Приподняв фигурку сыщика крючком, старший советник ЦУП вытащил белого ангела с чёрными крыльями, лукаво подмигнувшего крохотным изумрудным глазом. Наконец можно сделать вдох. У него даже голова закружилась от нехватки кислорода, пока возился с очередным персонажем. Да-с трудную задачку преподнесла высотка товарища Семарга. Так посудить, то верный преступник, по-другому и не назовёшь. Однако, нельзя спешить. Во время войны на Марсе первыми погибли честные солдаты, верившие стратегам Пальмиры. Аристову в этом отношении повезло. За два года до компании он успел жениться на Берте, выпускнице марсианской академии, которая быстро ему объяснила слабые стороны его логики перед коварством Марса.
Существование в стратосфере подобной коммуны категорически нарушало заведённый в империи порядок: чёткое сословное деление. А здесь, пожалуйста, можно сдать экзамен и становись кем захочешь.
«Полная ерунда! Нарушение! Дефицит специалистов у него, понимаешь ли! Нашёл выход. А где его нет! Эти ироды с Венеры перевернули жизнь так, что теперь, куда не кинь, везде нужно личное участие, чтобы хоть что-то работало!»
И ведь какое доверие нашли в обществе за короткий срок! Теперь арны по любому поводу бегут в бордель. Самоличному мнению перестали доверять. Везде с готовым решением от гермафродитов лезут. Как будто своих мозгов нет. А оно, видишь, как обернулось. Взяли, эти самые умники инопланетные, ничего в настоящей жизни не смыслящие, и отказались плодиться. Да-с, теперь возись с ними, ищи замену. Нет, ну, конечно, время есть, тут ничего не скажешь, однако, вопрос висит в воздухе. И спрашивать будут с него. И не кто-нибудь, а сам император!
Повертев фигурку ангела, стрельнувшего хитрыми зелёными глазками, Альберт поставил на специальную полочку, где уже отсвечивал полированным животиком толстый монах из тантала.
Мысли вернулись к Берте, с которой, собственно, и началась его экскурсия в высотку Семарга. Странную идею предложила супруга, как будто и не он хозяин в доме. Что за иезуитство такое. Полный перевёртыш: ты храпишь, тебе и делать операцию. А если ему собственный храп нисколько не мешает? Тогда как? Академик ей не понравился. Да что в нём такого!
Самолюбию Альберта Ивановича льстило, как он подловил учёного на порче казённого имущества: взял и разбил окно государственного бункера из гранатомёта, чем подверг опасности жизни двадцати тысяч сограждан. Хранитель мог от испуга и Ключ повернуть! Тут не до шуток! А жена-демоница угнала служебный плазмолёт. Верный знак, что такая нервная особа и любовника могла задушить в порыве чувств. Здесь ничего не поделаешь – жертва науки! Поживёшь с экспериментатором и не такому научишься. Но разве это отменяет профессиональные качества хурурга? Наоборот – только плюс! И насчёт убийства, так пусть следователь разбирается, Плещеев здесь явно не при чём.
Сейчас уступи один раз, неизвестно чем вообще всё закончиться. Берта, она, конечно, штучка ещё та. Недаром в марсианской академии училась. Это здесь, на Земле, все привыкли к беспощадной логике двоичных систем. Добро – зло, плюс – минус, белое – чёрное – сплошные крайности. На Марсе всё по-особенному, всё с подвохом: низкая гравитация. Даже песок мелкий до неприличия, без мыла пролезет туда, куда и не просили. Песок! Кто бы подумал! Неестественно – Да! Но настоящий факт!
«Академик – учёный накось вдвое, чтоб его так законопатило вдоль забора, как никто не думал никогда, ни разу!» – чертыхнулся генерал, чтобы выбросить негативный заряд в стратосферу.
***
Находясь во власти грандиозной идеи, академик жил в своём собственном, фантазийном мире. Да ударь молния на сто тысяч киловатт рядом – не заметит, если это не мешает работе. Вот именно, что работе. А тут обозначилась настоящая угроза. И совсем не тогда, когда заглянул в лабораторию всеми обожаемый товарищ Семарг, вовсе нет. Горазда раньше.
