Думаю, никого не удивлю, если скажу, что главным политическим событием последних месяцев стало завершение сериала «Игра престолов». Все остальное - происходившее в скучной реальности - решительно уступает сериалу по зрелищности и величию событий. Разве что дебаты Петра Порошенко и Владимира Зеленского привлекли сравнимое внимание. Но дебаты - событие местечкового значения, они интересны только украинцам и отчасти русским. А вот «Игру престолов» смотрел весь мир. Почувствуйте разницу.
Разумеется, о глобальных событиях нужно и мыслить глобально. Многие социогуманитарные мыслители уже стали делать выводы о том, какие идеологические тенденции проводят сценаристы сериала и как они влияют на западную (читай - глобальную) повестку дня. Если коротко: либералы бухтят и возмущаются, консерваторы видят в финале сериала нечто обнадеживающее. Как пишет консервативный публицист Егор Холмогоров:
«В шестом-седьмом сезонах начинало казаться, что сериал неумолимо складывается в либерал-феминистскую пропагандистскую пустышку формата «Мы несем вам демократию и феминизм в пламени наших драконов». Образовавшаяся коалиция кастратов, карликов, бастардов, цветных варваров и сильных независимых женщин с лесбийскими наклонностями, казалось, вырезала всех белых гетеросексуальных мужчин в Вестеросе… «Игра престолов» обещала превратиться в дорогостоящую агитку Демократической партии США к грядущим выборам. И вдруг в последнем сезоне идеологическая атмосфера резко изменилась… Настоящий шок ожидал фанатов сериала в последних двух сериях, когда главный идейный прогрессор сериала Дейнерис, надежда всего человечества и кумир миллионов школьниц, оказалась не просто злодейкой, а воплощением зла… В Вестеросе торжествует своего рода выборная соборная монархия с мудрым правителем и сильными опытными советниками, выдвинувшимися за годы невзгод».
Такие размышления поучительны и высокополезны. Однако читатель может сделать из них неверный вывод, что «Игра престолов» - совсем уж примитивная агитка, изготовители которой только и делали, что колебались вместе с линией партии: сначала топили за Клинтоншу и толерастию, потом поправе́ли. То есть в известном смысле так, конечно, и есть. Однако не стоит забывать, что грубятины на Западе не делают, в том числе и на экране. В частности, они редко позволяют себе совсем уж немотивированные сюжетные ходы.
И второе: уже сто лет как базовой моделью человека у них служит схема, предложенная Фрейдом. Которая сто тысяч раз критиковалась с самых разных сторон, однако остается рабочей, особенно для литературы и кино. Так вот, книги Джорджа Мартина - фрейдистские от начала до конца. Начиная с вешалки, то есть с оригинального названия эпопеи - «Песнь Льда и Пламени». Перед нами ни что иное, как слегка (то есть по-фрейдовски) завуалированная «Песнь Эроса и Танатоса».
Думаю, полноценный психоаналитический комментарий к эпопее не заставит себя ждать (если он уже не написан). Однако мы попытаемся рассмотреть с той же точки зрения героев последней серии, столь взволновавшей зрительские массы.
Предварительные замечания
Честно скажу, до просмотра последней серии «Игры престолов» я сочинил вариантов двадцать финала. В большинстве из них Дейенерис гибла, а Санса получала корону Севера. Но вот именно того, что нам показали, - нет, не ждал. Просто потому, что думал: сценаристы не будут же совсем уж плевать на все законы драматургии?
Однако, уже посмотрев финал и подумав, я понял, что ошибался. Финал логичен. Просто нужно было верить своим глазам и придерживаться наиболее реалистичной интерпретации того, что нам показывают.
Дейенерис Таргариен, мать драконов
Начнем с матери драконов Дейенерис Таргариен.
То, что она лесбиянка (а точнее - би, но склоняющаяся все-таки к лесби), было понятно с самого начала, при сценах с Миссандеей. Ясно, что они две влюбленные женщины. И что блондинка доминирует. В фильме все показано более чем ясно. Ну то есть с точностью до постельной сцены. Которая в данном случае не нужна.
