Что не так во Франции?
Если коротко, то французы возмущены полицейским беспределом и пенсионной реформой.
Поднятие пенсионного возраста всего на два года привело к волне забастовок по всей стране, которые длятся с декабря прошлого года. В этих забастовках участвует большое количество трудоспособного населения – четверть железнодорожников, 12 процентов сотрудников начальных школ и пятая часть работников средних учебных заведений. Забастовку поддержала часть госслужащих в Правительстве.
Из-за пенсионных протестов деятельность приостановили даже семь из восьми французских нефтеперегонных заводов. По подсчетам организаторов, в первый день в уличных демонстрациях участвовали полтора миллиона французов.
Потому что на буку «Д» начинается не только одно нехорошее слово, но также слово «Демократия».
Тем временем, в России пенсионный возраст подняли сразу на пять (!) лет. И только одна депутат Поклонская проголосовала против пенсионной реформы. А массовых забастовок по стране с привлечением профсоюзов, как во Франции, вообще не было. Видимо, россияне не ожидают, что доживут до пенсии.
При всем этом, в прошлом году была серия массовых забастовок с привлечением российских и зарубежных СМИ по поводу строительства Храма на территории Парка в Свердловской области. Как будто людям есть дело до клочка земли, который все равно принадлежит не им. А мест для прогулок в городах нашей необъятной Родины – хоть отбавляй. А пенсионная реформа касается каждого, но россиян это мало волнует.
Понятно, что богатые звезды, такие как Владимир Соловьев и Артемий Лебедев, поддерживают пенсионную реформу, потому что их сбережений хватит до конца жизни. Лично знаю женщину, которая работает на двух работах, и при этом поддерживает пенсионную реформу, и она такая не одна. И она далеко не богатая.
Забастовки против полицейского беспредела начались во Франции после случая, который приобрел массовую огласку. Сотрудник полиции при задержании встал задержанному ногой на шею, впоследствии тот умер в реанимации. Это положило начало мощной волне протестов.
Говорят, увидеть Париж – и умереть.
Главное, чтобы не при задержании.
А вообще, везде хорошо, где нас нет.