Начало 90-х
Так сложилось, что и отец, и дед Николая в свое время женились на русских девушках, поэтому у него от чистокровных грузин осталась лишь красивая фамилия и четвертая часть горячей крови, которая придавала изюминку его внешности да еще время от времени проявлялась в характере - к месту и не к месту.
Нежная, хрупкая блондинка Лиля влюбилась в Николая сразу, с первого взгляда. Она была воспитана строго, романов ни в школе, ни в институте не крутила, с мальчиками общалась исключительно по-дружески, но тут... Это был какой-то вихрь, шторм, торнадо, словом, неуправляемая стихия, которая захватила их обоих сразу и навсегда.
Родители Николая выбор сына одобрили, посмеявшись, что он поддерживает семейную традицию, выбрав в жены русскую девушку, и устроили молодым скромную, в их представлении, свадьбу - на двести человек гостей.
Невеста, хоть и смущалась, но не скрывала счастливой улыбки, жених свысока поглядывал на своих холостых приятелей, а многочисленная родня произносила многочисленные и многословные тосты за здоровье молодых и скорейшее пополнение в семье. "Непременно!" - улыбался Николай совершенно искренне.
Он и сам очень хотел сына. Он не понимал тех мужчин, которые говорили о том, что "надо пожить для себя", "надо подождать". Чего ждать? Для чего тогда жениться? В семье должно быть много детей! Сам Николай был единственным ребенком в семье и очень переживал из-за этого, поэтому сразу сказал, что у него обязательно будет, как минимум, трое детей. Но первым должен быть сын. Наследник.
"Сам буду заниматься. Мужчиной выращу! - говорил он Лиле и добавлял: - Делай, что хочешь, но чтобы был парень!" И Николай, и Лиля имели высшее образование, оба закончили технические вузы. Оба прекрасно понимали, что спрогнозировать пол ребенка невозможно, но... очень хотели чуда. И Лиля ездила к знахаркам, целительницам и прочим экстрасенсам, коих сейчас развелось несметное множество.
Лиля изучала китайские таблицы для выбора идеальной даты, придерживалась какой-то особой диеты, под подушкой держала нож (сказали, это тоже должно помочь), пила какие-то отвары и настойки. И чудо случилось: "Сын у вас будет, папаша!" - фамильярно сказала врач УЗИ, не отрывая взгляда от экрана. "А у меня кто?" - пошутила Лиля, но шутку никто не оценил: врач что-то считала и записывала, а Николай, который постоянно сопровождал ее во всех походах в женскую консультацию, жадно всматривался в монитор, пытаясь что-то рассмотреть среди серых теней.
Роддом Лиле подбирали родители Николая - чтобы не "бренд", а хорошие специалисты. Чтобы не икра на завтрак, а детская реанимация и грамотные неонатологи. Конечно, по контракту, конечно, за деньги: только в платное отделение посетителей пускали сразу и даже разрешали папам присутствовать на родах. Правда, от последнего Николай все-таки воздержался.
..."А это кто? - холод в голосе мужа тут же погасил улыбку на ее лице. Она все еще протягивала Николаю новорожденного сына, но муж сделал шаг назад. - Кто это?" - повторил он свой вопрос. - "Ты что, любимый? Это наш сын. Кто же еще?" - но Николай развернулся и молча вышел из палаты.
Георгий Николаевич Беридзе родился блондином, и Николай отказался признавать его. Нет, он не устраивал скандалов, не кричал на Лилю. Просто устранился. Стал чужим. А потом и вовсе перебрался к родителям, оставив Лиле с малышом свою двухкомнатную квартиру.
Его убеждали, уговаривали, просили одуматься, но он так и не смог себя пересилить. "Это не мой сын!" - твердил он. Возможно, если бы тогда тесты ДНК были бы в свободном доступе, проблема была бы решена очень быстро. Впрочем, Николай почему-то не так уж сильно искал возможность доказать свое неотцовство: "Ребенок ни в чем не виноват, - говорил он. - Не ему отвечать за подлость и глупость взрослых".
Как только стало возможно, Николай подал на развод и даже не стал возражать против алиментов: получал он уже тогда хорошо, но серую зарплату, поэтому сумма казалась ему не слишком обременительной, а Лиле и малышом - подспорье. Николай был горд собой, своим мужским поступком: и неверную жену наказал, и посмешищем не стал, и проявил милосердие к беззащитному ребенку. "Я все сделал правильно," - решил он.
Продолжение здесь