Пьянство в СССР осуждалось практически всегда - дошло до принятия горбачевско-лигачевского "сухого закона". Однако попытки ограничения употребления спиртного и до Перестройки, и после нее результаты приносили весьма посредственные. С одной стороны - сокращалось потребление спиртного, укреплялась трудовая дисциплина, увеличивалась рождаемость. С другой стороны на руках нарастала необеспеченная другими товарами денежная масса, в неэффективной плановой экономике "пьяный рубль" занимал существенное место. Приходилось ослаблять вожжи.
Однако, если выпивать людям разрешали, то и негативных последствий из-за этого хватало - не каждый гражданин мог рассчитать свои способности. Случалось и дебоширство в общественном месте, и просто уснуть на автобусной остановке. Вот таких неожиданно ослабевших граждан милиции нужно было доставить в специальное место - вытрезвитель.
Попадание в вытрезвитель не несло для человека ничего хорошего - во-первых нужно было оплатить его услуги, а во-вторых отправлялась на работу "телега", сулившая разбор полетов в трудовом коллективе. Не одна карьера была сорвана из-за подобных посланий, да и потерять место в очереди на квартиру было проще простого.
Сами вытрезвители в СССР строились из расчета одно учреждение на 150-200 тысяч населения. Не имелось вытрезвителей лишь в одной из республик великой страны - Армении.
Появление подобных "приемников" относится в СССР к началу 30-х годов прошлого века. Поначалу там работали только медики, и относились вытрезвители к Наркомату здравоохранения. Работавшие в вытрезвителях врачи зачастую не знали как оформлять поступивший контингент - общих правил просто не было.
Дошло до того, что недопитое спиртное возвращали наутро владельцу, на то имелся специальный циркуляр.
Ситуация изменилась с передачей вытрезвителей под управление НКВД. Согласно распоряжению Лаврентия Берии в заведениях продолжили работать фельдшеры, однако появились милиционеры, дежурившие совместно с работниками медицины.
Главной целью вытрезвителей декларировалось содержание лиц, нарушающих "общественную нравственность". В машины "спецмедслужба" сажали лиц, которые распивали спиртное в общественных местах, шли пошатываясь по улице, не могли перемещаться в принципе.
Однако, если есть учреждение, то ему обязательно выдвинут план. Конец квартала знаменовался тем, дружинники и прочие активисты начинали хватать под белы рученьки всех с запахом спиртного. Особенно удачными "уловами" отличались дни зарплат на крупных предприятиях. Когда спиртное стало в стране дефицитом, подобная охота представлялась несколько ироничной - за успехи по отлову пьяных активистам вручали талоны на приобретение спиртного.
Попадание в вытрезвитель приводило к фиксированию в протоколе степени опьянения, затем гражданина фотографировали. Тех кто не мог сидеть на это время привязывали. Проходил обыск в процессе которого изымались деньги и документы - если документы возвращались, то деньги в полном объеме далеко не всегда. Раздевание бережностью не отличалось - пуговицы летели в разные стороны.
Затем следовал ледяной душ и укладывание на одну из коек, при везении на ней могло даже оказаться одеяло с подушкой. Наутро следовала побудка и хмельным гражданам, после осмотра фельдшером вручали штрафную квитанцию на 10-25 рублей - весьма изрядная сумма при средней зарплате в стране 150-160 рублей.
На работу следовало письмо, и начиналась проработка. Хуже всего было студентам - повторное попадание в вытрезвитель грозило отчислением. Да и выговор обычному работяге настроения не добавлял.