Из книги «Записки на портянках».
Широчка сидела дома и ждала, когда начнет действовать волшебное печенье. На столе стояла ваза с несколькими яблоками. Остальную еду Широчка благоразумно убрала из зоны досягаемости. Ей хватило и прошлого раза, когда Отморозков угостил ее совершенно ядреной штукой – настойкой анаши на спирту. Вещь еще более улетная, чем аналогичный молочный продукт. Мало того, что, не рассчитав дозы, Широчка погрузилась в национально-патриотический маразм, во время которого она умудрилась сожрать все свои пищевые запасы. Это было еще полбеды. Настоящей бедой было то, что ее милая жопка, чей вид вызывал волнение у целой своры мужиков, разучилась срать. Те, в ком живет волшебник, наверняка знают, насколько это мучительно больно, сожрать все в доме и не суметь посрать. Куда там этому кретину с его бесценно прожитыми годами! И обидней всего то, что вроде и кишечник нормально работает, и брюхо набито до отказа, и даже есть желание срать, но садишься на унитаз, и... Ничего. Жопа только беспомощно разводит руками – она совершенно не помнит, как это делается. И такое может длиться более суток. После патриотического глюка Широчка не смогла срать целых три дня. А это намного хуже, чем срать в три смены.
Живот призывно заурчал бравурный марш, и Широчка смело взяла яблоко. Яблоко – это не упаковка сгущенки, от него такого не будет, да и печенье – это старое, доброе, проверенное печенье, а не... Но стоило Широчке откусить кусок от сочного, большого яблока, как оттуда (из яблока) появился большой, жирный червяк, облаченный во фрак. На голове у него был настоящий старомодный цилиндр.
- Здравствуй, Широчка, - сказал он, приподнимая шляпу, - ты сегодня просто великолепна.
- А ты еще что за хрень? – удивилась Широчка.
- Хрень?! – возмутился червяк, - это ты так проявляешь гостеприимство? Не говоря уже о том...
- Извини, просто я не привыкла встречать гостей из яблока, да еще в таком виде.
- А ты хотела, чтобы я появился перед тобой как есть голый?
- Ты прав, - ответила Широчка, немного подумав.
- Позволь мне представиться: Червь-Вещатель – полномочный представитель Сил Света.
- Очень приятно. Широчка, - ответила Широчка.
- Мне выпала большая честь поведать тебе о той великой миссии, которая тебя ожидает в ближайшие 15 минут.
- Знаешь, я так хотела подремать в кресле.
- Как ты можешь дремать в кресле, зная, что миру угрожает Князь Тьмы?! – гневно вскричал Червь-вещатель.
- Но я не знаю, что миру угрожает Князь Тьмы.
- Что ж, это меняет дело.
- Значит, я могу спокойно вздремнуть?
- Ни в коме случае! Ты же уже знаешь, что Миру угрожает Князь Тьмы!
- Увы, - согласилась Широчка, - но что я могу поделать?
- Ты можешь его остановить. Более того, ты единственная, кто может его остановить.
- Почему я?
- Потому, что ты – Широчка!
- Понятно, - сказала Широчка, ничего не понимая.
- В таком случае мы должны отправляться немедленно в Апрельское аббатство.
- Какое?
- Я расскажу по дороге.
- А, может, я лучше почитаю Елену Уайт? Это тоже вроде как об этом? – несмело спросила Широчка.
Милый читатель, не подумай плохо о Широчке. Разумеется, она никогда не читала Елену Уайт на трезвую голову, а после волшебного печенья такая литература часто бывает в самый раз.
- Как можно быть такой несерьезной! – возмутился Червь.
- Ладно, - сказала Широчка, снимая телефонную трубку.
- Ты что делаешь?! – завопил Червь, как будто его перекусывали пополам.
- Вызываю такси.
- Такси? – червь покрылся зеленым налетом.
- Такси. Или ты предлагаешь тащиться на автобусе?
- Спаситель вселенной должен быть на боевом коне. Так говорится в писании.
- Но у меня нет коня.
- Не волнуйся, Широчка, коня я беру на себя.
Червь пробормотал заклинание, и в комнате появился оседланный Конь, Которого держал под уздцы Отморозков. Конь был в генеральской форме, а Отморозков в штатском.
- Еб твою мать! – завопил Конь.
- Надо говорить и-го-го, - осадил его Отморозков, дав хорошего пинка под зад.
