Работая с ликвидацией накопленного экологического ущерба мы не можем проигнорировать экологическую катастрофу, которая сегодня происходит в Норильске.
29 мая на территории принадлежащего ПАО "Норильский никель" ТЭЦ-3 в Норильске обнаружили поврежденный резервуар с топливом, из которого вытекал дизель. Около 20 тыс тонн дизельного топлива покинуло хранилище и попали в окрестные реки: Далдыкан и Амбарная, окрасив их воды в красный цвет, который мы можем видеть на фото. В июне в регионе ввели режим ЧС.
Давайте разбираться, почему это произошло. По изначальной информации в резервуар врезался легковой автомобиль, однако, учитывая конструкцию и плотность резервуара, этот вариант сразу представлялся не слишком правдоподобным. Наиболее вероятная причина повреждения кроется в недостаточно качественном и регулярном мониторинге состояния вечной мерзлоты и грунтов, на которых установлен резервуар. Вечная мерзлота имеет свойство таять и только постоянный мониторинг и своевременные меры по укреплению хранилищ и охлаждению вечной мерзлоты могут предотвратить подобные катастрофы. Очевидно, что в этом случае они были выполнены ненадлежащим образом.
Чем же грозит такой масштабный разлив?
Глава Росприроднадзора Светлана Родионова, выехавшая на место, сообщила, что предельно допустимая концентрация вредных веществ на водных объектах в Норильске превышена в десятки тысяч раз: в грунт попали около 6 тыс. тонн нефтепродуктов, в водные объекты - порядка 15 тыс. тонн. В нефтепродуктах, в свою очередь, в большом количестве содержатся полициклические ароматические углеводороды (ПАУ), которые славятся своей стойкостью, генотоксичностью и кардиотоксичностью. Таким образом, мы получаем прямую угрозу здоровью местного населения и жизни флоры и фауны, составляющей местную экосистему. Экологический ущерб оценивается в сотни миллиардов рублей (вот здесь мы писали про методику оценки экологического ущерба). Единственный положительный момент в том, что согласно проведенным замерам, загрязнение не добралось до подземных скважин реки Норильская, из которой в регион поступает питьевая вода. Будем надеяться, что этого и не произойдет.
И что можно сделать?
На совещании у президента РФ прозвучала фраза про "боновые заграждения", которые поставят на пути у стремительно несущегося в сторону Северного Ледовитого океана загрязнения. Такие заграждения активно применялись, когда 20 апреля 2010 года в 80-ти км от побережья американского штата Луизиана на нефтяной платформе "Глубоководный горизонт" произошёл взрыв и в воды Мексиканского залива оказалось около 5 миллионов баррелей сырой нефти. Но, несмотря на категорию "нефтепродукты" мазут, оказавшийся в водах Норильских рек, имеет большую плотность, чем нефть, в связи с чем боновые заграждения остановить его не смогут.
Для полноценной ликвидации загрязнения водоемов работать нужно будет "снизу" и убирать со дна загрязненный ил - и работа эта при масштабах загрязнения растянется на годы. Не менее важная проблема - это очистка загрязненных грунтов, ведь грунтовые воды способны распространять загрязнения на значительные расстояния. В нашей стране основным способом ликвидации таких загрязнений является выемка загрязненного грунта и его вывоз на специальные полигоны. И именно таким способом планируют воспользоваться ликвидаторы загрязнения. Его эффективность зависит от того, насколько качественно будет определена реальная площадь загрязнения и выполнены работы по выемке грунтов (ведь мы пока не знаем, на какую глубину проникло загрязнение).
При этом, если полигоны в Норильске, у которых пока есть условия для размещения подобных отходов после такого свои возможности скорее всего исчерпают. В мировой практике в такой ситуации использовали бы комбинированные методы: на месте загрязнения работали бы установки для промывки загрязненных грунтов на месте, а часть загрязненных грунтов была бы вывезена для последующей промывки. К сожалению, до нашей страны такая методика пока не добралась и скорее всего мы получим вариант с вывозом загрязненного грунта на пункты хранения.
Остается надеяться, что из этой ситуации будет вынесен урок. Нельзя экономить на мониторинге и на информации о реальных экологических рисках и нельзя действовать, исходя из неверных представлений о загрязнении.