Мужчин Дейенерис воспринимает как орудия для достижения своей цели, не более (что касается и ее первого мужа, кхала Дрого, который был нужен для завоевания Вестероса). Но вообще она предпочитает общество евнухов - желательно в нее влюбленных. Идеал мужчины для нее - Серый Червь, мужественный кастрат.
Далее. Дейенерис - пироманка. То, что она любит устраивать пожары, нам показывали несколько раз: когда она взошла на погребальный костер, когда сожгла шатер с кхалами, а также сцена в доме Бессмертных. Во всех случаях огонь ее не тронул. Более того, после каждого пожара она получала новые возможности. Так что Дейенерис хорошо усвоила: в любой тяжелой ситуации - жги.
Можно ли сказать, что огонь для нее - средство суицида? Ведь первый раз она вошла в пламя, не ожидая, что выйдет из него. И все-таки нет. В тот момент она пыталась решить проблему - как уйти с честью, не попадая в рабство.
Тема рабства для Дейенерис глубоко личная. Детство и юность она была подчинена брату, потом мужу. Ситуация не сломала ее, но сделала абсолютно нетерпимой к любой форме личной зависимости. «Рабство хуже смерти» - вот что она усвоила намертво. Собственно, вся тема освобождения рабов, на которой она до поры до времени успешно ездила, - проекция личного комплекса вовне, оказавшаяся неожиданно удачной.
Джон Сноу, несостоявшийся мертвец
Мне такой персонаж, как Джон Сноу, с самого начала казался крайне неприятным. Но я понимал, что актерская игра - выше всяких похвал. Сноу сделали именно таким, каким его видели сценаристы.
Не сразу, но мне стало понятно, в чем дело: Джон Сноу в сериале - мазохист с подавленными гомосексуальными наклонностями и стремлением к суициду.
На протяжении всего фильма Сноу (кстати, говорящая фамилия - в категориях льда и пламени танатическая) стремится к двум вещам: к грязным, но сильным мужчинам - и к тому, чтобы они его убили. Ему очень хочется быть объектом доминирования, и он ищет себе хозяина-доминанта. Разумеется, бессознательно. Признать и принять свой пассивный гомосексуализм и мазохизм он не может: воспитание не позволяет. Но он всю жизнь стремился к чисто мужскому обществу, где над ним будут всячески доминировать старшие товарищи. Так что Ночной Дозор для него - наилучшее место. Правда, и там он - так и не получивший мужской любви, которой хотел, - продолжал стремиться к смерти. Чтобы мужчина воткнул в него… хотя бы нож. Он ножа долго добивался и добился. Но его воскресили - вот же неудача.
Что касается женщин. Сноу, в общем, способен на что-то с женщиной - если она доминантка. Его первая женщина, дикарка Игритт, буквально принуждает его вступить в отношения с ней. Хотя самым сладким подарком от нее являются вонзившиеся в Джона стрелы - он ведь так хочет, чтобы предмер обожания в него что-то вонзил.
Но главной любовью жизни Сноу был Манс Налетчик. Их отношения - неслучившийся роман (так как Манс все-таки не сделал со Сноу того, чего тот так жаждал). Однако миг интимной близости у них все же был: Сноу сам вонзил в него стрелу, чтобы избавить от мучений на костре. Стоит заметить, что сцена с убийством матери драконов является инверсией той же сцены. Действующие лица те же самые: огонь - любимый (любимая) - острый предмет - убийство.
И опять же: западный зритель без труда считывает столь нехитрую символику. Тем более сопровождаемую очень выразительной игрой.
Теперь о романе с Дейенерис. Он мучителен для них обоих. Ей Сноу нужен затем же, зачем ей вообще нужны мужчины (подтверждение - сцена, когда он впервые летит на драконе: «Упадешь - скажу «Приятно было познакомиться»). Джона Бурерожденная отчасти привлекает - так как является подавляющей натурой, а мазохисту нужно, чтобы его кто-то подавлял. Все его многословные излияния «Ты моя королева, ты моя королева, я тебе вечно предан» - ни что иное, как «Будь моей Госпожой, выпори меня». Плетка и страпон могли бы спасти их пару. Но увы - дикое время, дикие нравы. Страпонов в Семь Королевств не завезли в нужном количестве. Не доработал Мизинец со своим бордельным бизнесом. http://4pera.com/~USFlD