Кохтла-Ярве находится в Прибалтике, точнее – в Эстонии. Деревня то или город, никто из нас так и не познал. Единственное, ясное сразу, заключалось в длинноногих натуральных блондинках и их акценте. Когда ты постарше возраста, грозящего вдруг стать папкой, это опасно само по себе, особенно когда дело не только в ногах и светлых волосах. Когда ты все же моложе и почти ребенок, многое проще.
Рыжие болгарские мячи еще и не думали заканчиваться, меняясь популярностью с адидасовскими и все прочими, мы колотили ими по доскам, паркету или асфальту, стирая резину и плевать хотели на все остальное. Юность и баскетбол созданы друг для друга, как зеленый лук и жареная картошка, как красные кружева и девчонки, смахивающие на скаковых кобылок или как купленный военник с половиной призывников девяностых.
- Пасуй!
- Мне!
- Седьмого!
- Тринадцатый!
- Не фолить!
- Пятый личный фол!
Ритм, набиваемый руками каждого в команде, вел за собой, заставлял взлетать вверх, невозможно тянувшись к высоченным москвичам, уже в девяносто первом достающим почти до Саныча, выбивать мяч у цепких пацанов из Тольятти, сдирать в мясо коленки, воюя до упора и красных кругов в глазах с ДЮСШ-13… плохо… плохо?!. Наплевать, само пройдет, перехват, локти в сторону, напоролся… сам виноват… пас, на рывок под кольцо, прыжок, мяч бьет по пальцам, подскакивает, приземлился и снова вверх, поймал, снова выбросил, прямо на девятку, тринадцать или любую другую белую цифру поверх темно-фиолетового, мяч в сетке, об пол… три очка? О, три очка…
Открытые площадки Металлурга жалеть дураков, не желающих слушать себя, наказывали как хотели. Что-то ноги не идут? А ты иди, вон, Кохтла-Ярве уже доиграли, идут, хвостами золотистыми туда-сюда, туда-сюда… блин, иду я, иду… спокойно, не падаем, идем, вот так….
- Так, идем есть пончики! – Саныч, довольно топорща усы, гонит всех в едальню. То ли сам любит пончики, то ли это единственное нормальное место в округе.
«Октябрьская» на автовокзале принимала в себе всех подряд, места хватало всем, каждой твари по паре. Кохтла-Ярве и ее девочкам повезло, маленькие чересчур оказались. В тот год общие комнаты отдыха на этажах забивали горячие южные парни.
- Я пахож на Саддама Хуссэйна, э?!
Блеснув золотым зубом и шевельнув усами, южанин повернулся, давая одиннадцатилетнему пацану оценить всю суровость своего профиля. Валера, наш капитан, не растерялся, разве что смехом и кровью налился раньше нужного.
- Ты похож на жирнава кракадыла.
Будь Валерка постарше, сказал бы чего интереснее… наверное. Или вообще промолчал бы. Но злотовласки из Кохтла-Ярвэ…
Крокодил Саддам носился за ним минут десять, по всем этажам, пока не напоролся на Саныча. Тогда пришлось отступить. Отомстить он собирался чуть позже, как оказалось, решив подловить на лестницу нашу стройно-округлую и спортивную Римму, Санычевскую супругу. Саныч, чуть подпивший с тренерами, решил показать, что умеет и волейбол. В смысле, бить всей пятерней с растопыренными пальцами и со своих ста восьмидесяти пяти-девяноста. Больше «кракадыл» рядом не появлялся и Римму не преследовал.
А Металлург тогда все же взял свое. Весь вечер и полночи провалялся в полной отключке, изредка поблевывая после теплового удара и пытаясь понять – как же быть дальше? Ведь надо играть, надо делать что умеешь, надо занимать какое-то там место… Угу.
Так-то оно в принципе и вышло.
Отыграли сколько и как смогли, победив ДЮСШ-13 в последний раз на пять лет вперед, до самой весны 96-го.
Насмотрелись на пару лет вперед, через собственное кабельное гостиницы, видака и фильмов, включая «Конана-варвара» и «Греческую смоковницу» (куда ж без нее в гостинице).
Наобщались с уже тогда задирающими носы москвичами, с барского плеча раздававших нам, простым пацанам с области, банки от Кока-колы.
Ну и… И, да, настоящие блондинки так и остались в памяти, на других после них даже не смотрел. Комплекс, наверное, но что поделать? Эстонки и их золотые волосы маячат какими-то еле заметными отражениями в памяти, и встреться сейчас, так не узнаешь, но… Но вот как-то так.