Юра сидел в кабинете и гонял по столу маленькую лягушку-оригами. Было только 11 утра, а он уже заключил крупный корпоративный контракт и теперь упивался своим успехом. Как же долго он окучивал эту контору! Выслеживал, принюхивался, подбирался все ближе и ближе, и сегодня, наконец, прижал их своей мягкой когтистой лапой. Конечно, еще остались формальности, но это ерунда, рутинная канцелярская работа. Юрий взял из стопки квадратный листок, написал на нем шестизначное число и занялся нехитрыми математическими вычислениями своего куша от сделки.
- Ни хрена себе! - Юра присвистнул. - Почти поллям.
- Везет тебе, - отозвался Кирилл, который делил с ним кабинет, но отнюдь не успех.
- Сам себе завидую. Сходи за кофе, а.
Кирилл послушно вышел, и Юра послал ему вслед детские пистолетные выстрелы из пальцев.
- Пиу-пиу.
Настоящее оружие, впрочем, у Юра тоже имелось. Пару лет назад батя подарил на юбилей “Макарова”. Разумеется, сразу со всеми необходимыми разрешениями (“Полковник в отставке еще кое на что способен”). Пару раз в месяц великовозрастные мальчики выбирались пострелять в тир или ездили на дачу “попугать воронье”. Холостыми, конечно. Однако через пару месяцев отец, сияя как начищенное табельное оружие, притащил сынуле настоящие патроны “на всякий случай”. Юра подарку обрадовался, но тут же спрятал и оружие, и обойму в сейф - от греха подальше. Мало ли что взбредет в голову его пузатой и от того особенно нервной жене.
- Вы с ума сошли, - вопила Иринка, когда пришедший на смотрины дедуля решил показать внуку блестящий револьвер. - Чтобы сегодня же пистолета в доме не было!
- Куда я его дену?
- А это не мои проблемы! Хоть папаше своему чокнутому отдай!
Но Юра не стал отдавать оружие отцу, а увез его на работу и положил в сейф. Естественно, на следующий день об этом секрете знал уже весь офис, включая директора. Тот долго крутил "Макарова" в руках, заглядывал в дуло, вынимал и вставлял магазин, передергивал затвор, взвешивал пистолет на ладони.
— Хорошая игрушка, взрослая. Ладно, оставляй его в офисе. Только держи в сейфе, и чтобы разряженный был. А как у жены пролактин спадет, домой отнесешь. Плавали - знаем, - и директор понимающе похлопал Юру по плечу.
Юра часто открывал сейф, чтобы потрогать пистолет. Холодный хищный металл наделял его самого какой-то звериной силой, помогал вгрызаться в выгодных клиентов и отрывать от них самые сочные куски. Сам же Юра был похож скорее на хомяка-переростка, нежели на кровожадное животное. Румяный и улыбчивый, он располагал собеседника моментально, усыплял его бдительность ямочками на щеках, и так деликатно пил из них кровь, что те были только благодарны.
- Вот и кофе! Спасибо, дружище.
Кирилл смотрел на Юру с восхищением – настоящий хищник, один прыжком настигающий жертву. Сам он брал клиентов скорее измором. И хотя Кирилл был в разы умнее своего коллеги, этим интеллектом он почему-то не пользовался и прозябал среднячковым менеджером, у которого самым ценным имуществом была именная кружка. Крупного клиента, с котором Юра заключил сделку, откопал Кирилл. Однако найти подход к капризному руководителю, который предпочитал сорить матами, а не деньгами, он не смог. И тогда начальство вывело в бой Юру, который принес клиента в зубах и положил у ног руководства.
- Киря, ты чего сник? Следующий клиент точно твой.
Они соединили кулаки в грубом, только мужчинам понятном жесте, разошлись по рабочим местам и уставились в мониторы. И только когда в кабинет через задернутые жалюзи заползли яркие обеденные лучи, Юра громко выдохнул.
- Все, обед! Кирилл, ты идешь?
- Нет, я поработаю.
- Как хочешь.
Юра вышел на улицу. В солнечном свете, словно в чашке с чаем, плавали счастливые, по-весеннему рассеянные люди. И всё казалось Юре просто великолепным. Он поднял лицо к небу, вдохнул побольше свежего апрельского воздуха и направился в сторону парка. Сел на лавочку, развернул сэндвич с тунцом, заботливо завернутый любимой женой в пергамент, и достал телефон, чтобы позвонить Иринке. Но в этот момент мобильник ожил, на экране высветилась надпись “Номер не определен”. Юра отложил сэндвич в сторону, облизнул стекший на пальцы соус и ответил.
