Самым весёлым национализмом (если не смотреть на горькие плоды последствий) любой образованный человек посчитает — украинский. Самым размытым — русский, но тут великодержавный императив. Но наиболее странный, который только существует, — польский национализм. Нет, он укладывается в рамки академического определения, формирует чувство единой общности народа. Имеет полноценный набор мифов, легенд, стереотипов. Гремит в истории знаменитыми фамилиями и легендарными событиями.
Но как-то странно всё смотрится. Польша, как только её назначили «могильщиком коммунизма»… потеряла голову. Посчитав себя мессией, избранной. Тяжело занедужив имперскостью. Даже когда не просят, лезет в стратегические союзники США. Если «партнёры» Евросоюза начинают заниматься своими скучными домашними делами, поднимает дикий ор: «Возрождение коммунизма и российского империализма!». Всё сразу вскидываются, бормоча… «да-да, помним. А можно чуть тише?».
За какие-то три десятка лет появилось самое реакционное мышление новейшей европской истории. Мифология национального величия… на пустом месте. Хотя нет, там всё заквашено русофобией, попыткой сколотить некий Союз. Чтобы железной поступью опять сходить по восточному азимуту. В каждом пассаже польских политиков сквозит… мы всё правильно делаем? А кто нас похвалит? Когда Госдеп или Брюссель милостиво и одобрительно кивают… начинается бурная радость и ликование.
Откуда такое? Как историческая мифология стала плотью националистической идеологии? На каком основании такая ненависть ко всему русскому, немецкому, венгерскому, украинскому и белорусскому… Неужели из-за раздела троекратного Речи Посполитой… Так крепко уроки истории забыты?
Крах государственности Польши всегда наступал, как панство начинало лебезить перед Западом. Обманывая себя превосходством над Востоком, пытаясь убедить всех: мы — форпост Европы перед тьмой Азии. Им в ответ кивали, но жёстоко раскатывали в блин потом. Причём не азиаты раскосые из клятой Московии. А цивилизованные страны Старого Света. Имевшие на счёт Польши собственное мнение. Крайне нелицеприятное.
На стыке империй.
Можно говорить: Речи Посполитой не совсем повезло географически. Всегда в кольце. Сомкнутом государствами имперского типа: Османской империей, Австрией, Германией и Россией. Это своеобразный вызов, который польская знать с удовольствием приняла. Хотела создать собственную имперскую культуру. Не получилось. А ведь Русь смогла. Где главный просчёт-то?
Одно время наши государства шли ноздря в ноздрю. Выдвинули зубастую и агрессивную военную аристократию, Ягеллоны да Пясты… те ещё Рюриковичи, фору могли дать нашим. Помня о своём славянском прошлом, русские и поляки сбивали в единое целое: социальные и племенные группы, этнические и религиозные традиции, железной рукой растаскивали склоки. Попутно навешивая оплеух не очень сообразительным соседям, лезущим с ненужными советами.
Но у Руси получилось, у Речи Посполитой — почти. Ведь уникальный же конструкт был: огромное польско-литовское государство, где под одной короной как-то сосуществовали католики, православные, протестанты, иудеи и мусульмане. Взаимоотношения… были разные между ними, но гражданской резни — никогда. Значит, сама идея оказалась ущербна, раз не выжила. Если империя не сложилась, в чём-то ошиблась титульная нация. Польская…
Многие историки и философы рассуждали на эту тему. Сравнивая Московское государство с Речью Посполитой. Если взять оценки, избавленные от пены национального превосходства… ответ такой: русские были способны принять чужеродное. Например, татар Золотой Орды. Мало того, принять. Творчески переосмыслить. Со времён Батыя потянулись в русские земли высокородные и обычные кочевники…
Целые династии из них выросли, славные именами на государственной и военной службе, в культуре, науке, философии, поэзии. Годуновы, Ахматовы, Бердяевы, Бухарины, Чаадаевы, Кутузовы, Тургеневы… Но Речь Посполитая казалась какой-то странной в этом аспекте ассимиляции. Стоило православному русину получить полные права… он тут же начинал бороться со своими бывшими единоверцами. Потому что, становился шляхтой или панством. Где главной идеей был «сарматизм», густо заквашенный на католицизме. Это имперская идея?