С огромным трудом заполучив долгожданный экземпляр для опытов, академик расправил научные крылья и полетел над Землёй, словно вольная птица, если можно так выразиться. Чем только не пожертвуешь ради науки. Заключив брачный договор с Персефоной, по которому завещал огромную квартиру с персональным трансгулятором своей избраннице, он в первую брачную ночь усыпил жену снотворным и приварил специальным клеем великолепные крылья арктического стерха. Сначала хотел ослепительно-белые, но быстро передумал, посчитав, что на фоне облаков легче отслеживать полёт демона, чем ангела, готовым исчезнуть в просторах небес.
Неприятным открытием явилась излишняя самостоятельность музы: самовольно угнала имперский плазмолёт, мало того, ещё зачем-то расцарапала кабину! Эта новость просто взбесила академика. Зачем ему спасать этого Семарга? Да никогда! Хватит того, что помог с выборами.
«Жалкие пигмеи, неспособные понять диалектики развития человечества! Сейчас предложи им стать ангелами, так не согласятся, посчитав опасным делом! А того не понимают, что нельзя отменить эволюцию. Человек рождён, чтобы парить над облаками! Отпадёт необходимость в плазменных самокатах. Это ведь какая экономия ядерного топлива! Эх, дремучие людишки!»
Разве светлое будущее не стоит благополучия нескольких жизней? Ну ладно, погорячился, тысяч жизней. Так думал академик, слушая наглый шантаж старшего советника, возжелавшего настроить молоточки в голове своей жены против доклада в ЦК о возмутительном поступке известного учёного. Но больше всего академика беспокоила угроза запретить эксперименты над женой. Оказывается, обоюдное согласие уже не имеет значения, если чиновнику показалось, что мужчина переступает границы научной этики
«Вот, кто бы говорил. А сам в обмен на частную операцию готов на всё закрыть глаза. Грызохвост в погонах!»
Кожа на руках покрылась пупырышками от негодования. Из-за этой истории академику пришлось вживить под кожу Персефоны портативный трансгулятор. Теперь она могла в любой момент спрятаться в параллельной реальности от излишне любопытных генералов, недалеко, в пределах высотки, но могла. К сожалению, от крыльев пришлось временно отказаться: силовой кокон трансгулятора оказался слишком маленьким для женщины-демона. Работа встала…
***
Одержав слишком лёгкую победу над своим генералом, Берта на всякий случай заглянула в тетрадку с марсианскими конспектами:
«Отодвинув противника на сантиметр, тут же моли о пощаде, чтобы стоять рядом, когда придёт песчаная буря».
Она посмотрела в окно на балкон Норы. Одну треть занимал имперский плазмолёт, намертво прижатый к рифлёной поверхности магнитными лапами. Нора что-то со смехом рассказывала Аристову, расположившемуся в летающем шезлонге с чашкой чая и куском пирога. Зная таланты своей подруги, Берта произвела крохотный глоток слюны. Наверняка очень вкусный.
Мысли вернулись к недавнему разговору:
«Ага, Зыбина обнимешь. Сразу почувствует неладное. Но попробовать стоит. В конечном счёте, я своего добилась: больше не вспоминает академика. Чё-то слабо вериться, что сделает себе операцию. Чем дольше будет возиться со своими гермафродитами, тем больше будет злиться. Здесь я, пожалуй, перегнула. И чего это у него с этими умниками не так? Рожать не хотят? Что за глупость! А кто будет обслуживать арнов? Ерунда какая-то. Ну ничего, Зыбин разберётся. Вон я какую ему мотивацию организовала», – тяжело вздохнула Берта, осознавая свою ответственность перед населением стратосферы.
***
От пирога исходили особенной пронзительности флюиды свежей выпечки и клубники, усиленной ароматом лесной земляники. Чтобы корочка оставалась хрустящей, Нора накрыла своё творение чёрным льняным полотенцем, расшитым имперскими грифонами из золотой нитки.