В трубке послышался какой-то треск и тяжелое дыхание.
- Алло! Вас не слышно.
- Здравствуй, Юра, - затрещал в трубке грубый механический голос.
- Это кто?
- Не важно. Я звоню, чтобы предупредить тебя. Сегодня в 20-00 ты умрешь. Тебя убьет твоя жена. Она давно придумала этот план, и сегодня самый подходящий день, чтобы забрать у тебя всё. И славу, и счастье, и жизнь. Все произойдет неожиданно. А когда тебя найдут, то подумают, что произошел несчастный случай. У тебя осталось шесть часов. Время пошло: тик-так.
В трубке послышались гудки, но Юра все еще прижимал телефон к уху. Он почувствовал, как липкий холодный страх стекает у него по затылку и заползает за шиворот.
- Бред какой-то… Сейчас по сценарию должны позвонить и сказать, что за стотыщмильонов снимут с меня проклятье какой-нибудь черной вдовы.
Через три минут телефон действительно завибрировал. Но вопреки ожиданиям звонили не с незнакомого номера, а самого родного, отличающегося от его собственного только одной цифрой. Эти “золотые” номера Юра подарил жене на их годовщину - последние 4 цифры совпадали с датой их свадьбы. Телефон все гудел и гудела, а Юра все смотрел и смотрел на экран, не в силах совладать с собственной рукой, будто намертво прилипшей к груди.
- Да что это я! - Юра замотал головой, зашевелил плечами, стряхивая с себя страх. - Сейчас ей все расскажу, поржем вместе.
И нажал на отбой.
Задул свежий ветер. Сизые тяжелые облака, заякоренные в небесной гавани, отдали швартовые и поплыли бодрым эсминским ходом по направлению к солнцу.
Юра поежился и потянулся к термосу с чаем, его любимым, имбирным, с медом и облепихой. Однако, повинуясь каким-то доисторическим инстинктам, рука Юры одернулась и спряталась в карман. Скользкая, словно змейка, мысль метнулась в голове “А если..”.
Юра вылил чай на газон, с отвращением швырнул в урну сэндвич и зашагал по совсем уже посеревшему тротуару обратно в офис.
- Ты чего такой смурной пришел? С женой что ли поссорился?
Кирилл посмотрел на Юру не то с сочувствием, не то с надеждой. Иринка казалась ему самой восхитительной девушкой на свете. Таких нужно выдавать мужчинам только в качестве премии за особые заслуги, а Юре она досталась почти что на халяву и поэтому он ее совершенно не ценил. Кирилл потер переносицу и сглотнул – мир еще узнает, на что он способен.
- Отстань, а! Устал просто. Та еще выдалась неделька.
- Ничего, скоро отдохнешь.
- Ты это к чему? - Юра сжал кулаки до белых костяшек.
- К тому, что завтра суббота.
Юра опустился на кресло, стукнул себя ладонью по голове и заулыбался.
- Извини, туплю.
В офис снова заполз солнечный луч и словно домашний кот свернулся клубком на столе. Юра откопал под ворохом документов лягушонка и стал гонять его по столу. Но тот почему-то все время переворачивался лапками кверху. Юра зевнул, положил голову на стол и сам не заметил, как задремал.
- Юра, проснись, - тормошил его Кирилл.
- А! Что? Который час?
- Без десяти шесть.
- Это ж я почти четыре часа продрых…
- Не переживай, я тебя прикрыл у начальства. Случай, Ирина тебе иззвонилась, я не выдержал и ответил ей.
- И она что?
- Засмеялась и сказала, чтобы ты ей позвонил, как проснешься. Что-то там про ужин говорила.
- Какой ужин? А, ужин…
Юра вспомнил, что сегодня у них романтическое свидание на дому. Раз в месяц мама забирала детей до утра, чтобы молодые супруги могли подбросить дровишек в огонь любви. Иринка всегда готовила что-то особенное. Но главное блюдо она подавала под кружевным бельем, всегда горячим, пахнущим пряностями и мускусом.
Юра расслабил галстук. Почти невыносимая любовь к жене давила на грудь и мешала дышать. Он достал телефон и набрал Ирине.
