- Ну, увидел, что у нас здесь происходит? Понял, как мы живем? - Дед Евсей обошел кругом машину Прохорова, убедился, что нет всех четырех колес. - Это тебе не разговоры за столом разговаривать - что, да как.
- Бардак у вас полный, это я понял.
- Только у нас?
- Давай об этом не будем.
- Давай, я что, против!
- Я так понимаю, полиции поблизости не найти?
- Правильно понимаешь, какая полиция в нашей глухомани.
- Зачем только колеса понадобились? Все равно они к местным развалюшкам не подойдут.
- К нашим нет, но продать можно.
- Чтобы продать - увезти надо, хотя бы в район.
- Увезут, как не увезут, и ждать не будут.
- Тише! - Прохоров прислушался.
- Что? - Шепотом спросил Евсей.
- Слышишь? - Виктор повернулся в сторону звука.
- Вроде как трактор тарахтит.
- Я ведь оттуда приехал?
- Одна у нас дорога.
- И крюк она за деревней дает, так?
- Ну, ближний мост через Светлую провалился, теперь через дальний ездим. Да ты сам там и ехал.
- А вот тут если через лес, напрямки?
- Трактор перехватить? - Евсей с тревогой посмотрел на Виктора.
- Не повезли ли мои колеса?
- Может и повезли. - Евсей еще хмыкнул, - хм, - и вроде как кашлянул, - кх, кх.
- Что дед, в горле запершило?! - Виктор уже похоже обдумал, как перехватить трактор. - И был готов пойти, а может и побежать через лес наперерез.
- Погоди, темно еще!
- Уйдут. Нельзя ждать! - Виктор уже направился к лесу. - До моста надо вперед трактора успеть.
- Стой, заполошный, я с тобой.
- Ну, давай, вдвоем веселее.
- Пистолет-то у тебя есть?
- Какой пистолет?
- Ну как, в прокуратуре все же работал.
- Думаешь там оружие на прощание выдают.
- Да не о том я. У нас все ребята крепкие. Догнать-то догоним, а потом что?
- Разберемся! - Виктор явно не совсем понимал свое положение, забыв, что на плечах уже нет погон.
- Разберется он, - заворчал Евсей, - видал я таких разборщиков, под крестами упокоились. Погоди-ка, успеем. Тут пешком ходу полчаса. А на тарахтелке этой они весь час проедут.
- Кто это они?
- Узнаешь. Не уходи один, заблудишься по темноте. Я сейчас. - Евсей перебежал через улицу и скрылся за калиткой забора дома напротив.
Скоро там раздалось глухое ворчание, а потом на улицу выскочили две громадные лохматые собаки. Прохоров был неробкого десятка, повидал за службу разное, но все равно вздрогнул от неожиданности и замер - не гарантированное, но лучшее средство, чтобы собаки не напали.
Собаки подбежали к замершему человеку, обнюхали и, не издав звука, сели рядом вполне миролюбиво. Прохоров успокоился и погладил пса, севшего справа, по голове. Шерсть была длинной, мягкой и теплой. Пес повел головой вслед за рукой человека и облизнулся, признал. А вторая собака, присевшая слева, сама нашла руку Виктора и поднырнула под нее головой, прося погладить и ее.
Евсей вышел на улицу, прикрыл за собой калитку и подошел к Прохорову.
- Познакомились уже?! Не напугали?
- Что ты.
- Они смирные... к своим. Признали тебя.
- Кавказцы?
- Они самые - Жан и Жанет... Семейство. - Евсей пошел в сторону леса, собаки побежали впереди, словно зная дорогу. - Сын придумал клички. - Евсей словно оправдывался за необычные имена.
- На французский манер. - Виктор поспешал за дедом. Тот шел ходко, а собаки и подавно, останавливались, поджидая хозяев.
- Во, во. Он француз.
Прохоров вопросительно посмотрел на Евсея.
- В смысле французский учил.
- Здесь живет?
- В отпуск уехал. А мы вот за собаками присматриваем. Тебе щенка не надо?
- Пока нет. А что - есть?
- Нет, так будут. У нас их быстро разбирают.
За разговором вошли в лиственный лес, еще темный. Солнце только-только показало свой краешек из-за горизонта и еще не могло пробиться через густую листву. По лесу петляла утоптанная тропинка, и собаки уверенно бежали по ней.
- А они дорогу знают. - Виктор кивнул вслед собакам.
- Как не знать, на рыбалку тут ходим. Тропинка прямиком к мосту выводит.
- Успеем до трактора?
- Как не успеть, успеем.