День выдался замечательный. Чё-то выспалась сегодня. Наверное, потому и пирог получился особенной вкусноты. А может оттого, что затеяла извинится перед хомячком за недавний концерт. Впрочем, Нора была убеждена, что мужчины нуждаются в небольшой встряске, чтобы бережней относились к минутам семейного счастья.
Когда Аристов выбрался из плазмолёта, она бросилась к нему с поцелуем.
– У нас всё хорошо, – настороженно спросил генерал, помня вчерашний скандал.
– Просто великолепно! Я тебе пирог испекла. Иди мыть руки.
– С клубникой?
– Пахнет? Я старалась.
– Это, чё это?
– Мне тебе надо всё рассказать, а то я спать спокойно не могу. А ты знаешь, что мне нужно много спать, чтобы я выглядела звёздочкой.
– Звёздочкой? Да они рядом с тобой сразу меркнут от зависти.
– Правда?
– Ты же знаешь, я не умею врать.
– Тогда ты меня поймёшь, – наливая чай, сообщила Нора.
– Очень вкусно. Сразу чувствуется – делала с душой. Если ты про вчерашнее, то пустое. Я уже забыл.
– Да? – озадаченно переспросила Нора, запомнив на будущее, что нужно будет в следующий раз усовершенствовать сцену вселенского горя.
– Точно, – ловя вкусные крошки, успокоил Харитон Сергеевич. – Можешь не рассказывать.
– Ну уж нет. Я так не могу. Мне стыдно, это всё Берта.
– Я и не сомневался. Ты слишком добрая, чтобы злиться на какого-то профессора.
– Академик, – поправила Нора, вдруг вспомнившая учёную степень Плещеева.
– Точно, академик. Так ты сразу и сказала, что Берта виновата. А я полез с этой операцией. Зыбин сбил с рельсов. Тогда показалось удачным решением. Ну откуда я мог знать, что хоккеиста убьют. Кстати, жаль. Такой замечательный нападающий. И всё из-за вас, женщин. Говорят, от несчастной любви повесился.
– Так Зыбину и надо. У него Берта – набитая дура. Теперь спит в отдельной спальне, чтобы он себе эту операцию сделал.
– Себе? Да ладно?! Вот что я тебе скажу: это оттого, что они не любят хоккей. Летали бы вместе на «Медео», как мы, любой храп на товсь прошёл.
– И я о чём. Ну не нравиться. Возьми, заткни уши ватой. А ещё лучше на коньках покатайся. Мне индийские брахманы так и сказали: надо гулять перед сном, чтобы крепко спать. А она до часу ночи кофе пьёт. Тут и писк комара разбудит.
– Так говоришь, требует сделать операцию? Ой, умора! Как он командовать-то будет, если ему гланды отрежут. Ой, не могу!
Если читатель подумает, что Нора и в самом деле рассказала всю правду, то очень ошибётся. Она вполне разумно посчитала лишним делиться женскими секретами. Берта и просила её устроить скандал, чтобы мужчины отступили под напором женской солидарности.
На самом деле Берта точно рассчитала, что Зыбин, увидев чужой скандал, постарается отмолчаться, когда она выдвинет ему ультиматум. Эту часть своего плана она утаила от подруги, как и то, что муж увидит насколько отвратительна в семейной жизни юная фигуристка с загорелыми ногами.
***
Что-то не скалывался пасьянс у Феоктиста Петровича. Даже если предположить некое соперничество между ведомствами ВТС и ЦУП, то почему именно «Винтаж 2000» они выбрали для выяснения отношений. И ещё этот проклятый пояс не выходил из головы. В чём нужда делать сложный приём, коль хотели всё обставить как самоубийство? И главное, это карбоновая нить, которую производят только на заводах ЦУП. Любая экспертиза сразу обнаружит инородное тело в средневековых волокнах. Неужели убийца настолько глуп, что надеялся на оплошность полиции? По всему выходило, что хотели подставить именно адъютанта, а через него Альберта Ивановича.
