Лабиринты изумрудного города (Глава 18)
Оттрубив на зоне все положенные три года, Софья наконец покинула пределы колонии. Теперь ей предстояла хоть и относительная, но свобода. При этом конечно ей было не разрешено выезжать за пределы поселения.
Она никуда не торопилась, а терпеливо ждала, когда всё это закончится. Дочке Алисе было почти семь, в сентябре она уже пойдёт в школу. Скучала ли Софья по своей девочке? Конечно скучала.
Порой ей хотелось выть от тоски и безнадёги, но она всякий раз крепко стискивала зубы и сдерживалась. Женщина быстро поняла, что свои эмоции нужно держать при себе. Никто не пожалеет и уж, тем более, не поможет, а осудят быстро.
Да и как не осудить? Ведь по большому счёту всему, что сейчас с ней происходит, она была обязана самой себе. Ради мужчины, который её ни во грош не ставил, Софья пошла на преступление против собственного ребёнка. Она поняла это лишь по прошествии трёх лет колонии.
Однажды Софья не выдержала и переступив через собственную гордость, всё таки написала письмо Тарасу с просьбой сообщить хотя бы что-нибудь о её девочке и по возможности выслать ей фотографию.
Ответ от бывшего мужа пришёл через месяц, в конверт были вложены фотографии Алисы. Софья не сразу принялась за чтение, она жадно рассматривала фото повзрослевшей дочери и улыбалась находя в ней свои черты.
Непрошеные слёзы самопроизвольно струились по щекам женщины. Потом, она наконец прочла письмо. Судя по почерку и содержанию, писала его нынешняя супруга Тараса. Она во всех подробностях сообщила матери всё, что той было интересно узнать.
Как Алиса рисует, как поёт, как уже довольно бегло читает и занимается английским языком. А самое главное Матильда сообщила ей, что дочь всё ещё ждёт свою непутёвую мать и очень по ней скучает.
Впервые за все три года Софья рыдала, в ней словно прорвалась какая-то плотина, доселе сдерживающая все её чувства. Даже потеряв сына, она не проронила ни слезинки, а только сжалась в кулак, чтобы противостоять всему миру.
Жена Тараса оказалась женщиной не мстительной и не вредной. Она ни словом не обмолвилась о преступлении Софьи и о том, что та повесила ребёнка от другого мужчины на Тараса. Это было обычное письмо отчёт, в нём была написана только та информация, которая была нужна Софье.
Кроме письма и фотографий, Матильда вложила в конверт рисунок Алисы. На нём девочка изобразила маму, красивую, как богиня, с распущенными волосами и с цветком, приколотым сбоку.
Рисунок был очень хороший, чувствовалось, что с девочкой серьёзно занимаются и она не предоставлена самой себе. После прочтения письма в Софье разом заговорили все её чувства.
В этих чувствах были смешаны и материнская гордость за успехи дочери, и благодарность этой по сути чужой женщине, небольшая ревность, что это не её заслуга и много чего ещё. Но после этого письма в Софье больше не осталось желания мстить и разрушить всё на своём пути.
Теперь она знала, что ей есть к кому возвращаться, что на воле её любят и ждут. Пожалуй, это самое важное, когда ты кому-то в этом мире нужен просто так, со всеми своими недостатками и тараканами размерами с ладонь.
Софья стала намного сильнее и больше не нуждалась в мужчине, она не хотела ничьей любви и не чувствовала потребности любить самой. Даже свою прошлую любовь к Ивану она воспринимала, как обычную блажь недолюбленной в детстве девчонки.
После того, как Софья покинула пределы колонии, Егора Коновалова за систематическое пьянство попёрли с его тёплого насиженного местечка. На его место прислали ретивого молодого карьериста, который крепко взялся за дисциплину и мигом приструнил всех.
Это был не кум, не сват и даже не брат, как для персонала, так и для заключённых женщин. На зоне ещё долго вспоминали Егора Коновалова добрым словом, оказалось, что он был для всех родным дядькой, а не злым начальником.
Потеряв работу, Егор окончательно опустился и спился, вскоре от него отвернулись все и даже верная жена не выдержала и ушла от него. В редкие минуты просветления он вспоминал о Софье и их неродившемся сыне и тогда снова судорожно хватался за бутылку.
Примерно через полгода после получения весточки с воли, к Софье пожаловал гость. Это был никто иной, как сам Леонид Сергеевич Задворнов, собственной персоной.
Из положенных 5 лет, назначенных ему судом, бывший муж Матильды отсидел всего три и вышел по УДО за хорошее поведение. Перелопатив всю информацию по громкому делу Софьи Брилёвой и Ивана Храмова, ему удалось найти виновницу своих несчастий.
Хотя он так для себя и не решил, зачем разыскивал Софью. То ли для того, чтобы просто посмотреть ей в глаза, то ли спросить за что она так с ним поступила? А может ему хотелось увидеть на её месте сломленную неволей женщину, чтобы наконец перестать о ней думать?
За всё это время ему так и не удалось забыть Софью, её лицо всё время стояло перед его глазами, днями и ночами, во сне и наяву. Со временем он перестал сопротивляться и бороться со своими чувствами.
Сердцу не прикажешь, он всё ещё не перестал любить её, несмотря на то, что она его элементарным образом подставила и тянуть свой срок ему пришлось тоже из-за неё.
Ему очень хотелось найти опустившуюся морально и физически женщину, она конечно же уже не столь красива и желанна, как была когда-то, а значит у него есть шанс забыть её наконец, как самый страшный сон.
Но не тут то было. Софья конечно повзрослела и изменилась, но не так, как этого бы хотелось Леониду. Она по прежнему потрясающе выглядела, была ухоженной и красивой.
Единственное, что выдавало в ней перенесённые невзгоды, это её страдальческий взгляд всё таких же красивых изумрудного цвета глаз. Этот взгляд было первое, что увидел Леонид, стоя на пороге её жилища.
Конечно Софья не ждала его. Она опешила и чуть замешкалась, держа незваного гостя на пороге. Прошло уже больше 4 лет с тех самых пор, как они виделись в последний раз.
В её взгляде легко угадывалось недоумение и вопросы: "Зачем он приехал? Кто его сюда звал?" Тем не менее она распахнула дверь чуть пошире, тем самым приглашая его войти внутрь.
