Рассказ о двух молодых идиотах, совершивших безумный поступок стоивший им здоровья и даже жизни обрел неожиданную для меня популярность и собрал массу комментариев, в которых читатели, в основном соглашались с критической позицией автора. И только один заметил: "Автор, а сам-то давно поумнел? Чё, ни разу с гаражей не прыгал? И по стройкам не шатался?". И тут я понял, что ругать молодежь за безрассудство, дожив до преклонных лет,- это просто старческое брюзжание. Конечно и с гаражей прыгал, и по стройкам шатался (там добывались боеприпасы, о которых я писал) и много чего еще. Все это как-то забылось, да и в силу естественной немощи кажется теперь небывалым, но одно приключение даже сейчас вспоминается, как будто было вчера. Тем более, что по результату, отец, никогда на меня руку не поднимавший, "вложил мне ума через зад" по выражению еще одного читателя.
Дело было в Ленинграде летом в начале 50-х. В семье по какому-то случаю ждали гостей и меня приодели в парадно-выходной костюмчик: шортики, курточка и белая рубашечка. До назначенного часа было еще много времени и я отпросился во двор. Мать предупредила: "Только не пачкайся",- с сомнением глядя на мой наряд. А во дворе кто-то из более старших (мне-то было всего 6 - 7 лет) предложил сгонять на плоты. В Ленинграде тогда во многих домах еще было печное отопление и на Большую Невку пригоняли плоты, из которых потом заготовляли дрова. Я, конечно, увязался за старшими. Идти было недалеко - плоты причалены были у Аптекарской набережной напротив Ботанического сада.
Это сейчас она облагорожена гранитом и металлическими оградами, а тогда это был довольно узкий песчано травяной неухоженный пляж, с которого запросто можно было перейти на причаленные плоты, занимавшие в ширину чуть ли не половину реки. В длину это хозяйство тоже было не маленьким - с километр, а то и два. Сами-то плоты были размером 6 на 6 метров и состояли из двух-трех слоев, а сцеплялись между собой металлическими цепями, продернутыми через отверстия в крайних бревнах. Цепи были с запасом, что позволяло плотам расходится примерно на пол метра, а потом течение или ветер или не знаю, что сдвигало их вплотную. Мы носились по бревнам, как угорелые, играя то ли в казаков-разбойников, то ли в пиратов, что больше подходило к антуражу. Старшие предупредили, что попав в щель можно оттуда не выбраться - если они сдвинуться - кранты. И, конечно, в один прекрасный момент, перепрыгивая с одного плота на другой, я свалился в воду. А плавать-то я еще толком не умел. Но страх от рассказов друзей придал мне сил и я выскочил оттуда даже не погрузившись по грудь. Ребята помогли отжать одежку и мы с прежним энтузиазмом продолжали игру до тех пор, пока...
Гости уже начали собираться и отец вышел чтобы забрать меня со двора. Оставшиеся там пацаны сообщили, куда мы отправились с компанией. Отец из стеклянной пробирочки, которую он тогда всегда носил с собой, принял таблетку нитроглицерина (он считал, что у него стенокардия) и пошел меня искать. Когда он появился на плотах моя одежонка уже просохла, но следы пребывания в воде были видны. Дома мама отвела меня в ванну, отмыла лицо и руки и переодела в другой костюм не столь парадный, но, по крайней мере сухой. Отец болтал с родственниками и ничего на его лице не предвещало беды. Когда же ушел последний гость, отец поставил меня перед собой и провел жесткую беседу о недопустимости поступков, подвергающих жизнь опасности (не считая геройской смерти за дело коммунизма - отец был убежденный член партии). Я бы не запомнил этой нотации, как забыл многие другие, но папа выдернул ремень из брюк и, сложив пополам, перетянул меня разок по заднице,- было не столько больно, сколько стыдно. Вот это-то и врезалось в память и когда я сам стал отцом первое, что я сделал это научил сына плавать и никогда не наказывал его физически. А может зря?
Другие рассказы о детстве и отрочестве