Бог с ней… с великой державой под скипетром абсолютного монарха. Рокоши и гонор, небывалое самомнение и тяга «похолопить» всех и вся… Но была и другая великая идея у Речи Посполитой. Тамошние либералы до сих пор уверены свято: поляки стали прообразом Евросоюза, приняв первую Конституцию на континенте. Польша династии Ягеллонов продемонстрировала, что возможен органичный союз регионов. Каждый из них сохранял долго собственную уникальную культуру и традиции. Не силой же их держали. Значит, идея существовала какая-то. Опять же… польская. Куда потом пропала?
Скрепы
средневековой Польши трудно искать. Особенно когда её национальная историография полностью искажена... стремлением быть святее Папы Римского. Быть католичнее католиков. Неистребимое желание унифицировать собственное население под желания Ватикана. Взяв в оборот мифологию «окружённой крепости», под стенами которой плещут волны азиатчины Востока. Мол, за левобережьем Днепра начинается территория Мордора. Только польские хорунжи стоят на том последнем рубеже, храня ценности «цивилизации». Это идея? Как оказалось — да.
Нет, она вполне жизнеспособной выглядит… эпизодами. Как король Ян Собесский нашествие турок под Веной остановил — известно. Что польская кавалерия веками была лучшей, борясь с османами, крымчаками, «дикими московитами». Но считать «скрепой» концепцию противостояния католичества (европейские ценности) — «азиатскому» православию... это не идея. Опасный миф, дурно пахнущий.
Но над ним трудились веками паны-аристократы и интеллектуалы. Неизвестно ещё, кто русофобию сделал общеевропейской идеей — сами поляки или «коллективный католический Запад». Последние два века, как появилась полнота информационного поля, стало возможно делать любопытные выводы. Как только мир скатывается в «упадок и гибель», каждое государство Европы объявляет себя Хранителем «европейских ценностей». Чем дальше оно отстоит от Парижа, Вены, Рима или Лондона… тем яростнее напяливает латы последнего рыцаря. «Прибалтийские тигры», Киев... особенно Варшава сегодня очень показательны в этом мессианстве.
Тем более, главная угроза цивилизации назначена в наши широты. Католический священник Франтишек Духиньский русскому читателю вообще неизвестен, но крайне почитаем на Западе. За свои неуклюжие и смешные (с точки зрения науки) попытки ещё в 20-ых годах XIX века доказать: русские и поляки… принципиально разные народы, с непересекающимся этногенезом. Первые — исключительно славяне, вторые — уродливый конгломерат финно-монголо-тюркских племён. Ничего не напоминает?
Концепция Духиньского стала популярной в польских землях Российской Империи, Австрии, Германии… Мгновенно подхвачена прочим евросоюзом. Так первый раунд Польша выиграла, укрепив собственный миф о национальной исключительности. Вторым раундом дискредитировала русских на этническом и культурном уровне. Удобная формула понравилась всем живущим западнее Вислы. Стало идеологией. Особенно Лондон восхищался. Назначив поляков — последним оплотом «европейского славянства» против азиатской России. На расовом уровне.
Сегодня идеи Духиньского творчески развиваются. Уже украинцам растолковали (а белорусов обхаживают): «вы есть по-настоящему европейский народ». А кто такие русские… это ещё учёные не определились до конца, генотипы изучают. В любом случае, какой-то кочевой сброд из-за Уральского хребта.
Вот она, первая «великая польская Скрепа». Придумать себе роль «форпоста» на пути дикого Востока. Полностью забыв про себя, внутреннее развитие. Мейнстрим национализма Духиньского, начиная с первой половины ХIX века, стал державной идеей. Серой обыденностью — современной политики. Хотя держится всё на обычном расизме.
