывают боем основные силы врага, что позволяет Железноруким прорваться к вратам.

Оба титана гибнут, как и тысяч солдат, а воины Раута закрывают ворота, однако это дает передышку гвардейцами, но не легионерам. Потому что время по-прежнему играет против имперцев. Благодаря библиарию Телаку Арвен знает, что в шпиле Капитолия вот-вот откроется варп-разрыв и планету заполонят демоны. Поэтому он спешит, иначе Империум потеряет Шарден, а освобождение Контакаала затянется на годы или даже десятилетия, отняв куда больше жизней.

«Подземная война» занимает немного места в тексте романа, но она насыщена событиями. Поэтому легко упустить один небольшой эпизод, когда Раут интересуется у библиария судьбой смертных частей и тут же посылает своих воинов им на помощь. Он ни в коем случае не собирался оставлять людей на поживу демонам и как только врата закрылись, Арвен развернул клавы, чтобы помочь гвардейцам.

Это важно потому, что он мог не рисковать своими Астартес и оставить смертных умирать, ведь они выполнили задачу и Раут больше не планировал их использовать в аркологиях. Однако же он так не поступил. Со стороны это выглядело следующим образом:

Потом вернулись Железные Руки, уничтожая все на своем пути, – зрелище не менее жуткое. Они убивали, убивали и снова убивали. Раньше Мариво готов был поклясться, что никто не выстоит в бою с демонами, но они смогли. Они выстояли, не отступив ни на шаг. Даже когда нечестивые твари рвали их священные доспехи на части и вонзали свои когти в оголенную плоть, они все равно сражались.

В этот момент у частей, которые находятся под землей, нет связи с поверхностью. Однако Раут заранее проинструктировал Нефату – атаковать шпиль всеми доступными силами. И тут, при всем уважении к лорд-генералу, он делает непростительную ошибку. видеть, глядя на Он не вникает в приказ. Не зная контекста ситуации, Нефата видит то, что привык Железных Рук. Он видит, как клан-капитан бросает его людей в бессмысленную атаку на стены шпиля, которые снаружи захватить невозможно. Войска должны двигаться по открытой местности в зоне обстрела мощных настенных орудий противника.

Раджа Нефата принимает решение не исполнять приказ. Вероятно, это происходит впервые в его карьере и выбор дался ему действительно нелегко. Предварительно он пообщался с Магосом Ис и Фриаксом Лопи, командующим боевым соединением Легио Асторум «Праксис». Как я уже отметил выше, Нефата неверно истолковал намерения Мехникус, посчитав, что они поддержат его в этом небольшом восстании. Также Нефата посчитал, что его поддержит старый друг комиссар-генерал Славон Гериат.

Безусловно, Арвен Раут многое не рассказал Нефате, что мог бы рассказать. Собственно, он вообще ничего не поведал лорд-генералу о своих планах. Но его мотив я уже пояснил: Раут отлично знал, что чем меньше смертные знают о демонах, тем лучше для них же. Для их разума и что важнее – для их дисциплины. Битва в аркологиях под Капитолием доказала справедливость этого суждения.

Нефата всего этого не знал и тут, на мой взгляд, уместно вспомнить начало боевого клича Железноруких: «Плоть слаба». Ведь именно плоть, смертный рассудок сыграл с лорд-генералом злую шутку. Нефата пытался хоть что-то вызнать у Арвена о его планах, а когда Железнорукий отказался комментировать свои действия, Раджа заменил факты (которых у него не было) собственными домыслами. Он сформировал ложное представление о ситуации и поверил в эту картину. Поэтому смог для себя оправдать прямое неподчинение вышестоящему офицеру во время военных действий.

Действие романа «Железная Ярость» Криса Райта разворачивается на планете Шарден в субсекторе Контакаал.-6

Раут, кстати, отреагировал на это стоически. Он не стал разносить все вокруг, только ударил железными руками по подземным вратам Капитолия. Затем происходит сразу несколько событий, самое главное из них – комиссар-генерал Славон Гериат, не уведомив Нефату, отстранил его от командования и повел войска в битву на поверхности. При этом он придерживался плана Раута, фокусируя огонь танков на установках фильтрации воздуха, размещенных на стенах. После уничтожения этих установок отравленный воздух Шардена начал проникать в Капитолий, заставляя все живое умирать в мучительной агонии. Это существенно облегчило продвижение Железноруким.

