После Октябрьской революции идеологи социализма предпринимали попытки создать нового человека в реалиях коллективизма, и одним из столпов это стало «обобществление быта» яркое архитектурное и социальное явление 1920-х — начала 1930-х годов. Это было связано с желанием порвать с импераилистским прошлым и скорее нырнуть в новое, светлое будущее.
Стала популяризироваться идея фаланстеров - «домов-комунн», даже высказывалась мысль о принципиальной невозможности и ненужности отдельного жилья для каждого человека, даже в виде отдельной комнаты. В октябре 1920 года III съезд РКСМ предложил «в целях рационального улучшения положения… рабочей молодёжи в жилищном отношении… государственное декретирование домов-коммун рабочей молодёжи».
Подобные общежития-коммуны были созданы как при различных предприятиях и учебных заведениях, так и стихийно — самими молодыми людьми, вдохновлёнными идеями обобществления быта и разрушения патриархальной семьи. Чаще всего они размещались в квартирах старых доходных домов, а то и в вовсе не приспособленных помещениях — старых казармах, заводских помещениях, кельях (напр., Александро-Невской лавры). Вера Панова вспоминала о своих друзьях, которые объявили себя коммунарами и «поселились в ванной комнате какой-то коммунальной квартиры, один спал на подоконнике, двое на полу, лучшим ложем, занимаемым по очереди, была ванна».
В годы первой пятилетки, с появлением на улицах первых конструктивистских построек, стали вырастать и новые жилые дома-коммуны. Под них даже было создано «Типовое положением о доме-коммуне» Центржилсоюза (1928 год), предписывающее коммунарам при вселении отказаться от накопленных предыдущими поколениями мебели и предметов быта и предполагал коллективное воспитание детей, стирку, уборку, приготовление еды и удовлетворение культурных потребностей.
Архитекторы пытались реализовать эту концепцию в одном здании, объединяя индивидуальные квартиры и коммунальные учреждения — по такому принципу были возведены дом-коммуна архитектора Николаева и Дом Наркомфина в Москве, Дом-коммуна инженеров и писателей, Дом политкаторжан, Бабуринский, Батенинский и Кондратьевский жилмассивы в Ленинграде. Квартиры, как правило одну-две семьи предусматривали умывальники, кухни (или шкафы-кухни для разогрева пищи, доставлявшейся в термосах из фабрик-кухонь) и ватерклозеты, а банно-прачечные процедуры должны были осуществлятьс либо в ванно-душевых комплексах на несколько квартир, либо в банях и прачечных, входивших в состав комплекса.
Вот что пишет про один из них известная поэтесса Ольга Бертгольц:
"Его официальное название — «Дом-коммуна инженеров и писателей». А потом появилось шуточное, но довольно популярное в Ленинграде прозвище — «Слеза социализма». Нас же, его инициаторов и жильцов, повсеместно величали «слезинцами». Мы, группа молодых (очень молодых!) инженеров и писателей, на паях выстроили его в самом начале 30-х гг. в порядке категорической борьбы со «старым бытом»… Мы вселились в наш дом с энтузиазмом… и даже архи непривлекательный внешний вид «под Корбюзье» с массой высоких крохотных клеток-балкончиков не смущал нас: крайняя убогость его архитектуры казалась нам какой-то особой строгостью, соответствующей времени… Звукопроницаемость же в доме была такой идеальной, что если внизу, на третьем этаже… играли в блошки или читали стихи, у меня на пятом уже было всё слышно вплоть до плохих рифм. Это слишком тесное вынужденное общение друг с другом в невероятно маленьких комнатках-конурках очень раздражало и утомляло."
Коммунары позже напишут:
"Позднее, когда мы лучше познакомились друг с другом, пожили буднями, мы увидели, какие мы разные люди, и как калечилась инициатива ребят из-за скороспелого желания быть стопроцентными коммунарами."
Идеалы - это конечно хорошо, но против биологии и физиологии не попрёшь. На следующих съездах партии дома-комунны всё чаще подвергаются критике ввиду несовместимости базовых потребностей человека и такого типа жилья. Немногие дома-коммуны, которые были изначально выстроены для абстрактной великой цели, потребовали серьезной реконструкции для дальнейшего использования даже в качестве студенческих или рабочих общежитий. Отдельные экспериментальные дома постепенно переделываются под индивидуальные квартиры силами самих жителей.
Парадоксальным образом принципы планирования коммун отразились в современных хостелах, где присутствуют общие спальни, кухни, холлы, но пары могут временно уединяться в отдельных помещениях. Однако хостелы предназначены для временного проживания, и хотя «постоянные» жильцы часто присутствуют, но число их невелико.