«Вот где клюшки прячут! – начал размышлять Феоктист Петрович. – Академик намеренно делает операцию Персефоне, чтобы подозрение пало именно на неё. А то как же! Ход! И волос для этого подбрасывает, чтобы следствие сразу отбросило в сторону очевидные совпадения. Здесь явно поработал человек, хорошо знакомый с моими методами. Наблюдается системный подход учёного. Но зачем академику весь этот крюшон! Защитить свой эксперимент? От кого? От Альберта Ивановича? Хорошо, тогда какой мотив? У Зыбина, насколько мне известно, сейчас голова болит насчёт рождаемости гермафродитов. Ему нет дела до сумасшедшего академика. Опять всплывает этот странный визит адъютанта. Ведь для чего-то он прилетал накануне убийства? И везде фигурирует наш рыжий батюшка.
Просто наваждение какое-то! По словам Пафнутия: сначала приходит незнакомка из чужой высотки, потом Персефона и вечером, накануне смерти, Герман, адъютант генерала. Остальных прихожан можно не брать в расчёт, оттого в этот день больше никто не исповедовался.
«Очень часто истина стоит рядом, только мы не слышим её криков, слепо доверяя миражам логики».
Пришлось Феоктисту снова посетить храм Вселенского Космоса. Улыбнувшись своему портрету на доске почёта, следователь медленно преодолел высокие ступени. Службы уже закончились, только над пультом управления горел огонь вечной плазмы. В полумраке выбивалась полоска света из кельи священника, ведущего аскетичный образ жизни. Сыщик бесшумно поднялся по винтовой лестнице на каучуковых подошвах, надеясь застать врасплох батюшку.
Дверь распахнулась, в квадрате света стоял Пафнутий:
– Чего крадёмся? Мне не от кого прятаться. В храме везде глаза, – он показал на металлическую пластину, в которой отражалось внутреннее устройство храма.
– Не повезло, – сознался сыщик. – Ну оно и к лучшему. Чё я такого особенного хотел увидеть? Убийцу? Ну не вы же, святой отец?
– Мне положение не позволяет лишить жизни. Я скорее спасаю. С чем пожаловали?
– Всё ищу, ищу. Покоя не даёт мне эта проклятая верёвка.
– А что такое?
– Волосок там особый нашёлся. Решил с вами посоветоваться.
– Докладывай, сын мой, – шутливо подбодрил отец Пафнутий.
– Не могу сказать, что мне это очень уж так нравится, но все дороги ведут сюда. Только, убей меня, не могу понять, зачем вы ввязались в эту историю. Вот это, что такое, – сыщик неожиданно положил перед священником петлю, в которой удавился Архангел.
– Верёвка, – быстро ответил Пафнутий.
– Сам знаю, что верёвка. Только в ней загадка. Ума не приложу, откуда взялась в ней карбиновая нить.
– Карбин? Это зачем?
– Видите? Надрезана верёвка. Сначала думал, что неизвестный доброхот хотел снять труп, но его спугнули. Но как он ушёл? Вопрос. Тогда сообразил, что покойник решил разыграть кого-то, но кого? У вас же игра с «Молотобойцами», а теперь что? – неожиданно спросил сыщик.
– Отложена, – отмахнулся священник. – Странный спектакль?
– Всё портит закрытая изнутри дверь.
– А робот? – подсказал Пафнутий.
– Как ему покойник приказывал? Здесь очень дорогая лампа нужна. А вы посмотрите на эту. – Сыщик выложил на стол очередную улику, штатную лампу от общественных автоматов. – Здесь память на одну команду. Хорошо, закрыл дверь на ключ, кто тогда приказал чистить люстру. Опять загадка.
– Так вы что, дверь сломали?
– А как же. Техники через окуляр увидели труп и вызвали нас.
– Так он умер от карбиновой нити?
Священник произвёл шумный вздох своей могучей грудью.
– Вот именно, если бы не она, то верёвка порвалась мгновенно под его тяжестью. Незначительная травма шеи обеспечена. И всё – пропустил игру по здоровью. Вы ведь его духовник, кажется? – неожиданно переменил тему сыщик.
______________________________________
Глава 6 Чмоки-Коки
Глава 8 Откровения преступников
#фантастика #детектив #стимпанк #криминал