До того как стать легендами трэш-метала музыканты Metallica были обычными парнями с недостатками и комплексами. Metal Hammer и Classic Rock в совместном спецвыпуске опубликовали часть книги Мика Уолла «Входит песочный человек: биография группы Metallica» (издательство Orion), из которой мы узнаем, как познакомились Ларс Ульрих с Джеймсом Хэтфилдом, и как им удалось создать новый музыкальный стиль.
Эта история начиналась так: избалованный 18-летний паренек Ларс Ульрих, недавно переехал из датского Копенгагена в калифорнийский город Ньюпорт-Бич, где окончательно осознал, что не сможет вслед за отцом стать теннисистом международного уровня. Поэтому теперь ему не остается ничего, кроме как проводить дни за чтением привезенных из-за океана номеров британского музыкального еженедельника Sounds и попутно собирает записи малоизвестных групп Новой Волны Британского Хэви-Метала (NWOBHM).
Летом 1981 года он полетел в Англию, чтобы лично повстречаться с музыкантами одного из столпов жанра NWOBHM — группы Diamond Head. О том, насколько незначительной была роль этой команды в общей музыкальной картине того времени, красноречиво говорит один факт: увидев на пороге дома единственного американского поклонника Diamond Head гитарист группы Брайан Татлер так расчувствовался, что пригласил его пожить в доме своих родителей.
Когда Ларс несколько недель спустя вернулся в США, он всерьез намерился создать собственную группу, которая будет записывать музыку в стиле NWOBHM. Это оказалось нелегкой задачей, потому что он сам лишь немного умел играть на барабанах, а небольшой круг его как на подбор занудных друзей ограничивался местными торговцами пленками с рок-записями. В отчаянии Ларс разместил бесплатное объявление в местном журнале The Recycler, призывая откликнуться любых единомышленников, которые хотели бы играть в группе. Он получил ровно один ответ.
Принято считать, что притягиваются противоположности, и это был именно тот случай. Когда в 1981 году Ларс Ульрих встретился с Джеймсом Хэтфилдом, единственным, что их объединяло был возраст.
Низкорослый, с лицом похожим на куклу Ларс был богатеньким европейским иммигрантом, который имел привычку жевать с открытым ртом и по несколько дней обходился без душа. Высокий и стройный Джеймс был полнокровным американцем ирландско-немецкого происхождения, который дважды в день чистил зубы и всегда носил чистое белье. Если Ларс не замолкал ни на минуту, то Джеймс никогда не произносил два слова, если можно было обойтись одним. Ларс вырос в мире мультикультурного открытого либерализма хиппи, где царили культ денег и путешествий, музыки и искусства. Джеймс происходил из простой рабочей семьи со строгими консервативными религиозными убеждениями. Он недавно потерял отца, который много лет в одиночку воспитывал детей после мучительной смерти жены. Ларс умел пролезть в любую закрытую дверь, а Джеймс всегда оставался в тени, и даже не мог заставить себя не отводить взгляд при разговоре с собеседником.
Но, как и Ларс, Хэтфилд страдал в старших классах от одиночества, пока два старших сводных брата не познакомили его с рок-музыкой. В результате именно любовь к музыке сподвигла Хэтфилда искать единомышленников среди других одержимых одиночек, к которым принадлежал его одноклассник Рон МакГовни. «В нашем классе были чирлидерши, качки, кто-то занимался в школьной самодеятельности», — вспоминает Рон. — «Но я всегда искал что-то особенное, во что другие люди не врубались до конца. Когда я торчал от Black Sabbath, все мои друзья говорили: «О, моя мама не разрешит мне слушать эту пластинку». Это только подстегивало меня пойти и заполучить ее немедленно».
И вот Рон загорелся идеей создать собственную рок-группу. Воодушевленный примером Джеймса, который использовал в качестве трамплина для обучения игре на гитаре занятия по фортепиано, Рон тоже начал брать музыкальные уроки. «Я понятия не имел о бас-гитаре, и как на ней играть», — вспоминает он, утверждая что в то время просто хотел научиться играть Stairway To Heaven. Джеймс между тем был поклонником группы UFO и старательно разучивал их тяжелые гимны Doctor, Doctor и Lights Out.
Затем настала пора участия в различных школьных группах. «У моих родителей был большой коттедж с тремя домиками для постояльцев на заднем дворе», — вспоминает МакГовни. — «Они позволили нам с Джеймсом бесплатно жить в одном из них. Мы превратили гараж в нашу репетиционную студию».
После окончания средней школы, они оба нашли работу и могли использовать заработанные деньги на свою новую группу Phantom Lord. «Я от звонка до звонка работал у родителей в мастерской по ремонту грузовиков», — вспоминает Рон. Джеймс вкалывал на «фабрике наклеек» под названием Санта-Фе-Спрингс. Зарплату за первый месяц они пустили на то, чтобы сделать в гараже звукоизоляцию, стены покрыли гипсокартоном, стропила покрасили в черный цвет, а потолок в серебряный.
