Пошли мы на каток. Это было вечером. Совсем уже почти никого не было на улицах. Только я и Славка, маленький Тима и Оксана - их бабушка.
Каток был мальчишеский, возле дома, где соревнуются боксеры, днем он был всегда занят крикливыми хоккеистами, а вечером никого.
Славка- очень самостоятельная , сразу стала на коньки.
Она сбросила свои черные сапоги у хоккейной коробки и натякула белые, как игрушки ,,девочкины,, ботинки с блестящими лезвиями. После этого она уверенно вышла на лед и проехала круга два по периметру.
Тимуру года три. Он парень шебутной, крикливый, но добрый.
Он сразу лег на лед и стал бабочку на нем рисовать.
А Оксана просто так стояла возле коробки.
Славка показала нам, как она умеет поворачиваться на коньках,потом прокатилась на одной ноге, а потом мы с Тимуром стали ее догонять, а она ездить от стенки к стенке.
У Славки широковатое, светлое лицо, светлые волосы и задиристые глаза.
Славка - хорошая. Поэтому у нее все хорошо получаются.
А у нас с Тимуром все получается похуже. То мы на лед упадем, то куртка у нас растегнется, то сапог с ноги неведомым образом свалится.
Мы стояли возле низкого заборчика, когда к нам подошёл он.
Он был черной собакой, испуганной и сгорбивщейся под светом смеющейся откровенной луны.
Луна смеялась во весь рот, а он горбился.
Он был еще почти щенок, с округлыми очертаниями морды и серьезным темно- карими взглядом.
Он стоял с наружной стороны коробки и смотрел на нас без особой надежды, так, а вдруг...
Славка закричала : ,,Бедненький!,,
И Тимур тоже залепетал, заносился возле низенькой стенки.
Я достала из пакета половину булки с котлетой и дала щенку.
Он недоверчиво взял, понюхал и стал неторопливо есть.
Мы поездили еще немного по стылому полю и отправились на тренажеры.
Там мы занимались, тренируя мышцы, играли в слова и просто качались на темных педалях.
А щенок лежал на тропинке , свернувшись клубком, неподалеку от нас.
Тимур заметил его и побежал к нему.
Он гладил его по заиндивевшей короткой шерстке и прочитал: ,,Маленький, ах , маленький....,,
Щенок принимал ласку просто.
Как должное под этим морозным, раскаленным от улыбок луны небом. Луна светила, только на грела.
Мы дали щенку еще полбулки с котлетой. Он съел. Тимурка сказал, что это Овчар.
И щенка стали звать Овчар.
Мы пошли домой, а Овчар пошел за нами. Он двигался чуть поодаль, не отдаляясь от нас совсем, но и не приближаясь.
Мы шли домой к Оксане, в белые двухэтажные дома.
У подъезда Овчар остановился и посмотрел на нас...
Он ждал. Позовем ли мы. Скажем ли мы какое- нибудь заветное слово, которое перевернет весь мир с ног на голову. Растопит его мертвенный, жестокий и стылый круг.
Но мы...мы не сказали .
Мы пошли в теплый, радушный подьезд, а Овчар остался на улице.
Он, наверно , еще немного постоял под холодной луной, не понимая и сутулясь, а потом отчужденно побежал прочь...
Мы вернулись на улицу через полчаса. Тимур надеялся, что Овчар ждет нас.
Но его не было...
Мы молча пошли по улице...
Тимур сказал, что будет теперь всегда носить кусочек хлеба.... для песика с короткой шерсткой, мордочкой похожей на детскую калошу, серьезными карими глазами , и у которого есть серьезное имя - Овчар.
Читайте...