Американский психолог Филипп Зимбардо организовал и провел в Стенфордском университете достаточно известное исследование. Он решил сымитировать тюремную обстановку для изучения социальных ролей "надзирателя" и "заключенного". Роли распределялись между случайными желающими.
У "надзирателей" была свобода действий, отношении "заключенных". Те в свою очередь испытывали различные эмоциональные состояния, которые фиксировались для дальнейшего анализа.
В исследовании приняли участие 22 мужчины. Их отобрали из откликнувшихся на объявление в газете. За участие в эксперименте предлагалась плата 15 долларов в день. Все откликнувшиеся заполняли анкету, включающую вопросы о семье, психическом и физическом здоровье, отношениях с людьми, жизненном опыте, предпочтениях и наклонностях. Это позволило исследователям исключить людей с преступным прошлым или с психопатологией. Так же с каждым претендентом проводили собеседование специалисты. Из откликнувшихся отобрали 24 человека, показавших себя наиболее устойчивыми психически и физически, наиболее зрелыми и наименее способными к антиобщественным поступкам. Всех участников эксперимента случайным образом разделили поровну на "надзирателей" и "заключенных". Ни один из участник до этого эксперимента не был знаком ни с кем другим.
Исследователи сымитировал тюремные условия - "заключенные" круглые сутки находились в тюрьме. В случайном порядке их распределили в камеры, в каждой из которых было 3 человека. "Надзиратели" работали в восьмичасовую смену по три человека. Они находились в тюрьме лишь во время смены, а в другое время занимались обычными делами. Для того чтобы "надзиратели" вели себя в соответствии с истинными их реакциями на условия тюрьмы, им дали минимальные указания. Однако применять физические наказания строжайше запрещалось.
Испытуемых "арестовали" в своих домах. Им сообщили, что они задержаны по подозрению в вооруженном ограблении или краже со взломом, уведомили об их правах, обыскали, надели наручники и привезли в участок. Здесь они прошли процедуры занесения в картотеку и взятия отпечатков пальцев. Каждого заключенного после прибытия в тюрьму раздевали догола, после чего обрабатывали специальным "средством от вшей" (условным) и оставляли на некоторое время одного в обнаженном виде. После этого ему выдавали специальную одежду, фотографировали и помещали в камеру.
"Надзиратель" читал "заключенным" правила, которые следовало выполнять. С целью деперсонализации обращаться к каждому из "заключенных" следовало только по указанному на форме номеру.
"Заключенные" получали трехразовое питание, трижды в день под наблюдением тюремщика могли посетить туалет, два часа выделялось для написания писем или чтения. Было разрешено 2 свидания в неделю, а также предоставлялось право делать физические упражнения и смотреть фильмы.
Первые переклички продолжались около десяти минут, на них проверялись знания "заключенных" о своем номере и правилах, но каждый день продолжительность перекличек возрастала, и под конец некоторые из них длились по нескольку часов.
"Надзиратели" изменили или вовсе отменили многие заранее установленные пункты распорядка дня, заранее установленные. Некоторые привилегии были просто позабыты персоналом.
Тюрьма быстро стала мрачной и грязной. Право помыться превратилось в привилегию, в которой часто отказывали. Некоторых "заключенных" заставляли чистить голыми руками туалеты. В "плохой" камере убрали матрасы - заключенные были вынуждены спать на бетонном полу. За какие-либо наказания заключенным часто отказывали в еде.
Уже на второй вспыхнул бунт. Для его подавления "надзиратели" вышли добровольно на сверхурочную работу. Они с огнетушителями нападали на "заключенных". После этого "надзиратели" пытались стравливать "заключенных" друг с другом, разделяли, заставлять считать, что среди них есть "информаторы". Это сработало, и в дальнейшем столь крупных возмущений не происходило.
Стэнфордский тюремный эксперимент показал, что условия заключения оказывают большое влияние на эмоциональное состояние как надзирателей, так и преступников, а также на происходящие между группами и внутри них межличностные процессы.
У "заключенных" и "надзирателей" в целом появилась ярко выраженная тенденция к усилению негативных эмоций. Взгляд на жизнь становился все мрачнее. "Заключенные" все чаще проявляли агрессию. Снижалась самооценка обеих групп.
"Заключенные" и "надзиратели" устанавливали различные формы взаимодействия, однако отношение их друг к другу в действительности было оскорбительным, враждебным и бесчеловечным.
"Преступники" почти сразу приняли пассивную манеру поведения. Надзиратели проявляли во всех взаимодействиях большую активность и инициативу. Их вербальное поведение ограничивалось в основном командами и было безличным. Словесные оскорбления заменяли физическое насилие и стали одной из самых распространенных форм общения "надзирателей" с находившимися за решеткой. Несколько человек пришлось "досрочно освободить".
Эксперимент Филиппа Зимбардо завершился досрочно через 6 дней, вместо двух недель. "Заключенные" очень этому обрадовались. Напротив, "надзиратели" в большинстве своем были огорчены - им доставляло большое удовольствие власть, которой они обладали, и они расставались с ней неохотно. Все "надзиратели" приходили на работу вовремя, а несколько раз даже добровольно работали сверхурочно и без доплаты.
Патологические реакции, которые были отмечены в обеих группах, говорят о мощи социальных сил, действующих на нас. Однако эксперимент Зимбардо показал наличие индивидуальных различий в том, как людям удается справляться с непривычной ситуацией и насколько успешно они приспосабливаются к ней. Не все надзиратели враждебно относились к "преступникам". Одни играли по правилам, но другие надзиратели выходили за пределы своей роли в грубом обращении к заключенными.
За шесть дней половина участников была доведена до предела антигуманным отношением. Некоторые узники впадали в истерики, другие пытались бунтовать.
После этого эксперимента, американской психологической ассоциацией было принято решение о том, что подобные эксперименты антигуманны и не должны более повторяться. Однако результаты исследования говорят о том, что практически каждый человек может меняться в зависимости от контекста и от окружения.
