Моя соседка по даче работает воспитателем в одном из детских садов Подмосковья. Несколько дней я не видел её на участке. Оказывается, она печатала программу занятий с детьми. А детям тем от двух до трёх лет. У соседки за плечами четверть века работы воспитателем.
Мы иногда разговариваем с нею на тему воспитания дошколят: моему старшему внуку - пять с хвостиком, младшему – и двух нет. Она их видит, что-то советует. Толковое, нужное, полезное.
Поинтересовался: зачем ей нужна какая-то программа? А ей она и не нужна вовсе. Нужна кому-то из чиновников от образования. Напечатанное за счёт её личного времени будет лежать и пылиться. Когда она рассказывает о том, что творится в группе, где почти три десятка малышни, ничего толком не умеющих, в том числе, разговаривать, какой стоит рёв, я прекрасно понимаю это, глядя на своего младшего. Говорить он не умеет, одеваться тоже, правда, сапоги может натянуть (какое лето нынче, объяснять не надо). Хорошо, если наденет правильно, а не перепутает левый с правым. Вот и бегает по участку в футболке, надетой мамой, сапогах, надетых им, и с голой попой. Потому что ему не хочется надевать штанишки, а от подгузников мы пытаемся его отучить и приучить к горшку. Получается с огромным трудом. Хорошо, что хотя бы ложку и вилку держит. А ему скоро два. И ему идти в детский сад. И таких, не говорящих, зато плачущих, ревущих, кричащих неумеек в группе будет десятка два. И какая тут, к чертям собачьим, программа по их развитию. Если все будут такими же непоседами и упёртыми, как внук, воспитателям достанется по полной. Не позавидуешь. У него на лбу уже шрам, недавно рассёк сапёрной лопаткой ногу, хотя я ему и не давал её, и запрещал брать, забирал, когда он всё-таки хватал её. Только я отвернулся, готово – кровь, рёв. А у него за плечами ещё и падение с горки, стоящей на детской площадке в Москве. Увозили на «скорой», в институт Рошаля. Слава Богу, обошлось.
Я помню, как по утрам ещё прошлой зимой ревели некоторые дети в саду, когда мамы оставляли их там на целый день.
А им уже было почти пять лет. Хорошо, что наш старший избавил нас от этого. Когда же вечером я приходил за внуком, видел, как дети встречают каждого взрослого, ожидая своих родителей. Повторяю, им почти по пять было, а некоторым уже исполнилось.
А эту двухлетнюю малышню воспитателям надо хотя бы научить элементарным навыкам.
И они станут учить детей и без не нужной ни им, ни родителям программы, написанной по указке чиновников. Во всяком случае, я уверен в том, что соседка будет подобным обучением заниматься.
Она рассказала, что самое страшное бывает, когда в группе появляется хотя бы один «особенный ребёнок». Когда в её группе появилась такая девочка, то на остальных ребят в группе почти не оставалось времени. Надо было следить только за этой несчастной девчонкой. Когда же её взяли на утренник, то вся группа осталась без праздника. Девочка, попав в новую обстановку, увидев новых людей, услышав громкую музыку, увидев суету и движуху, подняла истошный крик, упала на пол, стала срывать с себя одежду. Дети и их родители были в шоке. Всё внимание было занято только ею.
На утреннике присутствовала чиновница из департамента. Воспитательница заранее просила не брать девочку на праздник, предвидела, во что это может вылиться. Нет, нельзя, ребёнок должен быть в детском коллективе. В результате досталось самой девочке, её маме (бедняга!) и тому самому коллективу. Все дети остались без праздника. Соседка закончила рассказ тем, что хорошо бы той чиновнице хоть недельку поработать в саду. Даже если в группе не будет «особенных детей». Ведь сплошь и рядом образованием и детсадовским воспитанием детей руководят люди, никогда не занимавшиеся этим в своей жизни.
И ещё о грустном. За такую, на мой взгляд, каторжную работу, по словам соседки, платят по 29 тысяч рублей в месяц (напомню - это Подмосковье). У нас сторож в СНТ, по сути, ни за что не отвечая, имея возможность подрабатывать в рабочее время, получает по 500 руб. в день.
И это ещё не всё. Недавно детсадовским нянечкам повысили зарплату. Теперь они получают по 28 тысяч рублей. Воспитателям не повышали. И с каким настроением могут работать эти люди? Та же нянечка, признаемся, это, в первую очередь, уборщица, посудомойка, не отвечающая за детей.
О том, что в детских садах не хватает необходимого для того же развития детей, о котором, якобы, пекутся чиновники, я узнал от соседки. Не хватает всего, к примеру, в достаточном количестве бумаги для рисования, даже горшков для всех тридцати малышей (а вдруг одновременно всем приспичит?). Но просить помощи от родителей, если государство наше столь бедное, не сметь. Могут быть серьёзные неприятности.
О том, какие бывают родители, особый разговор. Лишь небольшая цитата: «я с ним намучилась, а теперь вы помучайтесь» (слова мамы, приведшей ребёнка в сад(!). А впереди у ребёнка и мамы школа. Готовьтесь, учителя!
Как исправить положение? При оптимизации всего и вся в нашем государстве, трудно дать ответ. Но сначала я бы разогнал огромную массу бездель.., пардон, чиновников, а высвободившуюся зарплату передал на повышение зарплат воспитателей, школьных учителей. И отменил бы все требования свыше о ненужном бумаготворчестве. А если требуешь бумажек, то напиши свой педагогический шедевр и годик-другой, в порядке передачи передового опыта (как Валентина Гаганова), поработай в детском саду или школе и, в соответствии с написанным, покажи мастер-класс в умении воспитывать и учить детей. А потом уж твой педагогический шедевр - в качестве типового - распространят по садам, по школам района. Пусть садовские и школьные «неумехи» перенимают твой бесценный опыт. А не справился, гнать тебя в шею без выходного пособия.
Подписка, лайки, комментарии читателей – приветствуются.