Предыдущие части:
Часть 1
Часть 2
Часть 3
На старт, внимание!
Ануфрий Всеволодович в очередной раз прошёлся из конца в конец очереди, завершил свою инспекцию и скомандовал:
— Приготовьсь!
Очередь зашевелилась и загудела, как встревоженный улей.
Питер выждал, пока волнение народа слегка утихнет, и наклонился к уху стоящего впереди старичка. Тихонько прошептал:
— У меня сведения из надёжного источника, что вся электроника скоро раза в два подскочит в цене. Китайцы ограничили экспорт редкоземельных металлов, а без них никакую электронику производить нельзя.
Старичок испуганно обернулся, и, тоже шёпотом, спросил:
— Да ведь так и до войны дойти может? Кто ж будет терпеть такое хамство от китаёсов?
— Вполне возможно, гражданин, вполне, — заговорщически ответил Питер. — Ходят такие слухи, ходят. Железного подтверждения нет, но ведь дыма без огня не бывает. Надо потихоньку макароны и тушёнку закупать. Да, и бумагу туалетную. Если война будет, то обязательно бактериологическое оружие применят, вирусы вирулентные запустят. Вот и дефицит туалетной бумаги.
Старичок отвернулся от Питера, достал из кармана смартфон и начал названивать. Сначала детям, потом внукам. Делился полученной от Питера стопроцентной информацией, ссылаясь на то, что источник — авторитет, пусть и не уголовный. Очередь вокруг старичка прислушивалась, и постепенно ещё человек десять вооружились смартфонами, успевая при этом дополнить новость новыми подробностями — кто на что был горазд — и передавать правдивую информацию по цепочке сзади стоящим.
Джиму, находящемуся в хвосте толпы, уже донесли, что туалетную бумагу перестали выпускать, как несоответствующую санитарным нормам, и вскоре заменят на стружку с целлюлозного комбината.
— Да хватит людей успокаивать, тут проблемы поважнее, — взволновано говорила кому-то дама с красным бантом. — Я, при моем воспитании и габаритах... и должна стружкой... пользоваться в туалете... неслыханное хамство!
Тут где-то впереди раздался душераздирающий крик. Было непонятно, то ли это крик радости, то ли разочарования. Но очередь колыхнулась, разразилась одновременно проклятиями и возгласами одобрения и двинулась вперёд.
Война с желудками
Не будет ни для кого откровением, что в состав тела входят желудки. А у некоторых, и даже многих, людей, желудок входит в состав души, и даже является одним из главных её компонентов. Порой от голоса желудка зависит судьба человека.
Трубное, в унисон, урчание нескольких десятков пустых, как органные трубы, органов пищеварения донеслось до Светки-Сорвиголовы, как звали продавщицу пирожков и пончиков. Она запряглась, как кобылка в телегу, и потащила свой ларёк поближе к очереди. Но пусть силой немеряной бог и наделил Светку, а все же слабый пол. Сразу из очереди на помощь выскочило несколько твёрдо стоящих на ногах крепких молодцов (фирменный магазин «Варварская водка» открывался позже).
Вскоре под аккомпанемент песни «Эй, дубинушка, ухнем!» и ободряющие крики зевак ларёк оказался в самой середине очереди. Светка-Сорвиголова заголосила:
— Пирожки и пончики, налетай, кто желает, все в полцены, поскольку срок годности мясной начинки истёк!
Последние слова потонули в радостном гуле, и их никто не услышал. Очередь скукожилась, лес рук, обросших разнообразными денежными купюрами, протянулся к продавщице, обалдевшей от невероятного спроса. Она даже сдачу не давала — кто же будет сопротивляться своему счастью!
Вскоре, удовлетворив насущные потребности, стояльцы угомонились, встали все по своим законным местам и некоторое время прислушивались к мягкому и довольному урчанию желудков, усердно занимающихся перевариванием недоброкачественной, но калорийной пищи. Время отдать природе положенное ещё не наступило, и очередь паломников к месту, освящённому Александром Македонским, ещё не сформировалась.
