22 июня первыми в районе Бреста на тропу войны ступили немецкие штурмовые группы, которые без особых усилий овладели всеми мостами через Западный Буг. Затем в 3.15 по советской территории с противоположного берега реки был открыт шквальный артиллерийский огонь.
Била вся артиллерия 12-го армейского корпуса вермахта. В основном огневой удар был сконцентрирован на военных городках в Бресте и особенно на крепости. Разрывы снарядов перепахивали противоположный берег, уничтожая всё живое: полоса огня каждые
4 минуты переносилась на 100 метров вперёд.
В 3.19 к форсированию водной преграды преступили войска первого германского эшелона, используя кроме мостов броды, лодки и плоты.
О том, что руководство страны и армии не отдавало себе отчёта в происходящих событиях, говорит тот факт, что в то время, когда на солдатские казармы и палатки падали снаряды и авиабомбы, командующий Западным фронтом генерал армии Павлов отдавал приказ «о приведении войск в боевую готовность», а армейский штаб принимал из Москвы директиву Наркома обороны с требованием «не поддаваться ни на какие провокационные действия и пленить прорвавшиеся немецкие войска».
В результате внезапного массированного обстрела советские части понесли тяжёлые потери убитыми и ранеными. Бóльшая часть техники оказалась разбита, а та, что накануне по приказу штаба округа была выведена из Брестской крепости на артиллерийский полигон для проведения учений, – полностью уничтожена. Кроме того, были разрушены склады, повреждён водопровод, разбиты мосты, выводившие из крепости (через реку Мухавец).
Из 40 единиц бронетехники, находившейся в Цитадели, вырваться из неё в район сосредоточения удалось лишь семи бронеавтомобилям и примерно четырём батальонам пехоты. Остальные люди из-за узости ворот и интенсивного артиллерийского огня не смогли покинуть крепостные стены.
А, учитывая то, что к 9 часам крепость была полностью блокирована германскими войсками, у её гарнизона, насчитывавшего к тому моменту примерно 4,5-5 тыс. солдат и офицеров, оставалось лишь три выхода: либо сдаваться в плен, либо идти на самоубийственный прорыв, либо оборонять крепость до последней возможности.
Штурм же фортеции первоначально шёл по намеченному сценарию.
В 3.40 к атаке присоединились пикирующие бомбардировщики, расчищавшие вместе с артиллерией путь для наступающей пехоты.
Волынские укрепления (на южном острове) немцы захватили достаточно быстро, учитывая, что на них в основном располагались тыловые объекты и госпиталь. При этом лежачих больных гитлеровцы убивали, остальных брали в плен.
В Тереспольском укреплении с наступающим врагом в бой вступили пограничники 9-й заставы. Но чётко выстроенной обороны не было,
и вскоре немцам удалось локализовать очаги сопротивления и через Тереспольские ворота ворваться в Цитадель.Там штурмовая группа немцев продвигалась по направлению к Белому дворцу, когда произошло неожиданное.
Двери казарменного здания со стороны Холмских ворот распахнулись и оттуда потоком хлынули советские бойцы 84-го стрелкового полка, ударившие в штыки во фланг наступающим. Кому из красноармейцев не хватило винтовок, бежали с сапёрными лопатками, саблями и даже палками и обломками кирпича. Штурмующие, не ожидавшие контратаки, пытались отступить, но попали под перекрёстный огонь из казарм
333-го полка и пограничников 9-й заставы и оказались отрезанными
от ворот. После безуспешных попыток вырваться из крепости и потеряв почти половину отряда, немцы ворвались в здание клуба и заняли там оборону. С этого момента артиллерия уже не могла свободно бить
по Цитадели, боясь задеть своих.
К 7.30 гарнизон крепости пришёл в себя после артобстрела и начал оказывать активное сопротивление по всему периметру укрепления.
При отсутствии единого командования, взаимодействия между подразделениями и какой-либо связи оборона приобрела локальный характер: с врагом сражались отдельные укрепления. Командование
на себя приняли в основном младшие офицеры, а в отдельных случаях – сержанты и рядовые красноармейцы. Вместе с бойцами оказались женщины и дети – семьи офицеров Брестского гарнизона.
Восточный и Западный форт Кобринского укрепления удерживался бойцами 393-го отдельного зенитного дивизиона и солдатами других подразделений, что не успели покинуть крепость в первые часы. Однако офицеров среди них не было.
Через несколько часов сюда пробился командир 44-го стрелкового полка майор Гаврилов, который организовал на этом участке оборону, разбив имеющиеся силы на взводы и роты, определив им зону ответственности.
Обороняющиеся не имели понятия о масштабах происходящего. Все были убеждены в том, что нужно продержаться до подхода подкрепления,
и тогда части Красной армии отбросят агрессора за пределы СССР. Гарнизон крепости не знал, что уже к 12 часам Брест перешёл под контроль немцев и механизированные соединения вермахта устремились вглубь страны.
Тем временем немецкое командование видя, что попытка захватить крепость сходу не удалась, бросило в бой резерв – 133-й пехотный полк. Но и это не помогло сломить сопротивление брестского гарнизона.
После неудачных атак пехоты крепость вновь обстреливают из штурмовых орудий и девяти двухсотмиллиметровых мортир. Однако ощутимого результата это не приносит.
Красноармейцы 84-го стрелкового полка под командованием комиссара Ефима Фомина, занявшие в Цитадели южную и юго-восточную казармы, несколько раз пытались вырваться из каменного мешка. Но все эти попытки оказывались безуспешными, лишь умножающими потери.
Но и с противоположной стороны урон в живой силе был весьма ощутим. 45-я дивизия к вечеру 22 июня потеряла более 300 человек убитыми, что было вдвое больше, чем за всю польскую кампанию. И, не желая понапрасну терять людей, генерал Шлипер решил сменить тактику. Собственно, в штурме фортеции уже не было острой необходимости: гарнизон крепости был блокирован и движению немецких войск по шоссе и железной дороге не угрожал. Можно было приступать к полноценной осаде укрепления и изматыванию противника.
Другие публикации этой серии: