Прошло уже несколько дней с тех пор, как Тихомиров покинул Петербург. Все это время Анна томилась в своей комнате, даже на улицу не выходила. Девушка сильно тосковала по Дмитрию. Она постоянно думала о нем. «Любовь пройдет», — утешала Анна себя, но любовь лишь крепла. Она потеряла аппетит и здоровый сон, на вид Анна выглядела уставшей и нездоровой. Розанов всерьез забеспокоился за жену, но та уверяла супруга, что все хорошо. Перед своим отъездом Анатолий Степанович строго наказал Катерине следить за состоянием Анны.
Девушка попросила не беспокоить ее. В полном одиночестве ей было уютно. Часто она сидела в кресле с закрытыми глазами, представляя образ Тихомирова и держа его записку в руке. Она воображала, как аккуратно он писал ее, какие мысли были на тот момент у него и какие чувства. Его недавнее признание приятно обволакивало сердце.
— Порой мне хочется превратиться в облако. Да, именно в белоснежное кучерявое облачко. Плыть себе по лазурному небу рядом с солнцем, тонуть в его золотистых лучах. Как прекрасно быть облачком. Наверно, они счастливые. Никаких забот, земных тягот — они далеко-далеко, недосягаемы. Спокойствие и легкость, — Анна протянула руку в открытое окно к небу, где летела стая ласточек. — Заберите меня, прошу вас, заберите. Унесите меня к нему, — ее слова прозвучали как мольба. — Не мил мне этот дом, не мил мне свет, не мила мне жизнь. Если бы я была облаком, то попросила бы ветер унести меня к Дмитрию Петровичу, чтобы еще раз взглянуть на него. Ах, — Анна тяжело вздохнула и упала обратно в кресло. Дышать стало сложнее, хотя гостиную наполнял свежий воздух. Ей стало душно, в голове неприятно запульсировало, руки стало покалывать. Глаза закрылись. Анна потеряла сознание.
***
Сначала девушка находилась в неком забытье, но потом, словно в омут, окунулась в прошлое. Вот ее деревня, дом родной, яблонька, возле которой стояла скамья, где Анна любила проводить тихие вечера, мечтая о неземном. Ее встретили дворняжка и запах маминых пирожков. Анна погладила собаку, от чего та завиляла хвостом, и подошла к окну, откуда доносились знакомые голоса.
В окне она увидела матушку, папеньку и саму себя. Девушка испугалась, а потом вспомнила этот момент. Как бы ей хотелось вычеркнуть его из своей жизни.
— Я не хочу замуж, — крикнула та Аня, что стояла перед своим отцом. Слезы лились, тело сотрясалось от рыданий, но такой вид дочери не вызывал жалости у Михаила Семеновича.
— Как миленькая пойдешь. Анатолий Степанович — уважаемый человек. Ты уедешь из этой деревни и заживешь так, как мечтают многие люди. Будь благодарна тому, что Розанов обратил внимание именно на тебя.
— Но мне нравится жить здесь.
— Это ты сейчас так говоришь, по молодости и по глупости.
— Я не люблю его!
— Доченька, любовь — злая насмешка сердца над человеком. В семье любовь не главное, пойми. Главное, уважение, взаимопонимание, доверие. А любовь... она может и со временем прийти.
Девушка упала перед ним на колени и умоляла его изменить решение, но Михаил Семенович оставался непреклонен. Он желал всего самого лучшего для дочери и считал, что именно брак с Розановым скрасит жизнь дочке.
— Сейчас ты плачешь, а потом мне спасибо скажешь, Аня.
Матери хотелось вступиться за дочь, сердце ее разрывалось, видя, как та плачет, но Антонина никогда не шла наперекор слову мужа.
Ее саму выдали замуж не по любви. В молодости Антонина была завидной красавицей-невестой, многие предлагали ей руку и сердце, но она отказывала, потому что любила одного молодого человека, сердце которого было холодно к ней. Девушка гадала на него, пыталась приворожить, но никакие магические штучки не смогли растопить это сердце. Вскоре он женился на другой.
Антонина сначала горевала по ночам, а потом и сама вышла замуж от безысходности, поскольку считала, что так сильно полюбить, как того молодого человека, попросту не сможет. Она долго жалела о выборе, долго страдала, затем и привыкла. Михаила Семеновича она так и не полюбила, но на душе со временем обрела спокойствие. С Михаилом Семеновичем они прожили тихую и мирную жизнь.
Другая Аня наблюдала за собой, и на душе снова стало скверно. Она приложила ладонь к груди, где невыносимо жгло. Тогда весь мир рухнул, и все мечты разбились о реальность. Она, как и многие девушки, грезила о высокой любви, которая не казалась ей возможной с Розановым.
В тот день Аня хотела покончить с жизнью, но что-то остановило ее. Некий зов сердца. Словно нечто грандиозное еще ожидало впереди.
— Аня! Анюта! Очнись!
Девушку звал голос. Анна кое-как открыла глаза и тихо застонала. Комната была наполнена тусклым светом свеч. Ее правую руку держал Розанов. Как только он узнал о недуге супруги, то сразу примчался к ней. Анатолий Степанович стоял на коленях перед постелью Анны, поглаживал заботливо ее холодную ладонь, прикасался к ней губами. Он испугался за жену. Анна отвернула свое лицо. Рука еще помнила мимолетное прикосновение Дмитрия Петровича, и сейчас поцелуи супруга были уже не столько чужды, сколько раздражительны.
— Ты меня напугала, Анечка. Я бросил все дела, как узнал о твоем состоянии. Катерина Ивановна нашла тебя без сознания и позвала лекаря. Он сказал, что это из-за бессонницы и недоедания. В последнее время ты сама не своя, Анюта, в чем же причина? Ты стала отстраненной, улыбаешься с каждым днем все реже и реже. Назови причину несчастий своих, и я сделаю все, чтобы эта причина больше никогда не тревожила тебя, — Анатолий Степанович нежно погладил супругу по щеке. — Исчез твой румянец, губы уже не такие алые, взгляд угас. Я буду следить за твоим питанием, будем больше гулять. Это поможет тебе. Я сокращу свои дела ради тебя, Аня. Ибо не могу смотреть на твои страдания, волнуюсь за тебя и твое здоровье.
Повисло молчание. Что она могла ответить? Имя причины глубоких переживаний уста Анны никогда не произнесут, тайна должна погибнуть вместе с обладательницей. Девушка взглянула на мужа. Да, Анатолий Степанович — хороший мужчина и супруг, но сердце ее было так же далеко от него, как юг от севера, запад от востока.
— Сегодня я получил письмо от Тихомирова Дмитрия Петровича. На днях он заглянет к нам.
Лицо Анны вмиг побагровело. Дмитрий Петрович уже в Петербурге, где-то совсем рядом. На душе стало чуть легче, в глазах появился едва заметный блеск. «Нам не стоит видеться, но не сыскать мне спокойствия, если я хотя бы разок не встречусь с ним».