Много статей и книг посвящено так называемому “Красному террору”. Однако тема “Белого террора” как будто остаётся табуированной в нашей стране - материалы, посвящённые данной проблематике до недавнего времени было днём с огнём не сыскать. Однако пора бы уже сбросить романтический флёр с белогвардейского движения и показать, что отличия между белыми и красными были минимальными.
Конечно, для полноценного разбора полётов необходима целая книга - да, белые нарепрессировали на приличный томик. Такой, кстати, совсем недавно появился на свет, и о нём я упомяну в конце материала. А пока что широкими мазками нанесём очертания на картину белого террора в годы Гражданской войны в России.
Самыми зверскими оказались части Верховного Правителя России, как себя сам назвал адмирал Колчак. В Екатеринбургской губернии по неполным данным, собранным чекистами к процессу 1920 г. над колчаковскими министрами, в 1918–1919 гг. было расстреляно белыми властями как минимум 25 000 человек. Особым репрессиям подвергались уезды Екатеринбургский и Верхотурский. «Одни Кизеловские копи – расстреляно, заживо погребено около 8 000 человек, Тагильский и Надеждинский районы – расстреляно около 10 000. Екатеринбургский и другие уезды – не менее 8 000 человек. По некоторым данным, подверглось телесным наказаниям 10 % от двухмиллионного населения. Пороли мужчин, женщин, детей. Разорены – вся беднота, все сочувствующие советской власти».
Масштабны были белые репрессии в 1919 году и в ряде других регионов России: например, на Севере и Северо-Западе России, на Северном Кавказе... Практически каждый месяц этого года имелись случаи массового истребления мирного населения. Так, в январе казаки отметились расстрелами в Уральской области, жертвами этих бесчинств стали 1 050 человек. В феврале белогвардейцами было расстреляно не менее 800 повстанцев Енисейско-Маклаковского восстания, а в Терской области будут казнены 1300 человек, а во Владикавказе численность погибших до сих пор является дискуссионным вопросом. В марте массовые расстрелы прошлись по Уфе ( порядка 670 жертв), Тюмени (400–500), усмирение чеченского аула Алхан-Юрта (до 1 000 человек). И так на протяжении всего года.
Важно отметить, что белые не брезговали созданием таких учреждений. Апогеем жестокости миллеровцев стало создания фактически концентрационного лагеря в Йоканьге, который один из бывших узников охарактеризовал как “наиболее зверский, изощренный метод истребления людей медленной, мучительной смертью”. Ещё из воспоминаний бывших заключённых Йоканьги: «Умершие лежали на нарах вместе с живыми, причем живые были не лучше мертвых: грязные, покрытые струпьями, в рваном тряпье, заживо разлагающиеся, они представляли кошмарную картину». К моменту освобождения Иоканьги от белых из примерно 1 500 заключенных остались в живых только 576 человек, из которых 205 уже не могли передвигаться.
Повторюсь, для полнейшего освещения Белого террора как явления Гражданской войны в России необходимо исписать не одну сотню страниц. И всё равно точное количество жертв от рук белогвардейцев уже вряд ли удастся установить. Да, в абсолютных числах Красный террор был куда более масштабным. Однако я допускаю, что, если взять относительные числа исходя из, допустим, процента занимаемой белыми территории или населения на этой территории, процент репрессированных колчаковцами, деникинцами и прочими будет весьма существенен и не сильно отличаться от аналогичного показателя репрессированных красноармейцами в годы Гражданской войны в России.