Вот и цель нашего двухдневного путешествия – станция Гайжюнай, куда мы прибыли на электричке из Каунаса. Раннее летнее утро. Мы, уже в колонну по два, двинулись по направлению к учебной дивизии.
301 – й полк. Здесь нас начинают «разбирать» по подразделениям. Нас отбирают и строем ведут в 285 – й полк. Проходим через военный городок. Он кажется нам всем маленьким. Скоро выход на его территорию будет за счастье, потому что - это гражданка. Пока же он промелькнул, как мелькали города, деревни и веси, пока нас везли через всю страну в солнечную Литву.
Вот и казарма, ближайшая от КПП, третий этаж и 7 - я УПДР (учебная парашютно – десантная рота). Нас, троих новобранцев, провели в учебный класс и оставили ждать. В классе парты, доска, на стенах плакаты с окопами, характеристиками БМД – 1. Здесь же, в класса, стоит на металлической подставке настоящая башня бээмдэшки. Тут же сидел солдатик в форме. Мы спросили: Сколько служишь? Он немного гордо ответил: Три месяца! Да, для нас это был срок!
Минут через десять сидеть надоело. Встали, пошли на выход, покурить. На тумбочке стоял дневальный: - Вы куда?!
- На улицу, покурить, - ответили.
- Разрешение спрашивать надо, - строго сказал он, - Справа курилка и далеко не уходите.
Нас это удивило. Потом выдали форму, распределили в 3 – й взвод и началась служба под началом командира роты майора Куликова. Учебка - единственная из десантных дивизий не была гвардейской, поэтому и не было приставки к званиям – гвардии. Зато здесь готовили младших командиров и специалистов для всех дивизий страны: командиров отделений, наводчиков – операторов и механиков – водителей. В моей роте готовили наводчиков – операторов БМД.
В то, что гражданка и шутки закончились, я поверил на третий день. Нас вывели на плац, где собирался полк. Наша рота стояла как раз напротив Абвера – школы прапорщиков. Стоим пять, десять минут и тут пошёл дождь. Он шёл всё сильнее, а нас не уводили. В тот раз я, да и все остальные, промокли до … одним словом до нитки. Вот тогда я подумал, что всё, служба началась.
С первых дней, расчертив в блокнотике дни и недели, я начал каждый вечер зачёркивать пройденные дни. Затем зачёркивал раз в три или пять дней, потому что, добравшись до своей койки на втором этаже двухэтажки во взводе, сразу засыпал.
Чтобы служба мёдом не казалась, нас гоняли нормально, как мы считали. Хотя вспоминая потом наших сержантов: ст. сержанта Вырезкова, сержанта Урбанского и мл. сержанта Драудвилу, понимал, что всё же немного нас пацанов зелёных они жалели. Неуставщины в роте не было. Подзатыльник и то был редкостью.
Подъём в 6 утра. Пробежка 1 км, зарядка, завтрак. Затем шёл процесс обучения. Строевая, где из нашего табуна делали сплочённое строевое подразделение. Тактика, где пришлось поползать и немного покопать. Стрельбы, куда же без них. Мы осваивали АКС. Стреляли, чистили оружие и опять стреляли. Затем стреляли ночью. Занятия на спортгородке, отработка 1 комплекса, немного рукопашки. Время между тем шло.
Первый караул. Тебя с боевым оружием и двумя полными магазинами ставят на пост. Понятно, что вначале был инструктаж, учебный городок, отработка ситуаций и, естественно, рассказы о том, что в таком – то году на каком – то посту был снят заснувший часовой. Вот и настоящий пост. За спиной боксы с техникой или склады, и ты за них в ответе.
В любом учебном полку есть свой постсостав – это солдаты и сержанты, которые служат в этой части от начала до дембеля. В нашем полку это были механы или как их называли мабута – за чёрную робу и по имени африканского генерала, и рота материального обеспечения. С мабутой пересекались часто. Это были механики - водители учебных машин, на которых мы выполняли упражнения на стрельбище. У них в роте была дедовщина, потому что каждые полгода приходило молодое пополнение. Вообще механы – народ дерзкий. В «булдыре» - солдатской чайной они любили потрусить молодых на деньжата. Промышляли этим их молодые призыва. Лимонад, печенье, фруктовые рулеты, сигареты – вот ассортимент чайной. Многие такое на гражданке не брали, а здесь – деликатес. Но мы – парни простые. Мы ходили в булдырь группой, раза два стыканулись с мабутой, дали отпор и они к нам не лезли. Но, естественно, многие из них были старше нас по сроку службы и смотрели по любому, как на молодых или, как называли там - на курков. Поэтому, при случае, некоторые из них старались продемонстрировать своё превосходство.
Вот стою я ночью на посту в парке техники. Ночь, небольшой ветерок, прохладно, но шинелька греет. Вдруг вижу, ко мне идут двое. Кто не знает, у часового на посту полномочия огромные и оружие он может применить даже если ему что – то покажется. А часового из молодых лучше вообще не провоцировать – опасно для жизни в прямом смысле слова. А тут идут двое ко мне, когда территория парка уже закрыта. Под фонарём узнал – водилы – дембеля из постсостава.
- Стой, кто идёт? - говорю громко и спокойно.
- Ты чё, молодой, нам в бокс пройти надо, - прозвучало в ответ.
Может, показалось мне, что под хмельком парни были, а может и нет. Автомат у меня в ночном варианте – на перевес.
- Стой, стрелять буду, - уже громче и немного напряжённо выкрикнул я.
Они сбавили шаг, но всё же приближались, рассказывая мне о моей несознательности. Не знаю, чего они хотели, скорее всего, в бокс и пёрлись, только мелькнули у меня нехорошие мысли, щёлкнул я предохранителем и вскинул автомат.
- Стой, стрелять буду! – мне терять было нечего.
Парни остановились, спесь ушла, понты исчезли, поняли, что вляпались. Что на уме у молодого? Хорошо, если просто даст команду лежать и пальнёт в воздух, вызывая караул. А если на поражение будет стрелять? Прав будет в любом случае. Они растерянно стали оправдываться, успокаивать, заверять, что уже исчезают. Потом, когда посчитали, что я стрелять не буду, развернулись и быстро пошли прочь.
БМД – 1 - сказочная боевая машина. Смотрели мы на них и любовались – красота. Да, лёгкая, да, броня слабая, зато с любых высот в любое пекло. Правда я, даже мы все, никак понять не могли, как в ней можно находиться. В обычном положении она с меня ростом. А когда опускается - приседает, то вообще верх башни на уровне моего подбородка.
Были мы в парке, в парке техники. Ротный назвал несколько фамилий, в том числе и мою, и приказал прыгать в башню, потому что сейчас мы из парка поедем на полигон. Не знаю, как другие, я неуклюже забрался в башню. Машинка конечно лёгкая, но люком на башне пальцы прибить можно запросто. Сел в башню. Слева приборы прямо возле уха. Впереди прицел - кристалл. Справа пушечка, обычно рядом ПКТ расположен, внизу укладка. Тесновато конечно. Тут машина тронулась. За рычагами были учебные механики – мабута. Ребята, естественно, эту дорогу знали, как свои пять. Дорога тоже была специфической – волнами. Гнали механы не сильно, но гнали. За что я там тогда хватался и держался – не помню. Только одна мысль патриотическая меня сверлила всю дорогу длиною километра в полтора: - Как же здесь воевать можно, если даже при езде такие заморочки?
Пройдёт время, и башня станет такой удобной, а зимой и долгожданно тёплой. Окажется, что в ней можно спать на марше, что всё здесь продумано и к месту, а люк, его научились закрывать влёт, потому что заскакивали в башню по нормативу – за секунды.
Стрельбы из пушки и пулемёта – это отдельная песня. В первое время даже днём, рыская по полигону в поисках мишени, башня может вращаться вправо и влево. Правда в первые разы сержанты и офицеры смотрели за этим, сидя на башне прямо у открытого люка. БээМДэШка идёт по направлению. Здесь тебя поджидают пулемётчик, гранатомётчик, а затем выкатывается танк. Это всё мишени. Ты должен быстро отыскать их в прицел. Очерёдность знают все, а вот найти может не каждый и не сразу. Как только мишень поднимается, командир машины командует: - Короткая! Всё – время пошло. У тебя 10 секунд, чтобы найти мишень, навести и произвести выстрел или дать очередь из пулемёта. Командир отсчитает это время и даст команду: - Вперёд! 10 секунд – время, за которое, по тем нормативам, твою машину не могли поразить враги. Только здесь свои нюансы. Если механ не опытный, то он резко тормознёт, и пушка будет раскачиваться вместе с корпусом машины секунд пять в лучшем случае. Тогда точно – не успеешь. Но если всё сошлось, то какое удовольствие испытываешь, когда твой выстрел поражает танковую мишень.
Ночью свой экстрим. Мишени подсвечиваются. Но и соседние БээМДэШки имеют габаритные огни. Поэтому поиск вражеских мишеней по началу был интересным и разнообразным. Всё было в диковинку сначала: деревянный досылатель выстрела в орудие, кисловатый запах от пороховых газов после выстрела, вращающаяся укладка. Потом привыкли.
Есть такое выражение: Спит, хоть из пушки пали. Довелось испытать на себе. Позже, правда, уже в войсках на ночных стрельбах. Классно было, особенно зимой, отстреляться ночью первыми и в палатку. Здесь, в яме в углублении углу палатки, ждала раскалённая печка. Спать, спать, спать, потому что подъём в 6.00, и никого не волнует отстрелялась рота в 24 или в 2 ноль ноль. Пусть в трёхстах метрах на трёх направлениях стреляют из пушек, да соседний полчок ведёт стрельбы – мелочи, потому что ты уже спишь. Но это будет позже.
Может быть что - то и стёрлось из воспоминаний, но основное осталось. Продолжение следует.
