В Советском Союзе коммунистическая партия была правящей и вообще единственной (после 1925 года) политической партией. А после смерти Сталина и хрущёвского переворота (с изгнанием главы государства Маленкова и подавлением ведущих министров - Молотова, Кагановича, Микояна) была утверждена руководящая роль партии во всех сферах жизнедеятельности государства (в экономике, обороне, науке и образовании).
В практической жизни это означало, что начальство проводило нужные ему решения через партийные собрания. А решение партийного собрания - это уже воля коллектива. Её нужно исполнять, даже если она, мягко скажем, не вполне разумна. Злишься, но выполняешь. И вот тогда мы с женой пришли к выводу о том, что противостоять нелепым решениям надо не тогда, когда они уже приняты, а тогда, когда их только готовятся принять. На партийном собрании. И мы пошли с ней вступать в партию.
Нужно признать, что отбор в партию у коммунистов был хорошо продуман и правильно поставлен. Желающий вступить в партию должен был иметь рекомендации от других членов партии. От вступающего требовалось знание Устава партии. И хорошее знание Программы партии. Вот почему я до сих пор не могу понять, как могут считать себя политиками лица, не имеющие ни своей внятной программы, ни устава своей деятельности. Проверку знания устава и программы осуществляли в собеседованиях со старыми членами партии. Были такие комиссии при райкомах, где два-три старых коммуниста устраивали тебе жёсткий экзамен. И только после их согласия вопрос о твоём приёме в партию выносился на партийное собрание. И если собрание соглашалось принять тебя в члены партии, то это решение должен был утвердить райком. Мне представляется, что эта система была более требовательной к ответственному поведению партии и её членов.
А поскольку в любой партии ( а особенно в правящей) есть некоторое количество членов, которым достаточно самого членства без обременения дополнительными нагрузками, то сколько-то деятельный человек в партии скоро приобретает известную влиятельность и возможность притормозить самые одиозные решения или даже вообще блокировать их. Я нисколько не жалею о тех годах, когда мы с женой были членами коммунистической партии (мы были в одной организации). Мне кажется, что мы достаточно надёжно выдерживали уставные требования.
Крушение произошло тогда, когда крушилось всё: и страна, и партия, и экономика, и идеология. Один из членов нашей организации (назовём его М.) позволил себе неодобрительные высказывания об очень большом нашем местном партийном руководителе (Назовём его Ш.). Тот оказался человеком мстительным. Была подстроена провокация, в результате которой М оказался в вытрезвителе. И это тогда, когда Лигачёв, Горбачёв и вся партия борются с алкоголизмом! Сверху спустили установку - исключить из партии. Маленькая деталь: М был преподавателем одной из общественных наук, а эти науки могли преподавать только члены партии. То есть исключение из партии в данном случае становилось запретом на профессию. Общее партийное собрание обсуждало персональное дело М. По уставу по персональным делам именно решение первичного собрания является окончательным. Взвешивали всё. И невозможность что-либо оспорить, и невозможность что-либо доказать, и масштаб преступления, и масштаб наказания. И пришли к выводу: объявить строгий выговор с записью в личное дело.
Но Ш. не был таким решением удовлетворён. Впрочем, возможно, я не прав, и сам Ш. здесь не причём, а подсуетились его подхалимы. Но райком не только не утвердил решение первичной организации, но и ужесточил его, приняв решение об исключении из партии.
И вскоре после этого у меня был один разговор, который стал для меня определяющим. К нам на отчётное партийное собрание пришёл 2-й секретарь райкома. И в перерыве для подсчёта голосов я подошёл к нему и спросил. почему был нарушен устав. "А устав не был нарушен, - сказал он, - было письмо ЦК, в котором этот пункт Устава был изменён".
- Я не читал такого письма и не слышал о нём.
- А вы и не могли его читать. Это было закрытое письмо.
Для меня это стало концом всяких отношений с коммунистической партией и с политическими партиями вообще. Я не выходил из партии, как многие тогда (и шумно!) это делали. Это партия из меня вышла. Партия, которая меняет свой устав тайком от своих членов! Армия, которая меняет свой устав тайком от своих воинов! Это не партия, и не армия. Это шайка заговорщиков.