Кроме того, Валиен, агент Гериата, который все это время находился внутри Капитолия, сумел проникнуть в главный зал с Демон-принцем и взорвал устройство, вживленное в его собственную грудь. Демон-принца это не уничтожило, но привело к колоссальным разрушениям на верхних уровнях шпиля, убив бесчисленное множество культистов и отодвинув момент появления Разлома. Сюжетная арка Валиена вообще прописана великолепно. Причем интересен не только сам персонаж, но и то, кем он является. Валиен был не только агентом Комиссариата, но и Ассасином. Но не из Официо Ассасинорум, а из Талики, имперского культа смерти, о котором мы обязательно поговорим, но в другой раз.

Дальнейшие события нетрудно предсказать. Железнорукие, как и положено космодесантникам, превозмогают и добираются до Демон-принца, который контролировал Шарден и весь субсектор. Им оказался небезызвестный Юлий Каэсорон из Детей Императора. Который, само собой, не забывает упомянуть, что именно он сразил легендарного Габриэля Сантара на Истваане и что его отец убил генетического отца Железноруких. Но Рауту и его братьям плевать на слова демона. Они не могут быть уверены в них, но это не имеет значения. Воины даже не слушают Каэсорона, который за минувшие тысячелетия стал немыслимо силен.

Кстати, ранее в книге есть эпизод, когда Морвокс сражается с одним из демонов. Тот говорит, что общался с Фулгримом и видел голову Ферруса Мануса. По словам демона, голова до сих пор кричит. Однако мы как минимум из двух источников знаем, что это ложь. Во-первых, в аудиорассказе «Воитель» Джона Фрэнча Луперкаль общается с головой Мануса, которую ему принес Фениксиец. Точнее – с черепом, который вообще никак себя не проявляет.

Во-вторых, в «Возрождении» Ника Кайма приводятся сведения с так называемого Драорского обелиска. Согласно тексту обелиска, после Ереси Дорн и Жиллиман заключили договор с остатками Десятого легиона. Железнорукие согласились принять Кодекс Астартес и поклялись Империуму в верности, а взамен получили череп Мануса, который, по слухам, приведенным в «Оке Медузы», находится на родном мире Железных Рук. Собственно, как раз в Оке Медузы, так называется тайное хранилище под постоянно движущимися плитами разлома Фельгарри, к которому ведет Стеклянный Лабиринт.

Считается, что череп Ферруса Мануса лежит в самом центре Ока Медузы на диоритовом алтаре. Рядом с ним стоит Отец Хранитель, он не ест, не пьет и вообще не двигается, неся бессменную и вечную вахту подле черепа генетического отца ради никому не известных целей. Вообще, Отцы Хранители – это терминаторская элита Железных Рук, которые служат телохранителями лидеров Ордена. Они никогда не снимают доспехов и не говорят, у них нет имен. Никто не знает, сколько всего Отцов Хранителей и как ими становятся.

Но самое интересное, что Отцами Хранителями они называются в русском переводе «Ока Медузы». В оригинале этих терминаторов называют Helfathers, то есть Отцы Хель. Едва ли это совпадение, что запретные технологии кибервоскрешения, которыми владели Железнорукие времен Ереси, именуются Ключами Хель. Я уже выпускал отдельный подскаст по поводу Ключей Хель, так что повторяться не буду. Важнее, что в «Оке Медузы» Кардан Стронос не может отделаться от ощущения, что Отцы Хель мертвы внутри. Что это пустые оболочки, а не Астартес.

А в «Голосе Марса» это подтверждается напрямую, когда Кристос возвращает из мертвых сержанта Теларрха. То есть Отцы Хель – это действительно кибервоскрешенные. Павшие воины Ордена Железных Рук, к которым применили Эгиссинские Протоколы, Саркосанскую Формулу и другие технологии, которые Феррус Манус нашел во время Великого Крестового Похода, сохранил в инфоядрах нескольких своих крейсеров и запретил сыновьям даже вспомнить об этом. Тем не менее, как мы отлично знаем, в годы Ереси Железнорукие многократно «поворачивали» Ключи Хель, что позволило им малым числом уничтожить множество предателей.

