10. У каждого свои заботы.
Если верить в народную мудрость: икаешь, значит, тебя вспоминают, то у Фройндера в этот поздний вечер на данный временный недуг должна была выработаться стойкая аллергия. Но ему было не до икоты.
Такого фиаско он не испытывал никогда. Его – великого Макса Фройндера, его план, программу – раздавили. И кто?! Русский дед, на примере которого он хотел высмеять его соотечественников, стремящихся в райскую страну – Америку. Собирался показать, насколько далеки они от цивилизации. Но он не смог задать серию своих забойных вопросов. Ответы на те, которые он успел вставить, были в пользу мистера Быкофф. Этот дед повёл шоу! Его шоу!
Карьера рухнула. Макс, одурманенный адским зельем, которое ему подсунул тот же русский дед, «убитый» провалом шоу, сбежал после его окончания. Ему не хотелось видеть никого – даже Билла, своего босса. В квартире он отключил телефон и заснул.
Утро не принесло Максу облегчения. Кое – как восстановив себя к обеду, он включил телефон. Автоответчик аппарата живо воспроизвёл несколько коротких и настойчивых требований босса прибыть к нему. Фройндер собрался и поехал за приговором.
- Что это вчера было, Макс? - с иронией спросил Билл.
- Извините, босс, я, я, в общем, ничего не мог сделать. Эти русские такие неуправляемые. Они, мне, на них не действуют цивилизованные правила, - замямлил Фройндер.
- Мне давно не приходилось видеть такого шоу, Макс. Нас уже упомянули в утренних газетах. Также мне сказали о потоке звонков на канал. Рейтинг порадовал, - медленно перечислял Билл.
Фройндер недоверчиво поднял голову: - Верить или это просто изощрённая насмешка босса, - подумал он.
- Ищи, парень, ещё таких героев и всё будет о*кей и у тебя и у канала, - продолжил босс.
Макс расправил плечи, но поспешил.
- Но помни, шоу ведёшь ты, а не твой гость. Поэтому ещё одна ошибка, и мы с тобой расстанемся, - закончил Билл.
Для настроения, с которым вышел Фройндер из кабинета босса, в английском языке определения не было. Его оставили, но условно, как-то так.
Здесь реальную помощь, пока ещё ведущему, мог бы оказать Ксенофонт, поскольку в его лексиконе было определение для данного состояния: Недо-пере-пил. Но деда рядом, к счастью Макса, не было. Да и Фройндер шёл и клялся себе больше никогда не приглашать на роль гостей шоу русских – опасно для карьеры, здоровья и положения в обществе. На что ему тот же дед сказал бы: - Носа по ветру не держать – фанерой над Парыжом пролетать. От такой фразы, на сто процентов, американец впал бы в очередной ступор! Со словами нашими справиться не могут, а туда же – выступать против нас!
В другой части Нью – Йорка, у Ксенофонта было лирическое настроение. Участием в шоу он остался доволен. Только дед сожалел, что не видели его манюковские друзья – товарищи, особенно Сигизмунд. При воспоминании о друге закадычном, дед достал из шкафа шкатулку. Здесь Ксенофонт хранил памятные вещи. Он вынул несколько писем с Родины. Вот первое, от Сигизмунда. Дед начал перечитывать его в очередной раз.
… Благодарствую, друг мой любезный, за шотландский вискарь. Рассказал мне Жорка, какой шухер ты на границе устроил ради меня. Приятно. Только боле так не рыскуй. Перестройка перестройкой, а могут и не понять позывы наших душ. Магадан - он не только на карте. Но виски - штука забавная. Угостились напитком заморским всем правлением, а в бутылку теперича наливаю самограйчик, уже по нашему рецепту. Даже название для него придумал, при помощи Вадика Жмуродонтова - «Ностальгия».
Часто вспоминаю нашу с тобой дружбу. Расположимся вечером на крыльце втроём: я, рядом Барбоска приляжет, да Фантомасик на руках мурлычит, и перебираем случаи разные. Помнишь, как у прошлом годе на рыбалку ходили? Я тогда ищё икспириментальную бутыль - трёхлитровку прихватил. Ну, откушали мы с тобою нектар благодатный. Потом, когда рыбачить стали, вёсла лодочные пороняли в воду. Припомни, как ты SOS на берег турыстам городским посылал, а после их лодку надувную багорчиком пробил. А они, родимые, оказалось, плавать-то не умеют. А ведь учёные каких-то наук были, в очках все. Вот весело - то было…
Слеза скатилась по щеке Ксенофонта, когда он представил идиллическую картину на знакомом крыльце друга, которому оставил на сохранение самую ценную живность – пса да кота. Дед читал и грустил.
Водоворот событий в природе продолжался.
Через две недели на другом конце Земного шара, в деревне Манюково, начинался новый день, причём стремительно. Председатель колхоза Маркел Сосипатыч Клыкан срочно собирал приближённых в конторе. Колёса у велосипеда Соньки – почтальонши немного задымили.