- Привет, родная! Как ты? Слушай, у меня такое случилось! Да-да, они согласились. Да перестань ты визжать, - Юра отвел телефон от уха и усмехнулся. - Все? Прокричалась? Тогда слушай. У меня полный завал, до завтра надо договор доделать. Приду, конечно, только позже. Не начинай там без меня. Люблю. Целую. Пока.
На душе стало легко. Нет, не может Иринка желать ему смерти. Да она даже подарок на день рождения утаить не в силах, а тут - целое убийство спланировать. Теперь звонок неизвестного показался Юре глупой и злой шуткой. Возможно, кто-то из коллег решил его разыграть, тем более недоброжелателей у него был полный офис. Юра машинально открыл сейф и засунул в него руку.
- Все, я домой! - Кирилл выключил компьютер и, оглянувшись на пороге, сказал. - До понедельника.
Стрелки часов показывали шесть вечера. По коридору поплыл офисный планктон, в один счет превратившийся из инертной массы в живой бурлящий поток. Даже директор, который обычно засиживался допоздна, убежал на какой-то благотворительный вечер. Огромный офис опустел.
Юра остался один. Он сидел за столом, прямой и упругий, как дуло пистолета. Он уже придумал план выживания, сумасшедший по своей сути и потому абсолютно гениальный. Юра решил просто переждать. Просидеть в кабинете с пистолетом в руках, а ровно в 20-00 встать и уйти домой. Живым.
За окном опустились вязкие и темные сумерки. Компьютер на столе тяжело вздохнул, прожужжал что-то на прощанье и потух. Юра посмотрел на фотографию на столе. Темнота выплюнула ее будто бы нарочно в тусклый свет уличного фонаря, сочившегося из окна. Со снимка на Юру смотрела рыжеволосая девушка. Она хохотала так звонко, что было слышно даже сквозь стекло и время. Юра вспомнил, как впервые увидел свою супругу. Она провалила экзамены в художку и рыдала в студенческом скверике. Ее худенькие острые плечики подрагивали, через стиснутые ладони вытекала серая струйка. Подчиняясь порыву, Юра купил ей сахарную вату: “На, только не плачь. Ну, вот так-то лучше”. Он был на пять лет старше, выпускник, молодой, поджарый, дерзкий. Проводил до дому, потом до квартиры, потом до постели. Свадьбу отгуляли шумно, с размахом, залезли, конечно, в кредит. Но, черт возьми, это того стоило - Ира была счастлива.
Юра проваливался в воспоминания все глубже и глубже. Вот они, опьяненные шампанским и друг другом, высунулись из люка в лимузине, расставили руки навстречу ветру и счастью. Вот делают дурацкие, никому не нужные фотографии на фоне всех городских достопримечательностей. А вот и длинный банкетный стол, уставленный пестрыми блюдами и разноцветными бутылками. Тамада приглашает молодожёнов на первый танец…
“Ведь я мечтаю о том, что и ты тоже..” Ведь у них все сбылось, как в этой песне… Дочурка, потом сын. Мелодия, чистый гимн всей их совместной жизни, зазвучал у него в голове так отчетливо… или не в голове.
Точно не в голове. Песня шла из колонок компьютера. Сначала тихая, потом все громче и громче, пока динамики не перешли на хриплый фальцет. Монитор вздрогнул и включился. Юра уставился на него– на экране он с Иринкой кружился в первом свадебном танце. Он попытался отключить запись, но мышка не слушалась. Тогда Юра нажал на ресет, до хруста надавив кнопку. Экран погас. И в тот же момент Юра увидел, как в офисе повсюду стали включаться мониторы. И на каждом из них появлялось видео свадебного танца. “Он обещал ей гореть и не жить под копирку” - синхронно напевали, уже без надрыва, десятки колонок.
Юра стоял на пороге кабинета с вытянутым вперед пистолетом.
- Кто здесь! Выходи. Я буду стрелять.
Юра отступил назад - инстинкт подсказывал, что в кабинете безопасней. Он попятился к столу, но вдруг услышал за спиной, совсем рядом, какой-то шорох. Юра развернулся и направил в угол дуло пистолета. Там что-то шевелилось. Он схватил телефон и посветил. Из принтера, один за одним, сыпались фотографии его жены, перечеркнутые красной надписью “Шлюха”. Юра упал на колени, стал шарить в темноте рукой и собирать листы. Но он все сыпались и сыпались, и Юра швырнул их на пол и стал топтать.