Последняя запись Хэтфилда в разделе «Планы» школьного ежегодника гласила: «Играть музыку. Стать богатым». Однако, как и большинство молодых групп, Phantom Lord развалились еще до того, как отыграли первый концерт. Рон и Джеймс продолжали выступать в разных ипостасях, самым удивительным из которых была глэм-группа Leather Charm, в которой Хэтфилд выступал в роли вокалиста. Он даже на время отказался от игры на гитаре, чтобы стать полноценным фронтменом. Однако новая группа тоже быстро распалась.
Потом они увидели объявление в The Recycler. «Барабанщик ищет других металлистов для совместных джем-сейшнов. Tygers Of Pan Tang, Diamond Head и Iron Maiden», — гласил текст. Встреча состоялась, но после нее Джеймс заявил, что парень, который дал объявление, был «странным» и «забавно пахнул». Тогда же выяснилось, что он даже не мог нормально играть на барабанах.
«Мы питались в МакДональдс, он ел осетрину», — подытожил первое впечатление Джеймс 20 лет спустя. — «Его отец был знаменитостью. Он богатый, избалованный единственный ребенок в семье — вот почему ему всегда было, что сказать. Он знает, чего хочет, и получает это всю свою жизнь».
Ларс, однако, ощущал более сильную общность с Джеймсом. «Пусть мы вышли из двух совершенно разных миров, но оба были одиноки. И мы нашли друг в друге что-то, что просто связывало нас на более глубоком уровне», — считает барабанщик.
Когда Джеймс впервые пришел в дом родителей Ларса, он был сильно впечатлен. «Я искал людей, с которыми я мог бы идентифицировать себя», — рассказывает Хэтфилд. — «Есть часть меня, которая жаждет иметь семью, и другая часть меня, которая просто не выносит общества людей». В отличие от его родного дома, где редко бывали посторонние, здесь приветствовали каждого, отмечали талант и ценили индивидуализм. В спальне Ларса целая стена была отведена под записи групп, о которых Джеймс даже не слышал. Он принес свой магнитофон и позаписал на кассеты треки Venom, Motorhead, Saxon, Samson и другие неизвестные ему доселе коллективы.
«Я забомбардировал Джеймса всем этим новым британским материалом», — вспоминает Ларс, — «И вскоре мне удалось уломать его на то, чтобы собраться вместе и создать что-то, что выделялось бы на фоне океана посредственностей».
Вместе с Ларсом в эту небольшую тусовку поклонников NWOBHM входил Брайан Шлегель. Но поскольку он работал в магазине пластинок и издавал свой собственный фанзин The New Metal Revue, он редко пересекался с нашими героями. Он снова повстречался с Ларсом, только когда взялся за выпуск сборника, аналогичного вышедшему незадолго до этого в Великобритании диску Metal For Muthas с подборкой новой музыки в стиле NWOBHM. Как вспоминает Шлегель, предполагалось, что альбом будет называться New Heavy Metal Revue представляет... Metal Massacre, а в его треклист попадут «все эти местные группы Лос-Анджелеса, до которых больше никому нет дела». Когда Ларс узнал об этом, «он позвонил мне и спросил: «Эй, если я соберу группу, я смогу попасть на ваш сборник?» Я ответил: «Конечно, а почему бы и нет?»
Единственная проблема, говорит Шлегель, заключалась в том, что «на тот момент не существовало группы Metallica». Но Ларс решил, что им не нужна группа, им просто нужна демо-запись. С тех пор Шлегель ни разу не виделся с Ларсом до того дня, когда они с Джоном Корнаренсом засели в студии Bijou и занялись мастерингом почти готового диска. Около трех часов дня дверь распахнулась, на пороге стоял их сумасшедший приятель со смешным акцентом. В руках он держал кассету с записью трека Hit The Lights.
Брайан до сих пор смеется, вспоминая тот день: «Они записали песню на маленьком кассетном магнитофоне, который по счастливой случайности имел четыре канала для записи. Но получившийся результат было трудно назвать готовой мастер-копией. Они записали трек почти за один вечер накануне, кроме Ларса и Джеймса в записи принимал участие только Ллойд Грант, учитель Джеймса по игре на гитаре, который сыграл вступительный лид». Трек нужно было еще перенести на бобину, за это студия просила 50 долларов. Шлегель вспоминает: «У Ларса не было полтинника, у меня его тоже не оказалось. К счастью, 50 баксов нам одолжил Джон, чтобы мы смогли сделать мастеринг и завершить дело».
Текст: Мик Уолл. Перевод: Алексей Демин
Оригинал: спецвыпуск «Metal Hammer + Classic Rock presents Metallica»