- Так чей же трактор? Ты его по звуку отличаешь?
- И по звуку, и еще по чему. Ванька, да Васька, близнецы братья, в район поехали, картошку на рынок повезли. Думаешь и колеса твои там?
- Кажется мне так почему-то.
- Ну, раз кажется...
- Что, как говориться - креститься надо?
- А почему и нет. Береженого Бог бережет.
- А небереженого конвой стережет. - Виктор неожиданно продолжил поговорку.
- Ну и набрался ты там словечек...
- С кем поведешься, от того и наберешься...
- И с этим не соглашусь...
- Ладно. - Виктор решил перевести разговор на другое, сейчас более необходимое. - А кто они эти близнецы, Ванька и Васька?
- Дети Косотурихи, беспутной...
- Кто она такая?
- На ферме работала, девка, как девка. А потом спуталась тут с одним пришлым, из района приезжал.
- И что? - Прохорову время от времени приходилось подгонять умолкающего деда.
- Молоко в район на завод возил.
- Ну?
- Да что ну? - Евсей похоже начинал раздражаться. - Молоко налево пускал, а потом выяснилось, что и по цифрам не все сходится.
- Это как? - Прокурорская хватка у Прохорова никуда не пропала, он мог докопаться до каждой мелочи, и постепенно у него складывалась картина происшедшего и преступления.
- Не знаю как. Только тот пришлый пропал, а Косотуриху, глаз у ней один косит, на пять лет посадили. Ребятишек своих она уже в колонии родила.
- От пришлого?
- Не пытай ты меня, чего не знаю, того не знаю.
- А звали его как?
- Вот ты какой... Пришлый и Пришлый, так и звали.
Разговор затих. А тропинка уже спускалась к реке, и трактор стал слышен вполне явно.
- Они. - Евсей остановился и прислушался. - Ко мне! - Окликнул он собак, и те послушно вернулись и встали рядом с хозяином. - Как трактор-то у них еще ходит...
- А что? - Спросил Виктор.
- Мотор стучит. Самый бесхозный у них в деревне трактор.
Дорога к мосту через Светлую шла вдоль реки. Лес в этом месте отступал. На повороте к мосту и спрятались Прохоров с Евсеем и собаками, которые, как знали, что предстоит, и легли, прижавшись друг к другу так, что их не было видно с дороги.
Плохонький колесник скоро показался, к нему была прицеплена груженая тележка. В тесной кабине сидели два человека - один за рулем, второй примостился на сидении боком.
- Они. - Прошептал Евсей, раздвинув ветки частого осинника. - Что делать-то будем?
Прохоров не отвечал. Притих и Евсей. И вот когда трактор почти поравнялся с засадой, и водитель уже хотел повернуть на мост, Виктор вышел из леса на дорогу перед трактором и встал так, что его нельзя было объехать. При этом руки он держал в карманах куртки. От неожиданности водитель растерялся, и нажал на тормоз. Трактор дернулся и заглох.
- Выходи, приехали! - Прохоров пошел к трактору со стороны водителя, так и держа руки в карманах.
- Эй, мужик! - Водитель трактора быстро опомнился, завел двигатель и крикнул в открытую дверь. - Тебе что, жить надоело?! - Трактор дернулся и тронулся с места.
- Я два раза не повторяю! - Спокойно сказал Прохоров, достал из кармана правую руку, в ней оказался металлический предмет, и плавно направил его в сторону трактора, как бы прицеливаясь. При этом левая рука тут же поддержала правую. Движения рук были заученными и профессиональными, а у человека не было и тени страха. Поэтому у тракториста и пассажира не осталось сомнений в том, что вслед за предупреждением неминуемо последует выстрел.
- Ждать долго? - Прохоров продолжал наступать.
Первым такой атаки не выдержал пассажир и вылез из кабины.
- Руки! - Виктор остановился и сделал предупредительный жест руками с металлическим предметом, наведя его на молодого паренька. - На капот!
Похоже парнишка понял, что от него хотят и уперся руками в кожух трактора, закрывающий все еще работающий двигатель.
- Особое приглашение надо?! - Прохоров обратился к трактористу.
Тракторист вылез из кабины, трактор опять заглох, но парень и не думал вставать в позу, упершись руками в капот, как его брат. Вместо этого пригнулся и метнулся за трактор, видимо надеясь убежать. Мгновение спустя в лесу раздался грозный рык, и две серые тени, а может и молнии, пронеслись мимо Прохорова, обдав его ветром.