Были, конечно, и последствия. Воины постепенно теряли воспоминания и свою личность. Они помнили только то, что должны убивать, мстить за погибшего отца. В конечном счете, после нескольких кибернетических возрождений они сходили с ума. Хотя на примере того же Крия (который был в Воинстве Крестоносцев) можно сказать, что как минимум первое воскрешение проходит относительно нормально – у воина возникают минимальные проблемы с самоопределением и в целом он адекватен.

При этом я уверен, что в «Оке Медузы» Гаймер не зря приводит нам ощущения Строноса от близости к этим созданиям. Выше я упомянул, что Раут удивлялся тому, как Ордену удается поддерживать численность. На Медузе небольшое население, а первичную выборку проходит один из тысячи. Испытания отсеивают еще больше неофитов. Арвен упоминает, что новый кандидат мог не появляться десятилетиями.

А в финальной части романа Харсид из Караула Смерти обращается Рауту:

– Лидриик говорил мне, что Железные Руки намеренно делают свою программу вербовки смертоносной. Я часто задавался вопросом: зачем?

– Чтобы побеждал только сильнейший, – автоматически ответил Раут.

– А может, для того, чтобы убедиться, что победителей не будет слишком много? Вы, Железные Руки, особенно разборчивы в войнах, в которые ввязываетесь, и я никогда не видел такого количества собранных в одном месте шпилек за выслугу лет, как за время моего короткого пребывания в вашем мире.

Похоже, у Железных Рук больше всего ветеранов среди всех Орденов. Мы могли бы списать это на то, что они искусны в киборгизации своих тел. А еще на то, что они действительно никогда не начинают битву, если всецело не уверены в победе. Однако упоминание Отцов Хель и сомнения Раута по поводу численности Ордена едва ли случайно приведены в одном романе. Полагаю, это попытка Гаймера исподтишка указать нам на то, что Железнорукие не просто используют Ключи Хель, а используют их довольно активно. Возможно, инквизиция об этом знает. Об этом не может не знать и Марс, потому что их представитель включен в Железный Совет Ордена. Почему же они молчат?

Действие романа «Железная Ярость» Криса Райта разворачивается на планете Шарден в субсекторе Контакаал.-7

Вероятно, по двум причинам. Во-первых, они считают Орден Железных Рук подконтрольным. По крайней мере, это касается Красной планеты, о чем нам красноречиво рассказывает другой упомянутый мною роман Гаймера – «Голос Марса». Вторая причина – Железные Руки лояльны и делают то, что нужно. Совращение Кристоса Сапфировым Королем стало ситуацией из ряда вон выходящей. Ведь Сапфировый Король был не просто демоном. Это существо родилось в момент смерти Мануса из разочарования Горгона и любви к нему Фулгрима.

Возможно, тот факт, что Железнорукие относительно часто воскрешают своих воинов, может объяснить нам довольно странное поведение некоторых из них. Например, в «Железной Ярости» Райта Морвокс и библиарий Телак показаны довольно живыми. Они мыслят, сомневаются. Морвокс, видя пренебрежительное отношение к смертным со стороны некоторых своих братьев, думает, что сходит с ума. Он понимает, что тоже однажды станет таким, но это неправильно. Ведь Атартес существуют, чтобы защищать людей:

Потом сородичи пришли за ним. Они ввели ему болеутоляющие средства, выправили руку и зашили рану. Уже неделю спустя он снова вернулся на пост, гордясь своим шрамом и болью, которая еще не прошла.

Время от времени, даже много лет спустя, он вспоминал те ощущения, что накатили на него до того, как ему помогли. Он помнил то странное чувство при виде разорванной кожи, алых мышц, сочащейся жидкости. Он не мог смотреть на них – ему сразу же становилось дурно. Но и отвести взгляд он тоже был не в силах.

И здесь, на Шардене, это чувство вернулось к нему с видом смертных солдат, идущих на фронт. Они восхищали и отвращали его точно так же, как и собственная сломанная рука в далеком прошлом.

«Я схожу с ума, – подумал он. – Мы живем, чтобы их защищать. Они есть Империум. Я схожу с ума…»

Даже Раут на удивление человечен, потому что хотя старается сдерживать свои чувства, его ярость – железная ярость – порой прорывается через холодную машинную маску. Особенно хорошо это видно в конце романа, когда ветеранов Железноруких охватывает праведная ненависть к засевшему в Капитолии демону. Но это касается не всех. Например, Кхатир вообще не выражает эмоций и мыслит принципиально иначе:

– Ты еще помнишь жалость, сострадание, – говорил Кхатир. – Ты смотришь на скот, вместе с которым нам выпало воевать, и ты скорбишь об их гибели. Ты хочешь поддержать их, рассказать, что мы делаем, помочь им понять нас. Но они никогда не поймут. Даже наши братья из других Орденов, те, кто служит столь же ревностно, как мы, не в силах понять нас.

Слушая Железного Отца, Морвокс чувствовал, как внутри у него все сжимается сильнее и сильнее.

– У них нет будущего, – снова заговорил Кхатир. – Во Вселенной для них нет места. Выживут лишь сильнейшие, а нет ничего сильнее машины.

Очевидно, что у этого Железнорукого большие проблемы. И я вполне допускаю, что это следствие кибервоскрешения. Потому что именно так «повернувшие Ключи Хель» вели себя во время Ереси (например, Кастиган Улок и команда «Упорного»). Они отрекались от своей человечности, превращаясь в бездушные машины разрушения. Гхолу – как их называли.

Однако Арвен Раут пусть и потерял львиную долю своей людской сути, заменяя одну часть тела за другой бионическими аналогами, все же не забыл, ради чего был перерожден на Медузе. Его отряд добрался до Юлия Каэсорона и вступил с ним в битву.

Для него, ветерана Железных Рук, взращенного в холодном и мрачном мире и одаренного генетическим наследием сурового примарха, из этого и состояла вся жизнь – из ярости и долга.

В момент схватки с демоном Раут больше не контролирует собственный гнев. Он использует его, чтобы исполнить свой долг – изгнать тьму и защитить этот мир. Некоторые из его братьев погибают, но Арвену удается сразить Каэсорона. Не знаю, как правильно это назвать – ирония судьбы, проведение или благословение Императора, однако Раут победил Юлия именно благодаря тому, что почти перестал быть человеком.

Демон разорвал грудь капитана, намереваясь уничтожить его сердца. В это мгновение он открылся для встречной атаки, отлично понимая, что никакой атаки не последует, ведь даже Астартес не может сражаться, когда оба его сердца мертвы. Но Каэсорон просчитался:

– Ты забыл, с кем сражаешься, сын Фулгрима, – сказал Раут, поднимая оружие высоко над головой. Вопреки ужасам последних дней, вопреки его собственной природе, губы командира Железных Рук сложились в хищную ухмылку. – У меня уже давно нет сердец.

С этими словами он опустил клинок, одним мощным ударом отделив голову демона от тела.

Дело в том, что у Арвена действительно не было сердец. У него почти не осталось биологических органов, он давно представлял единое целое со своим доспехом, о чем подозревал лишь библиарий Телак. Этот эпизод и вообще все эпизоды, где Железнорукие сражаются с мутантами и демонами, наглядно показывают нам, что концепция тотальной замены биологических компонентов механическими дает им преимущество в бою.

Но какой ценой? Ценой всего, без преувеличения. Любопытно, что Раут понял всю глубину трагедии своего легиона лишь спустя века бесконечных войн. Точнее – вспомнил. Вспомнил слова Железного Отца клана Раукаан:

Настанет время, когда твой разум смертного вернется к тебе, словно призрак. Он будет шептать на ухо, говорить, что ты превратился в чудовище. Хор тысяч голосов подтвердит это. И непременно наступит момент, когда ты будешь готов поверить им. В их словах истина, но ты должен отречься от них. Иной раз истина ведет к краху, и тогда мы обращаемся ко лжи. Мы верим, что некоторые должны обратиться в чудовищ, чтобы эта участь не постигла все человечество.

В каком-то смысле это справедливо для всех Астартес, ведь они все в той или иной степени жертвуют своей человечностью. Они не могут создать семью, не могут испытывать радость от самых простых вещей, они больше не люди, не в полном смысле. Но такими они и должны быть, иначе Империуму не выстоять.

Так что Юлий Каэсорон ошибся, когда сказал Рауту:

Мы оба больны, сын Ферруса, но лишь я понимаю это.