- Убью, сука!
Музыка в колонках стихла. Мониторы погасли. Темнота и тишина вцепились Юре в горло. Холодный пот стекал со лба, глаза щипало, уголки бледных губ подрагивали. Юра водил пистолетом из стороны в сторону, разрезая им пропитанный страхом воздух.
Завибрировал мобильник. Скользкими холодными пальцами Юра нажал на сообщение с неизвестного номера. На экране появилась фотография, которую Юра сделал летом в парке. Иринка и Валера, Юрин лучший друг, сидят на лавочке и едят мороженое. Рядом копошатся дети - оба беленькие, словно ангелочки.
Под фотографией была подпись “Как жаль, что дети совсем на тебя не похожи”.
Это была самая распространенная фраза, которую произносили люди, глядя на темноволосого Юру и его белокурых отпрысков. Юра отшучивался, что так вышло из-за того, что Иринка обе беременности постоянно лопала пломбир. И, кстати, на детских фотографиях Юра тоже был светловолосым, потемнел он гораздо позднее, уже в средней школе. К тому же у сына была такая же ямочка на подбородке, как и у него…
“ А у Валеры тоже есть ямочка, - услышал он в голове вкрадчивый голос. - И волосы у него русые”.
Юра посмотрел на фотографию с ужасом и отвращением. Его жена и лучший друг выглядели влюбленной семейной парой.
Юра замотал головой.
- Нет, нет, этого не может быть.
“Да, да!” – шептал все тоже внутренний голос.
Юра посмотрел невидящими глазами куда-то в темноту. Он отчетливо видел, как в эту самую минуту, пока он сидит в офисе, Валера ласкает Ирину груди и пьет шампанское из ее пупка.
Пистолет понуро болтался в опущенной, безвольной руке. Зверь, который всю жизнь думал, что он хищник, оказался жертвой. Юра сполз на кресло и положил пистолет на стол. Он сидел и не двигался, слушал, как тарабанит внутри сердце. Тик-так, тик-так. На часах было 19-55.
Юра взял пистолет и выстрелил в телефон. Потом рывком поднес дуло к веску и выстрелил. Свет в глазах начал темнеть, тело стало тяжелым и непослушным. Юра увидел, как в дверном проеме показался Кирилл. Он кричал, хватался за голову, махал руками. А потом рухнул возле Юры на колени и, продолжая изображать панику, произнес:
- Я же говорил, что заберу у тебя все, козел - сказал он. – Как же долго я планировал это, настраивал удаленный доступ на все компьютеры, имитировал глюки системы, копался в твоих фотографиях. И когда все было готово, просто ждал подходящий момент. Сегодня он наступил.
Струйка черной крови вытекла из обугленной дыры и затопила бумажного лягушонка - единственного свидетеля, который мог рассказать, что произошло на самом деле.
Охранник, у которого сегодня по странному совпадению прихватило живот, увидел на камере видеонаблюдения Кирилла, закрывшего лицо руками. Он сидел рядом с телом друга, плечи его содрогались от рыданий. Хотя на самом деле он смеялся. Но видеонаблюдение передавало только картинку.
Через полчаса приехала полиция. Жирный, лоснящийся следователь оглядел усталым взглядом кабинет. Разбросанные по полу фотографии жены, пристрелянный телефон.
- Он что с женой поссорился? - спросил он у Кирилла, который сидел на краешке своего кресла и смотрел в одну точку.
- Не знаю. Он сегодня какой-то странный был.
- Что значит странны?
- Настроение менялось постоянно. Он в последнее время очень много над одним проектом работал, ну и…
Кирилл кивнул в сторону прикрытой черной пленкой человеческой массы.
- А пистолет у него откуда?
- Отец подарил. Юра говорил, что это его талисман.
— А вы почему в офис вернулись?
— Бумажник забыл. Вот она, на столе лежит.
Следователь кивнул сам себе и расслабил воротничок. Дело было ясным, как божий день. Самоубийство на фоне ревности или усталости. Да какая разница, на фоне чего, главное, что без следов насильственной смерти. На камере наблюдения видно, что выстрел покойник произвел сам (“Надо будет еще поговорить с этим остолопом-охранником”).
И никого не удивил ни странный сбой оборудования, ни труп телефон на столе...
Главное, что выстрелил сам.