Великая государственность,
о которой интересно вещают польские националисты — тот ещё продукт. Как-то странно трактуя исторические уроки XVIII-XIX веков. Речь Посполитая пережила времена блестящего взлёта, но очень уродливо стала скатываться в государственное убожество. Некоторые историки считают это даже какой-то загадкой. Соглашусь. В раннее Новое время Польша и Лита вполне могли претендовать на роль великой Империи, региональной — так точно. Особенно когда Россия барахталась в Великом Смутном времени.
Но «галантный век» печально и жестоко закончился тремя разделами Речи Посполитой. Промеж трёх соседних держав. С Россией это смотрелось обыденно. Мы веками воевали, дружили, союзничали, отбивались от крымчаков и турок, лаялись из-за казаков и статуса Киева... обычная коммуналка. Но вот потеря коронных земель в пользу Австрии и Пруссии выглядела противоестественно.
Австрияки… Ведь ещё недавно, до Габсбургов, среди королевских выборщиков был саксонский герцог, его потомки правили Польшей. Прусское королевство, ещё слабое, неустойчивое — прямой наследник Тевтонского Ордена. Который столько крови польской попил, на генном уровне должна память остаться. А великая победа при Грюнвальде, вассалитет от польской короны... Как такое смогли забыть ясновельможные паны?
Забыли. Получив вторую «великую Скрепу» себе в самосознание: болезненное, уязвлённое национальное самолюбие. Польские интеллектуалы XIX века хором решили, что этому нет рационального объяснения. Видели в разделе Речи Посполитой (особенно в пользу Австрии и Пруссии)… признаки проявления каких-то высших сил. Мистика, да и только. Так появилось знаменитое польское мессианство. Устойчивое убеждение: государство было уничтожено для того, чтобы искупить собой… грехи Европы. Чтобы понять, как это работает, — посмотрите на наших «монархистов». На их вечнозелёную идею о Николае II, как царе-искупителе.
Понятие появилось? Тот же чертёж работал при создании идеологии «новой Великой Речи Посполитой». Густо замешанный на национализме крайне правого толка. Мессианская идея сходная, только куда более масштабная. Имеющая два века интеллектуального опыта за плечами, в исполнении сотен идеологов.
Вспомним историю, какое ликование великое царило в 1918 году, когда Польша заявила о возрождении. Не только в Варшаве, Кракове, Львове… Все европцы аплодировали стоя, перебивая друг друга панегириками: наконец-то возрождённая Республика станет форпостом против «азиатско-еврейского коммунизма» (придуманного вообще-то… вы помните кем), «светочем цивилизации для моря тьмы», конец цитаты Клемансо.
Результат? Вторая «Речь Посполитая» еле дожила в демократических реалиях до 1926 года. Сдав «завоевания парламентской Республики» абсолютному диктатору Пилсудскому. Польский авторитаризм прожил ещё немного, мимикрировал в непонятно что… и был раздавлен Второй Мировой войной, положившей конец государству. Это нужно было умудриться! Всего за дюжину лет заставить ненавидеть себя абсолютно всех соседей… «Ну что сынку, помогли тебе твои… франки да англы?»
Так «вторая Скрепа» получила ещё один миф о нереализованном имперском потенциале, мессианском предназначении, первой жертве Гитлера-Сталина. Остальной исторический процесс нагляден, на наших глазах развивался. Новые стенания о событиях 1939-1947 годов, трагедия вселенского масштаба, виноваты внешние злые силы… и никакой дискуссии о том, каковы причины стали спусковым курком пистолета. Уложившим в гробик «Вторую Речь Посполитую». Никаких размышлений, почему в межвоенный период польский режим столь обмишурился.
Сегодня
страна Польша задорно скачет на старых, ещё в XVIII уложенных, граблях. Вновь древние мифы водят хоровод вокруг поляков. Обязательно они сыграют с ними новую злую шутку. Идеи «о последнем оплоте истинной Европы»… пять раз укладывали на лопатки «мессианский порыв» этого государства. Крикливое выдвижение себя в авангарды «защиты от всего дурного, русско-азиатского» зиждется не на хладнокровном анализе современной ситуации. А на перечислении выдуманных обид прошлого.