Сложно сказать, понимал ли сам Каэсорон суть своего состояния, но Арвен совершенно точно отдавал себе отчет, во что превратился и ради чего. Однако этого никогда не было недостаточно для победы. Необходима четкая иерархия и абсолютная исполнительность. Это еще одна мысль, которую Райт лейтмотивом протягивает через весь роман. Апофеоза она достигает в тот момент, когда комиссар Гериат ведет воинов Нефаты в бой, находясь на острие атакующего клина и отлично понимая, что вот-вот погибнет. Старый комиссар размышляет:

Дисциплина лежит в самой основе Империума. Все остальное – верность, рвение, долг, дружба, самоотдача – не стоило ровным счетом ничего без жесткого контроля. Комиссар прекрасно знал, что люди – капризный и изменчивый народ. Их нужно защищать в первую очередь от самих себя. Споткнулись – нужно помочь подняться. Сомневаются – направить на верный путь. Ошиблись – наказать.

В финале «Железной Ярости», когда лорд-генерал Раджа Нефата видит, что на самом деле происходит, когда он понимает, что Магос Ис имела ввиду совсем другое и не собиралась присоединяться к его мятежу, когда он осознает, почему Раут ничего ему не объяснял и почему отдавал эти жестокие приказы… Мир генерала рушится:

Нефата понял, что Раут был прав. Что-то жуткое ждало их в Капитолии. Железные Руки были готовы пожертвовать всем, чтобы уничтожить это, и они преуспели. Они с самого начала видели то, чего он сам увидеть не смог.

Затем Нефата проявляет слабость во второй раз. Будучи не готов понести наказание за свою ошибку, он снимает респиратор и вдыхает отравленный воздух Шардена, чтобы умереть. Так плоть снова доказала, что слаба…

Но, несмотря на успех Раута, мы говорим о вселенной Вархаммера, которая не подразумевает абсолютного торжества хоть какой-то идеологии или принципа. Поэтому роман Райта завершается тем, как Железнорукие планомерно зачищают Капитолий и весь улей. После изгнания Демон-принца влияние скверны исчезло и защитники больше не могли оказывать имперцам централизованное сопротивление.

Шула Хади, уроженка Шардена, которая сохранила лояльность и присоединилась к гвардейцам, заслуживает отдельного разговора. Но сейчас для нас важен лишь финал ее истории, который одновременно является финалом «Железной Ярости»:

– Я была с Алендом Мариво, гвардейцем. Мы оба сражались на вашей стороне.

Космодесантник оставался недвижим. Линзы его шлема алели в темноте. Он походил скорее на демона, нежели на ангела.

«Быть может, – пронеслось у нее в голове, – так и должно быть. Вдруг галактика уже настолько погрязла в страхе, что только такие воины и могут защищать человечество?»

Она решила больше ничего не говорить, а лишь опустила взгляд на лежащий на спусковом крючке палец монстра.

«И если это так, – думала она, – значит, мы уже обречены. Если это так, наше выживание уже ничего не значит».

Железнорукий убивает ее. Потому что у Ордена нет ни времени ни возможности проверить каждого, кто сейчас находится в городе, чтобы отличить невинных от тех, кого коснулась скверна. Так или иначе, Шарден пал во тьму и его необходимо очистить, чтобы семена порчи больше не могли взойти на этом мире. Тут в действиях Железных Рук нет ничего удивительного или из ряда вон выходящего, большинство Орденов космодесанта поступило бы так же.

Я привел этот эпизод по двум причинам. Во-первых, чтобы еще раз подчеркнуть – я не идеализирую Железноруких. Они действительно чудовища. И оправдывать их бессмысленно, они в этом не нуждаются. Их создали с единственной целью – защищать человечество от врагов, с которыми само оно справиться не может. Воины лишь исполняют свой долг. Но тут уместно вспомнить слова Гериата, который верно отметил, что иногда злейший враг человека – он сам. Поэтому людей Железнорукие тоже убивают, да. Невиновных? Здесь уже вспомним Dow:

Невиновных нет, есть ли разные степени вины.

Вторая причина, по которой я решил закончить сегодняшний разговор этим эпизодом, призвана напомнить всем, о каком мире мы говорим. Этот мир написан в жанре гримдарк и он не предполагает надежду. Он не предполагает счастливого финала, он не предполагает ничего, что могло бы укрепить нашу веру в… да хоть во что-то. Кроме того, что плоть все-таки слаба. Но деяния – вечны!