Внезапно шум очереди затих и раздался тихий шепоток, который, тем не менее, услышали все стояльцы:
— Велосипеды дамские вынесут сейчас, японского изготовления, для первой сотни в очереди в полцены!
Марш!
Ржавая дверь «Караван-Сарая» заскрипела и распахнулась настежь. Очередь встрепенулась и бросилась вперёд, как змея бросается на загипнотизированную мышку.
Стихия мощной народной волны сбила Питера с ног, и тот быстро пополз в сторону, поскольку быть затоптанным сегодня не входило в его планы. Джим же устоял перед стихией, но выбраться на берег ему не удалось, и его унесло вниз по течению живой очереди. Рядом послышался крик. Он принадлежал глотке дамочки с красным бантом:
— Чего вы толкаетесь? Вам же дамские швейцарские часы не нужны! Тогда зачем вам велосипед женский? — слова эти были обращены к мужчине в кепке.
— За полцены возьму, а то, что он бабский — это ерунда, — ответил тот.
— Велосипедов не продают, чуваки! — закричал юнец, похожий на студента. — Это всё лажа! На складе полно новейших самокатов с прицепом! Я куплю себе и младшему брату!
— Врёшь, сопляк! — неожиданно разозлился мужик в кепке. — Мне доподлинно известно, что магазин набит велосипедами!
— Какие ещё велосипеды? — пискнула неизвестно откуда появившаяся старушка. — Дают гречку, рис и сахар!
Наступила тишина. Все уставились на старушку. Та, польщённая всеобщим вниманием, заговорила:
— Велено всем закупить продуктов на месяц. Потому что скоро в магазинах будет пусто.
— Кем велено? — прищурилась дамочка с красным бантом.
— Известно кем, — вздохнула старушка. — Президентом.
— Я же говорил, война будет! — почему-то обрадовался дед в роговых очках.
В этот момент из дверей «Караван-Сарая» выскочил первый отоварившийся. Над головой он нёс многопудовую гирю. Попавшиеся ему на пути едва успевали уступить дорогу.
— Война обязательно будет, — вздохнул старик, снял очки и принялся их тщательно протирать платочком. Веки у него были малиновые, набухшие, с паутинкой фиолетовых сосудов. — Я об этом уже писал, в своей докторской диссертации.
— Кто вам сказал такую глупость?! Подотритесь своей докторской! — смачно произнесла дама с красным бантом. — Сейчас не воюют, как раньше. Сейчас войны ведутся экономически. Без крови.
— Факты, — буркнул старик, и водрузил очки на место. — Вы разве не слышали, что китайцы обстреляли американскую пограничную заставу? А америкосы, они такие, долго не терпят. Сразу побегут на красную кнопку давить.
— На какую кнопку? — прищурился мужчина в кепке.
— На маленькую, но очень нехорошую, — грустно ответил старик и всхлипнул.
— Вы зачем сеете панику?! — громко закричала дама. — Какая к свиньям собачьим кнопка?!
— Имеются многочисленные жертвы, — старик уже откровенно плакал.
Питер протянул ему платок, и тот благодарно закивал.
— Двадцать тысяч американских солдат погибло, — полушёпотом сообщил Питер.
Какой-то тощий хлыщ громко фыркнул:
— Откуда на пограничной заставе столько солдат?
— У американцев солдат — как грязи, — авторитетно заметил Питер, — потому их все и боятся. Да и потом, китайцы не одну заставу накрыли, а десять!
Разжалованный полковник Злоумывальников (или Злоумышленников) опять открыл глаза и, внезапно вскочив, поднял костыль над головой, словно знамя, и завопил:
— Отряд, к бою! Слушай мою команду!
Но вездесущая бабка Варвара дала ему опять отхлебнуть животворной влаги — словно мать подставила грудь младенцу. Разжалованный в солдаты полковник опять быстро успокоился. Главное — иметь подход к человеку. Бабка Варвара всегда имела его при себе в полулитровой бутылке.
Окончание здесь