Оперативно собрался весь состав Большого Манюковского Совета. Слева от председателя сидел бухгалтер Вадим Жмуродонтов, рядом с ним Клавка – продавщица. По правую руку расположился Жора Ряшкин. Сигизмунд сел независимо - на другом конце стола напротив председателя.
В облике собравшихся присутствовали модные тенденции, которые не поступали ни в Клавкино сельпо, ни в районный универмаг.
Через две недели, после прибытия в Нью – Йорк, Ксенофонт поднял вопрос о посылках друзьям – товарищам. Вечером составили список, а с утра поехали на шопинг, мероприятие, которое нравилось всем, кроме Яши. В итоге подарки были куплены. Председателю, Маркелу Сосипатычу, выслали три рубашки, галстук, настольный набор, а также кофту и косметику для Груни, сувениры с фабрики Парамона. Жмуродонтову приобрели рубашки, галстук, калькулятор, сувениры. Клавдии прислали три кофточки, шикарный набор косметики, колготки, бельё, сувениры. Жорика обрадовали джинсовым костюмом, бейсболкой, рубашками, блоком жевательной резинки и сувенирами. Ксенофонт вечером лично составил список для Сигизмунда. Но в магазинах ему постоянно казалось, что друг обделён. Поэтому он хотел купить ему всё, что считал необходимым. В итоге самая большая посылка для Сигизмунда включала: три рубашки, джинсовый костюм, сувенирную флягу с гербом Нью – Йорка (шоб, как у меня было), бейсболку, ковбойские сапоги и шляпу, кожаный ремень, и, естественно, сувениры. Для четвероногих друзей положили домик - лукошко для кота и кость для зубов пёсику. Также у каждого в посылке были буклеты и рекламные проспекты компаний Парамона, фото с экскурсий семьи по Нью – Йорку.
После этого ещё по посылке всем пришло к Новому году.
- Други мои, собрал вас в экстренном порядке, - начал было Клыкан.
- Сосипатыч, кто в каком порядке, не понял я чего – то, - перебил, оглядываясь по сторонам, сонный Сигизмунд.
- Спешно значит, не терпит это событие промедления, - пафосно продолжил Клыкан, - Вчера был я в районе. Вот и купил там газету. Прочитал и ахнул. Вернулся вчера поздно, тревожить вас не стал, но вот с утра решил оповестить, Читай, - протянул он яркую новомодную газету Жоржу.
Жорик взял газету в руки и начал читать с заголовка на первой полосе: - Тараканы – гастролёры терроризируют московскую многоэтажку…
- Да нет, нет, не это. Дальше листай, дальше, это жёлтая пресса – самое интересное там внутри, вот, видишь? - спросил он, указывая на фотографию, под заголовком «Знай наших!»
На фотографии оператор с камерой снимал трёх человек, которые сидели за столом, сзади была видна часть зала со зрителями. Жора начал всматриваться в лица на фото, но тут остальные стали торопить его с чтением.
Он начал: - Интересный случай произошёл две недели назад в Нью – Йорке на шоу «Новые лица» телеканала «SMMS». Герой передачи, эмигрант из Советского Союза, Ксенофонт Быков устроил ведущему Максу Фройндеру настоящий разгром, Господин Быков с первых минут перехватил в разговоре инициативу, завладел вниманием зала и своими остроумными ответами поверг Фройндера в шок. Однако руководство компании эту информацию не подтвердило, ссылаясь на то, что всё шло по задуманному сценарию. Но мы с вами знаем, что всё было иначе, вопреки плана американского шоумена.
Необходимо заметить, что Макс Фройндер имеет богатый опыт журналиста и шоумена, ведёт шоу «Новые лица» уже три года, до этого работал в других американских телекомпаниях. При этом он оказался бессилен перед напором русского ветерана, который пришёл в студию со всеми боевыми наградами. Среди них есть даже американская медаль Серебряная звезда, которой он был награждён от имени командования США за то, что уже после капитуляции Германии участвовал в бою, защищая американский госпиталь от эсэсовского батальона фашистов, которые не сложили оружие даже после взятия Берлина.
Ксенофонт Быков так понравился зрителям, что они аплодировали ему стоя, когда он покидал студию. Как стало известно нашему корреспонденту, русский эмигрант после этого звёздного вечера, уже получил несколько интересных предложений от американских СМИ. Господин Быков, жил в южных краях в деревне Манюково, приехал в США к своему родственнику бизнесмену Парамону Сандерсу, у которого и проживает.
Наш человек всегда и везде себя покажет! …
Во время чтения, по мере развития событий, все слушали по – разному. Жора читал так эмоционально, что его можно было принимать в театральное училище. Председатель так и остался стоять, причём по стойке смирно. Выражение лица было таким, будто ему вручали высокую правительственную награду. Жмуродонтов принял информацию близко к сердцу. Он, то хмурился, то начинал улыбаться, при этом на протяжении всего чтения статьи сжимал кулаки. Клавдия сидела с лицом, по которому разлился восторг, как только услышала знакомое имя в начале статьи. Она тихонько повизгивала и беззвучно хлопала ладошками. Чувства не захлестнули – накрыли Сигизмунда. Он, услышав имя друга, словно перенёсся в ту далёкую американскую студию, где дорогой его сердцу Ксенофонт вёл неравный бой с этим шоваменом. Он, по мере раскручивания сюжета, то вскакивал со стула, то приседал, словно укрываясь от пуль.