- И-го-го твою мать! – ответил Конь.
- Так уже лучше.
Отморозков дал Коню кусочек сахара.
- Вообще-то он понятливая скотина, - сказал Отморозков Широчке, имея в виду Коня.
- И-го-го твою мать, - заржал в подтверждении его слов Конь.
- Господа, нам нельзя медлить! – воскликнул Червь.
- По коням! – с нескрываемым злорадным удовольствием скомандовал Отморозков.
Широчка вскочила на Коня, и они отправились в путь прямо сквозь стену. Армагеддон должен был состояться в заброшенном городском парке, в котором даже в дни его расцвета единолично царило уныние. Аттракционы там никогда не работали, фонари обычно были разбиты, а лавочки тщательно побелены известкой, что не было полностью лишено административной логики – тоже ведь дерево или древесина.
- Вот видишь, Широчка, до чего нашу страну довел Князь Тьмы, - грустно сказал Червь, словно читая мысли Широчки.
- Да уж, - согласилась она, вспомнив Кису Воробьянинова.
Отморозков хотел, было, заметить, что Князь Тьмы – это слишком крутое название для главы местной администрации, но предпочел ничего не замечать. Вместо этого он с наслаждением хлестнул коня лозиной, которую специально для этого приготовил заранее. Конь жалобно заржал.
- Зачем вы так, Николай Навахудоносорович? – вступилась за Коня Широчка.
- Ему это только полезно.
- Нельзя так обращаться с животными.
- Для тебя он, может быть, и животное, а для меня – та сволочь, из-за которой пришлось уйти из органов.
- А вот и аббатство, - сказал Червь, чтобы что-то сказать, когда за зарослями нестриженого кустарника показалось двухэтажное здание с двумя алебастровыми пионерами у входа.
- Дом пионеров? - удивилась Широчка.
В детстве она частенько приходила сюда, чтобы купить волшебной травы или поменять ее на чувственное удовольствие.
- Это в твоем городе, Широчка, на этом месте находится дом пионеров, а здесь, в волшебной стране – Апрельское аббатство.
- А почему это аббатство названо Апрельским? – спросила Широчка.
- Потому что великое откровение произошло в один из апрельских дней, то ли 20, то ли 22, я сейчас точно не помню.
- Какое еще откровение? – спросил Отморозков.
- Вы разве не знаете? – удивился Червь.
- А чего ты так удивляешься? – в свою очередь удивился Отморозков.
- Надеюсь, Широчка, ты хоть знаешь, о чем идет речь?
- Понятия не имею.
- И ты не слышала о святом Бревноносце?
- Ты имеешь в виду бревноносец «Потемкин»?
- Ты шутишь?
- Это похоже на шутку?
- Надеюсь, что да.
- Тогда, значит, шучу.
- Может, ты уже перестанешь пыхтеть и перейдешь к делу? – предложил Червю Отморозков с раздражением в голосе. Его достало праведное негодование Червя.
- Это произошло в те давние времена, - начал свой рассказ Червь, - когда наш мир был погружен в хаос войны между Светом и Тьмой. Повсюду был голод, холод, разруха. Никто не знал тогда о великой силе Электричества. Свет тогда несло одинокое солнце, и с наступлением ночи, на улицах да и в домах воцарялась Тьма. Это была страшная, доистматовская эпоха, одно воспоминание о которой приводит в ужас всех созданий Света.
Мы могли только молиться и наблюдать, как в течение дня Солнце дарило нам Свет, а ночью власть вновь коварно захватывала Тьма. Нам оставалось только хранить тот Свет, которым солнце одарило наши души. И вот однажды великий Бревноносец (тогда он еще был простым парнем), устав от пассивного созерцания, объявил войну Тьме. Он взял самое большое бревно и с молитвой на устах отправился на борьбу с Тьмой. Конечно, это был шаг отчаяния – что можно сделать одним, пусть даже огромным бревном с самой Тьмой? Но свершилось чудо. С Небес спустился Ангел Господень, сам Хранитель Света Эдиссонус. «Возьми, - сказал он, протягивая Бревноносцу свой Светоч. - Вот оружие против Тьмы. Назови его своим именем и включай всякий раз, когда солнце будет по ту сторону горизонта». Так Бревноносец получил оружие против Тьмы.
