Джесси Дюфтон имеет только 1% видение, но это не удержало его от того, чтобы быть одним из ведущих скалолазов страны и достижения некоторых невероятных подвигов-как завоевание старика Хой
По его собственным словам, 34-летний Джесси Дюфтон объясняет роль, которую альпинизм сыграл в его жизни, от семейных связей до встречи с любовью своей жизни и преодоления всех трудностей на этом пути.
Я родился с генетическим заболеванием, пигментным ретинитом, и с годами мое зрение постепенно ухудшалось.
Самый лучший путь описать его подобен смотреть через соломинку после этого льнет фильм будучи наслаиванным над концом.
В школе я не мог читать доску, и мне приходилось использовать большую лупу для книг.
К тому времени, когда я поступил в университет в Бате, чтобы изучать химию, это дошло до того, что я вообще не мог видеть изображения, только разницу между светом и темнотой.
А еще через несколько лет, когда я был на первом курсе своей докторской степени, я был почти на 100% слеп.
Когда я был молод, я очень злился, если встречал что-то, что находил трудным или не мог сделать из-за своих глаз.
Но со временем я понял, что это не был полезный ответ. Нет смысла заводиться из-за того, что я ничего не вижу, потому что это ничего не изменит.
Я единственный ребенок в семье. Моя мама была учительницей и консультантом по вопросам брака, а мой отец занимался благотворительностью, и они всегда поощряли и поддерживали меня во всем.
А технология-это благословение. Например, текст в речь-это своего рода Спаситель. Для моей работы я-главный патентный инженер, смотрящий на патентные портфолио для технологических компаний. Мой компьютер и телефон зачитали мне сообщение. И у меня есть приложение на моем планшете, которое будет читать такие вещи, как The New Scientist.
Но, конечно, моя большая страсть-это восхождение, и для этого нет цифровых средств и решений.
Я начал восхождение, когда был маленьким, мой отец взял меня на мой первый рок-маршрут, когда мне было два года. Все мои ранние восхождения были открытыми традиционными восхождениями и боулдерингом в Фонтенбло, Франция.
Мой отец был в Горном спасательном отряде и был частью альпинистского клуба, поэтому мы ездили на выходные в горы по всей Великобритании.
Он научил меня всему, что я знаю, и я провел свой первый маршрут снаружи, когда мне было 11 лет. В это время у меня было около 20% размытого центрального зрения и никакого периферийного зрения. Я почти видел все достаточно хорошо, чтобы разместить скальное снаряжение, но не настолько хорошо, чтобы выбрать маршруты с земли.
Люди обычно удивляются, когда обнаруживают, что я не только поднимаюсь, но и возглавляю восхождения.
"Трэд" восхождение-это когда вы начинаете снизу, и когда вы поднимаетесь вверх, вы кладете куски снаряжения в трещины, и вы петляете веревки через них в качестве механизмов безопасности, и вы надеетесь, что вы не упадете!
Это отличается от "спортивного" скалолазания, где кто-то заранее просверлил металлические болты в скале, через которую вы можете закрепить веревку, а не искать трещину самостоятельно.
В университете я вступил в альпинистский клуб и смог подниматься гораздо чаще. У нас были регулярные поездки в крытые стены и выходные на открытом воздухе. У меня появился большой круг друзей-альпинистов, и я неоднократно ездил в Европу. На них я тоже начал заниматься альпинизмом и ледолазанием.
Но когда мое зрение опустилось до уровня, на котором я больше не мог читать, мне стало трудно устанавливать снаряжение, так как я не мог видеть, правильно ли оно сидит. Я также перестал быть в состоянии выбрать трюмы на внутренних стенах.
Было время, когда я думал, что мне, возможно, придется отказаться от руководства, поскольку мое зрение ухудшилось. Но я никогда не думал, что перестану лазить, я просто научился адаптироваться с поддержкой моих друзей.
Люди часто спрашивают меня ‘ " почему скалолазание не кажется хорошим занятием для слепого человека?’
Но когда я думаю об опасности, переходить дорогу гораздо опаснее, а также это то, что я не контролирую.
Вполне возможно, что я не был бы таким хорошим альпинистом, если бы не был слепым – если бы у меня не было этих проблем. Это бы меня не сфокусировало. Эта решимость основана на моей инвалидности.
Я познакомился со своей женой Молли в альпинистском клубе в течение недели новичков. Хотя мы не очень часто поднимались вместе, потому что мы оба были очень опытными, поэтому обычно сотрудничали с теми, кто не сделал так много, как мы. Сначала мы были просто друзьями,но в конце концов романтика расцвела.
Я действительно предложил ей в 2017 году совершить восхождение в Гренландию. Это была моя самая амбициозная поездка до сих пор, кемпинг при температуре ниже -20°C и претендуя на первые восхождения двух ранее непокоренных гор, которые я считаю первым для слепого альпиниста!
Ни Молли, ни я не ювелиры, так что обручального кольца у меня не было. Кроме того, когда вы отправляетесь в экспедиции, весь ваш комплект тщательно изучается каждым членом партии, поэтому, вероятно, он был бы найден и испортил сюрприз. И я, возможно, потерял его.
В конце концов я опустился на одно колено с поврежденным кольцом на пальце из нашей аптечки первой помощи. Она сказала "Да", но тут я споткнулся и каким-то образом выронил кольцо. Значит, он все еще там, в Гренландии!
Больше всего мне больно, когда я теряю зрение, потому что я больше не могу видеть лицо Молли. Вот чего мне не хватает. Там есть фотография, сделанная, когда мы ездили в Альпы, на ней она была в темных очках, это мой мысленный образ ее.
Молли была моим партнером по восхождению в прошлом году, когда я наконец-то выполнил свое честолюбивое намерение взяться за старика Хой, знаменитого 137m/450ft морского стека на Оркнейских островах. Это был самый авантюрный рок-маршрут, который я когда-либо делал, он был поистине эпическим.
Это культовый маршрут, и это не так просто. Вот почему ты это делаешь. Вы делаете это, потому что это трудно. Вы делаете это ради вызова, вы хотите получить удовлетворение, и вы не получите его, если нет шанса на неудачу.
Сам подъем был только наполовину рассказом. Он начинался с дикого кемпинга, затем час ходьбы до мыса, за которым следовал сложный спуск по коварным травяным склонам, а затем карабкался к базе.
Поздний старт в ожидании падения ветра привел к тому, что мы не достигли вершины до 10.10 вечера. За этим последовали три массивных спуска вниз, а затем повторение сложного и скользкого карабканья, чтобы вернуться на утес, полностью полагаясь на пошаговые инструкции от Молли.
И наконец, часовая прогулка назад к палаткам, достигнув моего спального мешка в 2.45 утра, когда солнце угрожало снова подняться. Это был такой удивительный день, нереальный.
Когда я достигаю вершины подъема,я не могу оценить вид, но чувство выполненного долга невероятно. Есть много различных проблем для восхождения.
Есть еще один элемент силы: достаточно ли я физически силен, чтобы вытащить эту маленькую дырочку? А затем элементы техники и навыков: минимизировал ли я риск? Если вы сделаете это неправильно, вы не сможете вытащить веревки.
И, конечно, есть еще ментальная сторона, где вы постоянно думаете о таких вещах, как: "прошло 10 метров с тех пор, как я положил свою последнюю часть снаряжения, поэтому, если я упаду здесь, я, вероятно, отправлюсь в больницу. Давай постараемся не волноваться’.
P.S фото не мои .
Подписывайтесь, лайкайте, делитесь публикацией.