Прошло с 1980-го года не так много времени. Чего добилась Польша? Образцово-показательно впитала сотни миллиардов долларов, чтобы продемонстрировать бывшему Варшавскому Блоку… насколько Запад заботится о демократии? Как он добр и щедр присягнувшим? Да, это есть. Только всех остальных обманули, вгоняя в ничтожество стран «второго сорта». А одинокая снова Польша лишь провоцирует конфликты с окружающими. Достав даже толерантный Берлин… своей щенячьей верностью Вашингтону.
Польский национализм врёт. Сам себе. Уже в конце ХХ века он стал обузой для европейцев. Потому что перешёл рамки приличий для либералов. Верещать о своей исключительности и востребованности в общемировом масштабе было выгодно, полезно и удобно… сорок лет назад. Теперь ценится совсем другое. Самообман закончится столь же печально, как в 1918-1939 годах. Когда соседи будут вопрошать: «Ну что сынку, помогли тебе твои… госдепы?».
Выводы.
Сосед с комплексом неполноценности (по отношению к Западу), комплексом превосходства (по отношению к Востоку) — опасная штука. Польский историк Анжей Валицкий, крайне ненавидимый официальной Варшавой, очень больно сказал. Как припечатал:
«Мы занимаемся самообманом, убеждая себя в том, что являемся частью Запада. Не являемся и никогда не были. Мы наполовину восточные, наполовину западные. Польша на самом деле, всегда представляла собой страну нескольких отдельных культур, существовавших вместе».
Точно подмечено, пан Анжей… Со времён позднего Средневековья польская аристократия выдумала себе «сарматизм». Это стало идеологией шляхты в землях Речи Посполитой ХVI-ХIХ веков. Она якобы произошла от древней сарматской воинской элиты. На основании этого исторического бреда ясновельможные паны считали: им принадлежит право распоряжаться всем. Невзирая на культуры и религии «союза регионов».
Получили вопиющее противоречие. Как могла сложиться «империя многих культур» (как Россия), если непременно хотелось иметь католическое государство? Без всяких вариантов. Вечно тащиться в хвосте решений иезуитов и папской курии. Так империи не создаются. Что мешало выстроить с малороссами нормальные отношения, русинами Великого княжества Литовского? Нет... ничего долговечного не вышло, землица чужая глаза застила. Так появилось отношение к русинам, как… к невольничьей черни. Отвернуло огромную часть подданных насаждением католичества и униатства.
Куда дело движется, чем закончится? Тем же самым, как раньше. Польша осталась единственной страной в мире, не изжившей в себе страшную (и ошибочную) обиду, что не удалось спихнуть Россию в Азию. Даже Англия куда умнее смотрится, давно смекнула — это невозможно сделать. Но Польша продолжает играть в политику «внешней изоляции русских». Рассуждает о великом личном «оборонительном союзе» Прибалтики, Белоруссии, Украины. Натовские генералы уже явно тревожатся…
Идея хоть и русофобская, но мертвая изначально. Не те специалисты взялись за реализацию. Поляки разучились партнерски разговаривать. Очень не ладится с Берлином и Брюсселем, Таллином и Вильнюсом, Киевом, Бухарестом и Минском. Мешает мессианство, потребительское отношение с позиций превосходства. А мантра «Россия во всем виновата» стала фигурой речи, давно потеряв смысл в мировой политике. Да-да… виновата. Как Бог — свят. В реальность такого верят лишь некрепкие умом неофиты Банковой.
Польшу сгубит ложное восприятие мира. Политики там считают: по сей день Россия лелеет планы схарчить несчастную Варшаву. Не делают различий, что наша страна времён Ивана Грозного, Петра Первого, Сталина и Путина — огромные разницы. Как Германия Бисмарка, Гитлера и Меркель… Это называется «жизнью в абстракции». Когда приходится (уже сознательно) лгать о себе и других. Жалко страну, вроде неплохие люди там живут.