Парень, почувствовав неладное, тут же упал ничком и прикрыл голову руками. Над ним распростерся Жан, грозно рыча. Жанет подбежала к пассажиру и просто села у него за спиной. Теперь и Прохоров смог опустить руки и убрал металлический предмет в карман.
- Вот, Вить... Виктор Петрович, - поправился Евсей, выходя из леса вслед за собаками, - Ваня и Вася, близнецы братья. Одинаковы с лица, и душонка у них такая же одинаковая, подленькая. А вот храбростью тебя Вася Бог обделил, - дед обратился к парню с дрожащими ногами, стоявшему у капота.
- Ванька он, - раздалось из-за трактора с земли, - я Васька.
- Разберемся, кто из вас кто. - Вмешался Прохоров. - Что везете? Куда едете?
- А ты кто, чтобы я тебе отвечал? - Спросил парень лежащий на земле, назвавшийся Васькой.
- Прохожий! - Ответил Прохоров.
- Шел бы ты отсюда, прохожий. А ты Евсей, убери своих волкодавов. Не жить тебе теперь в деревне.
- Ого, слышишь, Виктор Петрович, грозятся!
- Пусть грозятся. Давай-ка посмотрим что везут.
А везли братья картошку, правда скорее для прикрытия, пустые фляги из-под молока, украденные на ферме, агрегаты, детали от сельхозтехники, а еще в тележке лежали колеса Крузака Прохорова, прикрытые сверху сеном и много разной мелочевки.
- Ну что, лет по семь каждому вы себе обеспечили. - Прохоров быстро прикинул статьи УК.
- Врешь, начальник. Не выйдет у тебя ничего. - ответил Васька. Но бывший прокурор не стал с ним спорить - бестолку.
- Давай, Евсей, их вязать, да посадим в тележку. Так и привезем в деревню.
Ваську и Ваньку привезли в деревню. Из этого получилось целое представление. Трактором управлял Прохоров, в кабине с ним поместился дед Евсей. Связанные братья сидели на полу в тележке. А сзади бежали два конвоира - Жан и Жанета. По мере продвижения трактора, из домов выходили жители и шли следом. Чем-то это напоминало прошлые времена, только какие, вспомнить уже никто не мог.
Ваську и Ваньку закрыли в пустующем магазине, где на окнах сохранились металлические решётки, а прочная дверь закрывалась на засов и замок. В стороне от толпы стояла их мать, Косотуриха. Только не было в ее лице жалости, одна затаенная злость.
Жители деревни не хотели расходиться и ждали чего-то, тихо переговариваясь между собой. Да, нельзя было вот просто так взять и сказать им, мол расходитесь. Селяне хотели справедливости и скорой.
- Сказал бы ты им Вить чего-нибудь, знают ведь тебя, помнят. Знают, что ты при власти. Когда еще полиция приедет.
- Что же сказать-то?
- А ты не думай, просто скажи, от души, во - о преступлении и скором наказании.
Прохоров влез на тракторную тележку и сказал, сказал очень просто. - Поймали воров, они мешали вам жить и отнимали нажитое нелегким трудом. Преступники будут наказаны. - Виктор замялся, подумал и добавил. - Забирайте то, что эти нелюди отняли и украли у вас.
Конечно Прохоров сам не ожидал от себя такого, как прокурор, пусть и бывший, он нарушал УПК. Но в данной ситуации это было как раз не главным.
Картошка в тележке тоже оказалась чей-то. Бидоны понесли на ферму, запчасти в гараж. И свои вещи, украденные давно и недавно, жители узнавали и тоже забирали, женщины плакали. Это было особенно трогательно. Механик из гаража помог Прохорову поставить колеса на Крузак, пришлось повозиться.
Была обнаружена еще одна никому неизвестная вещь. Когда разгребли сено в тележке и выгружали колеса, Прохоров наткнулся на старый кожаный саквояж, стоявший в углу. Он был тяжелым, в нем что-то позвякивало, но он не открывался. Можно было конечно его разрезать. Но сразу делать этого не хотелось. Выручил Евсей.
- Вить, а ты смотри, на саквояже герб.
- Что за герб?
- А не герб ли это Мамонтовской усадьбы?
- Что на озере?
- Она самая. Дом твой через озеро как раз напротив стоит. И дом тоже раньше к усадьбе относился. Вроде в нем садовник когда-то жил?
- Мать когда-то говорила, да мне неинтересно было.
- Вот сейчас и настало время разобраться.
- А в усадьбе что сейчас?
- Санаторий хотели сделать, да забросили. Дороги нет.
- Завтра сходим. Саквояж бы открыть.
- Утро вечера мудренее.
- Так оно.