В честь этого события было основано Апрельское аббатство, в котором ежегодно празднуется знаменательный апрельский день. В этот день все люди, в чьих душах горит Свет, белят известью бордюры и деревья и зажигают весь Свет, который у них есть в наличии, чтобы в очередной раз одержать победу над Тьмой. Ведь если не побелить деревья и не зажечь Свет, над миром вновь воцарится Тьма. Начнется хаос и скрежет зубовный. Так сказал Бревноносцу Эдиссонус.
- Е-го-гоб твою мать! – отреагировал Конь.
- Точно, - согласился с ним Отморозков.
Широчка хотела расспросить Червя о Князе Тьмы, которого ей для чего-то предстояло победить, но из кустов выскочила старая, тощая, перепачканная известкой грымза с кистью в одной руке и ведром с известью в другой.
- А вы чего тут без дела шляетесь? – накинулась она на нашу компанию.
- Почтенная сестра-настоятельница, - Червь снял цилиндр и поклонился грымзе, - позвольте вам представить Широчку и ее спутников.
- Ты Широчка? – спросила грымза, тыча грязной кистью в грудь Широчке.
- Широчка, Широчка! – поспешил ответить за нее Червь, пока Широчка, с огромным трудом увернувшаяся от кисти сестры-настоятельницы, не вышла в своем красноречии за границы вопроса.
- Это меняет дело, - буркнула грымза и укоризненно посмотрела на Широчку, которая не стала вырывать у нее кисть, чтобы с остервенением приниматься за побелку бордюров.
- А это сестра-настоятельница Апрельского аббатства, - представил грымзу Червь.
- Вы, наверно, устали с дороги? – спросила грымза, надеясь, что ее гости предпочтут безделью побелку бордюров.
- А еще мы проголодались, - сказал человеческим голосом Конь.
- Обед через тридцать минут, а пока вы можете осмотреть свои кельи.
- Нельзя так разговаривать с сестрой-настоятельницей, - накинулся Червь на Коня, когда они отошли от грымзы на приличное расстояние.
- Заткнись, - осадила его Широчка. - Не забывай, с кем имеешь дело.
Червь обиженно посмотрел на Широчку, но все же внял ее совету.
Несмотря на то, что была самая, что ни на есть средина дня, и в открытые окна врывались многочисленные солнечные лучи, в аббатстве в каждой комнате горел свет, а у входа стоял ящик с электрическими фонарями. Каждый Светолюбец, покидая аббатство, должен был освещать себе дорогу независимо от времени суток. Без фонаря разрешалось выходить разве что на побелку бордюров и деревьев. Помни о свете!!! – первейшая заповедь Бревноносца.
За обеденным столом кроме гостей восседали 12 старых грымз – личный состав аббатства. Одна из них, сестра Катерина сунула в морду Коню охапку перепревшего сена, на что он ни на шутку обиделся. Обложив ее матом, он выхватил сено из рук остолбеневшей Катерины и несильно, но весьма показательно отхлестал ее этим сеном по лицу.
- Двигайтесь, бляди! – закричал он громовым голосом и сел на место сестры Катерины, которой пришлось самой есть сено. Еда не должна пропадать!!! – вторая заповедь Бревноносца.
После того, как все заняли места за столом, сестра-настоятельница открыла старинный, еще прославляющий заслуги товарища Сталина в области электротехники, учебник по электротехнике и заунывно прочитала параграф о трехфазных генераторах. Грымзы хором сказали «Аминь!», и народ начал есть.
Угощение было настолько отвратительным, что у меня рука не поднимается его описывать.
После трапезы сестра-настоятельница пригласила Широчку к себе в кабинет.
- Я хочу рассказать тебе о Силах Тьмы, с которыми ты должна будешь сразиться, - сказала грымза.
- Буду вам за это признательна, - ответила ей Широчка.
Возглавлял силы зла некто, провозгласивший себя Князем Тьмы. С ним произошло примерно тоже, что и с апостолом Павлом (если мне не изменяет память), который сначала гноил христиан, а потом, получив солнечный удар, став жертвой НЛО, или услышав Глас Божий – это уже кому какая версия больше нравится, начал гноить тех, кому христианство было не по душе.
Не так давно Князь Тьмы был обычным парнем по имени Павел (какое совпадение!). Ярым поборником Света он не был, но заповедей не нарушал. Работал в аббатстве завхозом, занимался своими делами, и никуда не лез. Однажды нашел он бесовскую книгу, описывающую темные фотографические ритуалы. Вместо того чтобы предать ее огню, Павел увлекся фотографией. Для отвода глаз (силы тьмы всегда используют хитрость, чтобы втереться в доверие) он фотографировал с фотовспышкой, но позже, выполнив ритуал фотографирования, в тайне от всех запирался в темной комнате, где при помощи бесовских колдовских средств печатал свои дьявольские фотографии.
- А что было таким дьявольским в его фотографиях? – спросила Широчка.
- Что? – удивленно переспросила грымза. - Тебе мало того, что эта мерзость может произрастать только во тьме? – глаза грымзы налились кровь.
- Для меня важны любые детали, - поспешила ответить ей Широчка.
Однажды в фотолабораторию ворвался брат-экзорцист с мощным прожектором в руках. Едва он начал благословлять Павла Светом, как тот словно взбесился. Силы Тьмы к тому времени уже успели поработить его душу. Осыпая брата-экзорциста отборной бранью, Павел вырвал из его рук прожектор и с силой грохнул его об пол. Затем он накинулся на самого брата-экзорциста. Избив его до полусмерти, Павел проклял Свет!
Грымза затряслась от негодования.
- Казалось бы, дальше падать уже некуда, но Павел нашел способ пасть еще ниже! Объявив себя Князем Тьмы, он связался с шайкой фармацевтов, которые занимались своей богомерзостью в аптеке на улице Луначарского.
- Простите, - перебила Широчка грымзу, - а чем именно таким богомерзким занимаются фармацевты?
Широчка действительно не понимала, чем обычные аптекари могли так прогневить грымзу.
- Чем? Мой рот отказывается произносить то, чем занимаются эти исчадия греха.
- Думаю, ради победы Света вы должны мне об этом рассказать.
- Я не могу.
- Нет можете. Я должна знать все о противнике.
- Хорошо, я расскажу, - ответила грымза.
- Фармацевты, эти исчадия ада... они торгуют противогеморройными свечами, - выпалила грымза.
- И?
- Как, ты еще не поняла? Ведь что такое свеча? Это святыня! Светоч! Источник Света! Источник и олицетворение Божественной Благодати!
- И? – повторила свой вопрос Широчка.
- Эти изверги додумались продавать Божественный Светоч для содомского надругания!..
- Понимаю, - сказала Широчка, чтобы закончить этот нелепый разговор.
Аптека, которую заняли Силы Тьмы, выглядела, как настоящая крепость. Бронированная дверь, решетки на окнах, которые (окна) изнутри для надежности были забиты листами железа. Штурм предстоял тяжелый.
- Здесь без ОМОНа не обойтись, - вздохнул Отморозков.
Широчка представила себе, как врывается в Аптеку со страшным Омоном, с которым она познакомилась во время охоты на Губернатора.
- Да, - согласилась она с Отморозковым, - Омон был бы сейчас в самый раз.
- Простите, я не ослышался? Здесь действительно кому-то понадобился Омон? – спросил непонятно как приблудившийся к широчкиному окружению старый еврей в очках.
- Простите, а вы кто? – спросил его Отморозков.
- Как кто? – удивился еврей. - Моисей Лазаревич Омон. Дантист. Может, вам документы еще показать? – в его вопросе прозвучал вызов.
- Нет, документы нам ваши не нужны, - сказала Широчка.
- Омон к вашим услугам, господа. Чем могу быть полезен?
- Вы сможете взять эту цитадель приступом? – с издевкой в голосе спросил Омона Отморозков.
- Вы таки хотите, чтобы я у всех на глазах начал ломиться в закрытую аптеку?
- Что-то вроде того.
- Простите, но я дантист, а не идиот, и это далеко не синонимы.
- В таком случае, боюсь, что вы не сможете нам помочь, - вежливо заметила Широчка.
- На всякий случай возьмите мою визитную карточку, - сказал ей Омон. - Как знать, возможно, бесполезный при штурме крепости Омон окажется очень полезным после.
- Надеюсь, что нет, - поспешила сказать Широчка.
- Надежа – дама капризная, - заметил Омон, покидая войска.
- Что будем делать? – спросила Широчка Отморозкова.
- Для начала, думаю, их можно попробовать выкурить, - предложил он, - обложим аптеку дровами и...
- Пожалуй, я попробую сама.
