Это конец рассказа. Начало здесь
А я ему отвечаю, Наталья-то я Алексеевна, конечно, но в замужестве Агапова, а в девичестве Лялина была. Тут он садится. Потом встает и быстро одеваться начинает. Лицо у него мертвое, сосредоточенное, волосы пятерней пригладил, сел передо мной на стул, хмеля как ни бывало.
- То есть, ты - Агапова Наталья Алексеевна? Паспорт можешь показать?
- А кто ты такой, у меня паспорт требовать? Сейчас как заору, так все соседи сбегутся!
- Да подожди, ты – ослабил хватку-то, - А муж твой кем работает?
- Работал начальником ЖЭКа нашего, был на хорошем счету, а как сбежал от меня, так перевелся куда-то, я и не знаю куда. Интересно тебе, так ты сходи в наш ЖЭК, тебе там скажут.
Тут он еще белее стал, и ровно как на глазах осунулся.
- А ты-то кто?
- А я бухгалтером в нашем же ЖЭКе. Только я на полставки. Вот и время есть Элку выручать.
- А Элка кто такая?
- Так подружка же, которая билет на эту выставку дала. Ну, где ты меня склеил.
Вижу, стала его истерика пробивать, ручки затряслись, губки задрожали.
- И квартира в элитном доме ее, и собачки?
- Ну конечно ж. Куда мне этих шавок держать, они одни всю мою зарплату сожрут.
Тут он прямо из горла всю бутылочку и выкушал, и затрясся весь, не понятно, плачет или смеется. Только вскрикивает: «Осел! Идиот! Провал! Полный провал! Жена атташе! Идиот слепошарый!» и проч. и проч. в том же духе. Вдруг как заорет на меня: «Черт тебя принес на эту презентацию! А я-то, я-то каков! Так ошибиться! Ну как?! КАК я мог ТЕБЯ принять за жену атташе? Ну я же наизусть ориентировку помню – крашеная блондинка в теле, будет без мужа, одевается пестро, пролетарского происхождения, 52 года. Ты там одна под описание подходила!»
Все, девчонки! Не могу больше! Заржала я здесь, как лошадь, нет, как целое стадо! Сквозь смех его спрашиваю, а самому-то атташе сколько? Он говорит – 48. А я говорю, где ж ты видел, милый, чтобы у 48-летнего атташе была 52-летняя жена? Да они все молоденьких предпочитают. Это какая-то секретарша в вашем шпионском ведомстве опечатку сделала, жене-то его, наверно, 25 лет, это я тебе говорю. А сама ржу, аж слеза пробирает. И ты, - говорю,- уже который месяц старую тетку ублажаешь, героем-любовником в постели корячишься, страсти изображая! Тебе кошмары-то по ночам не снятся? Как я тебя своей тушкой придавливаю, да свои прелести подувядшие тебе в рожу пихаю? Ты когда трусики кружевные пятьдесят четвертого размера покупал, тебя не колбасило случайно, миленький ты мой? А мог бы дамочку 25-летнюю свеженькую все эти месяцы тискать, не зря ведь такого красавчика на это задание подбирали.
Залился мой шпион горючей слезой. Жалко мне его стало. «Не плачь, - говорю,- ошибка твоя по молодости. Если с женщиной только в постели встречаться, то где уж такому зеленому стручку разобрать жена атташе это или простой бухгалтер. Тут твое начальство оплошало».