- Что взяли, аспиды? - тихо бросал реплики старый пастух в глухую стену, за которой, по его мнению, была американская студия.
При этом руки Сигизмунда вытворяли замысловатые движения, а на глазах блестели слёзы.
Да, они все искренне переживали за Ксенофонта, и были рады, что о нём написали в газете. Жора закончил читать.
- Вот тебе и фунт изюму, - показывал кому-то кулак довольный председатель, - Дают наши жару капиталистам, аж сюда слышно. Когда – то Никита Сергеевич им обещал, а Ксенофонт Григорьевич показал - таки кузькину мать!
- Ой, ой, это ж надо, на всю страну прославился наш дедушка Ксенофонт, - умилённо защебетала Клавдия.
- Берыте шыршэ, - пародируя голосом действующего генсека страны, радостно добавил Жмуродонтов, - на две страны.
- Дедушка Ксенофонт всегда боевой был, с детства помню, - тихо поделился Жорик.
- Вот тебе и господин Быкоф, - глубокомысленно сказал Сигизмунд, - обломал рога энтому прохиндею заморскому. Был, всегда был в Ксенофонте стерженёк. Взять хотя бы тот случай с бригадой шабашников, помнишь Сосипатыч, как он первым на их драку у магазина наскочил, да и усмирил всех разом, а их бригадиру – пьянчуге палкой в лоб двинул, тот и отключился. Во, аполадировали стоя, как генералу!
- Да и в работе всегда первым был, - поддержал председатель.
- Вот я всё думал, чтой – то неспокойно мне? Да и Барбос с Фантомасиком как – то странно себя вели. Ан, вишь – чуяли мы, что супостаты Ксенофонту свинью хотят подложить, Но не получилось, Не таковский он, чтобы вокруг пальца можно было бы обвести, - продолжал делиться своими переживаниями Сигизмунд, - Ты это, Жор, вечером зайди, прочтёшь газетку ещё раз для пса с котом – пусть порадуются за хозяина.
Никто из присутствующих не удивился этой просьбе, поскольку все знали, как привязались животные к старику. Они даже стадо пасти ходили с ним вместе, а уж о том, как понимали его, даже и говорить нечего – с полуслова. Они заменили старому пастуху семью, которой у него уже давно не было.
- Обязательно сходи, Георгий, почитай. Это люди, … то есть, - председатель запнулся, тактично подыскивая слова, - братья наши меньшие, которые помнят и любят Ксенофонта преданно, да как и Сигизмунда собственно говоря.
- Слушай, Маркел Сосипатыч, надобно по такому случаю, - начал, было Сигизмунд.
- Нет, нет, нет, никаких распитий не допущу, - попытался возразить председатель.
Но тут случилось невероятное, по крайней мере раньше такого никогда не было. Сигизмунд привстал и хлопнул ладонью по столу. Стало тихо, как ночью в бане.
- Мы хоть на северном, но всё же на Кавказе живём. Старший – младший соблюдать нужно, - начал Сигизмунд сурово, - Ты дослушай в начале, а потом тормози. Случай – то особенный, и отметить надо его обязательно. Вот вы все вечером ко мне и подгребайте на ча-е-пи-тие и только. И точка! В девятнадцать ноль - ноль жду, - выдал старый пастух, - засим желаю всем здравствовать.
Сигизмунд поднялся и вышел.
- Зацепило Сигизмунда, крепко зацепило, - сочувственно произнёс ничуть, не обидевшись на него председатель.
На том и разошлись.
Вечерком ко двору Сигизмунда сходились гости. Председатель пришёл первым и принёс пирог с яблоками. Жмуродонтов достал где – то коробку шоколадного зефира. Клавдия, как работник торговли, отметилась конфетами «Алёнка», «Мишка косолапый» и «Гулливер». Жорик к столу доставил пряники. Каждый из гостей не забыл и младших членов семьи старого пастуха. Кто косточку, кто рыбку, кто кусочек колбаски принёс, чтобы и у них был праздник.
Стол под старой яблоней встретил гостей медным самоваром, новым чайным сервизом в красный горошек, с большим заварным чайником, из которого шёл аромат душистого чая. По столу были расставлены вазочки с янтарным мёдом, абрикосовым и клубничным вареньем, румяными бубликами и вкусным печеньем. Возле стола гостей встречал нарядный хозяин.
Долго ещё под старой яблоней лилась тёплая дружеская беседа. Воспоминания сменялись весёлыми историями из прошлой жизни. Потом приходило место планам на будущее. Затем всё повторялось сначала. Каждому было, что вспомнить и сказать, о друзьях – товарищах, своей жизни, о работе, о добром и хорошем, чем щедро одаривала их родная благодатная земля.
ссылка на предыдущую главу: 9_Американское шоу на русский лад
ссылка на следующую главу: 11_Русская душа – загадка природы