Сказав это, Широчка подошла к аптеке и постучала в дверь.
- Закрыто, - услышала она знакомый голос, правда, не поняла, чей.
- Откройте, нам надо поговорить.
- Кому это приспичило?
- Возможно, мы с вами знакомы. Это я, Широчка.
- Широчка!
Открылась дверь, и Широчка увидела улыбающееся лицо Паши Раскумаркина. Он щурил отвыкшие от Света глаза.
- Пашка!
- Широчка!
Они крепко обнялись и даже обменялись каким-то количеством слюны, после чего Паша пригласил ее внутрь. В аптеке было темно и душно. На прилавке коптила какая-то самодельная дрянь из ваты, плавающей в тарелке с растительным маслом. Света от этого изделия было мало, что с лихвой компенсировалось дымом. Это должно было олицетворять победу Тьмы над Светом, - позже поняла Широчка.
За прилавком сидели два угрюмых типа. Одного из них Паша представил как Титаника, а другого – как Моржа. Себя же он назвал Князем Тьмы.
Выяснять истоки этих прозвищ Широчка не стала. Титаник достал глиняную трубку, набил ее душистой травой и закурил.
- Держи трубку мира, - сказал он, передавая ее Широчке.
Как и следовало ожидать, Пашкин рассказ принципиально отличался от версии грымзы, которая совершенно поехала на почве Света. Она даже хотела издать указ, запрещающий ночь, но к счастью, кто-то вовремя спер у нее все бланки приказов и печать. Решив, что это дело рук аптекарей, она ворвалась с подругами в аптеку и учинила здесь настоящий разгром. Неизвестно, чем бы все закончилось, не догадайся аптекари закидать грымз свечами, при виде которых те бросились бежать.
- Она на полном серьезе считает, что это мы убили ее Бревноносца, заставив его употребить отравленную свечу, - вставил Титаник.
Пашкино терпение лопнуло после того, как придурок электрик ворвался к нему в фотолабораторию с ярким прожектором в тот самый миг, когда Пашка работал с пленкой, на которой было как минимум три гениальных кадра.
Не выдержав такого обращения, Павел проклял грымзу вместе с ее Светом и организовал движение Тьмы. Вместе с аптекарями он бил лампочки из рогаток, выкручивал пробки и даже несколько раз нападал на электрический трансформатор, доводя грымз до последней стадии исступления.
- Ничего, завтра мы им покажем! – потрясая кулаками воскликнул Павел. - Мы купили целую бочку черной краски, которой хватит на все их беленые бордюры! А после мы вырубим Свет во всем районе.
- И сразу же напишем приказ, согласно которому день будет признан разновидностью ночи, а Свет – частью Тьмы, - закончил за него Морж.
- За это можно и по пиву, - поддержал друзей Титаник. Он достал из холодильника 4 бутылки холодного пива.
- У вас что, холодильник работает? – удивилась Щирочка.
- Конечно, что мы не люди? – Пашу явно задел вопрос Широчки.
- Подождите, у вас что, есть электричество?
- Разумеется.
- Так чего вы тогда в темноте сидите?
- Ты разве не видела, что этот чертов Свет сделал с грымзой? – Павел чуть не подавился пивом.
- Мы лучше умрем, чем станем такими же, как они, - гордо изрек Титаник.
- Но причем здесь свет?
- Ты еще спрашиваешь? Не думал, что ты настолько глупа. Бомбардируя глаза, фотоны разрушают мозг, превращая людей в дебилов. Неужели ты не знаешь таких элементарных вещей?
- Паша, ты что, такой же дурак, как и грымзы. Причем здесь свет?
- Уходи, если ты не желаешь видеть всей той мерзости, которую несет людям Свет. Жаль, конечно, что ты не желаешь пополнить наши ряды.
- Извини, Паша, но меня друзья ждут. Наверно, они уже волнуются. Мне надо идти.
- Надеюсь, ты поумнеешь, - сказал ей Паша, пожимая на прощанье руку.
- И что там? – спросил Отморозков, когда Широчка вышла из душной и темной аптеки.
- Дурдом Снегурочка. Они такие же идиоты, как и грымзы.
- Что будем делать?
- Возвращаться домой.
- А как же война Тьмы со Светом? – спросил Червь-Вещатель.
- Будем надеяться, что эту битву выиграют психиатры, - сказала со вздохом Широчка, садясь на Коня.