Власть и корона
Чтобы удобнее было насаждать религию «мира и бобра», Геза призвал в Венгрию немецких рыцарей — видимо, они умели петь псалмы и правильно креститься, и служили людям примером (это был сарказмЪ). Оные «нетрудовые мигранты» мадьяризовались и стали родоначальниками многих аристократических семей. Вдохновленный их поддержкой, вождь настолько осмелел, что уже дерзнул на собственных монетах обозваться королем. Впрочем, уровень благочестия новообращенных преувеличивать не стоит — сам «хреститель Бруно» обличал «королеву» Шаролт в том, что «христианская вера стала распространяться под ее началом, но искаженная вера перемешалась с язычеством, и это праздное, вялое христианство стало со временем хуже варварства». Вообще, княгиню попы не любили (за большое влияние на мужа, нежелание играть в гендерные «киндер-кюхе» и независимость), заклеймив в хрониках как пьяницу и подстрекательницу наемных убийц.
Все недовольные христианизацией валили в княжество Коппаня — тот то ли из соображений «реальной политики», то ли по зову сердца косплеил «хранителя скреп и дедовской паганской старины» и превратил свой двор в пристанище для религиозных диссидентов. Другой удельный князь Айтонь (см. предыдущую серию) тоже выпендрился, заключив союз с «новоболгарским» царем (ромеи после победы над Сфендослейвом оккупировали царство, но семья Комитопулов из Македонии начала «реконкисту») Самуилом — врагом Гезы, заключившим союз с ромеями супротив него. Хотя, конечно, это могла быть слишком хитрая варварская политика — старшой за ромейцев, меньшой супротив, в любом раскладе профиты. Да и «подателя религиозных благ» кайзера Геза был не прочь при случае куснуть в зад — в 983 году в империи разразилось большое восстание порабощенных славян, и пока его подавляли, мадьяры захватили Нижнюю Австрию, откуда их смогли выставить только в 991 году.
Сам Геза открыто продолжал сочетать походы в церковь с жертвоприношениями старым богам и жил в окружении гарема из нескольких жен. На злобные предъявы попов князь отвечал, строя будку кирпичом: «Я достаточно богат, чтобы приносить жертвы как старым богам, так и новому богу». Ну и в деле укрепления престолонаследия христианство ему сильно помогало — по «евростандартам» власть давно уже переходила от отца к сыну, а не к старшему в роду, и Вайку-Иштвану в теории ничто уже не угрожало наследовать страну после смерти отца. Однако ж когда осенью 997 года Геза таки помер, тут же нарисовался Коппань с дерзкими и наглыми требованиями — не просто передать власть ему как старшему в семье Арпадов, но еще и выдать за него вдову (Шаролт славилась как «первая красавица», и годы ее явно щадили) — это чтобы «ваще вопросов не было», кто в мадьярах главный.
Естественно, началась гражданская война промеж Иштваном и Коппанем — христьяне супротив паганов. Другие князья, Дьюла Младший и Айтонь, предпочли «подержать нэутралитет» (ну-ка, покажите, кто у вас тут мужиГ, а кто погулять вышел!), и дело решила немецкая вундервафля — баварские кольчужные лыцари, которых Вайку прислал тесть, герцог Баварии Хайнрих II (его дщерь Гизела вышла за наследника еще в 996 году). Сперва Иштван отошел в Нитру, а Шаролт заперлась в Веспреме, который осадил претендент, но, получив подмогу из Германии, новый надьфейделем напал на войско Коппаня в 998 году, и случилось пообище. Баварец Вецелин сразил в бою лидера мятежников, и его воинство разбежалось. Тело Коппаня четвертовали и развезли для устрашения по четырем замкам — Веспрем, Дьёр, Фехервар и Дьюлафехервар.
Ну а затем юный Иштван-Вайк проделал фокус, потрясший всех соседей. Он каким-то образом смог уломать папу Римского Сильвестера II на договор, потрясающей унижением всего понтификата. 25 декабря 1000 года (либо же 1 января 1001) вождь мадьяр превратился в короля Венгрии Иштвана I, будучи коронован самим папою (хрен те, кайзер!). Но главное — получил титул апостолического короля, который означал, что он одновременно является светским и религиозным лидером, который сам может назначать 10 епископов и целого архиепископа (в Эстергоме), а також создавать новые епархии. И всё сам, без папы или кайзера — поэтому Венгрия одновременно клала «двучлен» и на империю, и на Рим, не позволяя влезать в свои «нутряные дела» и утерев нос Польше с Чехией, которым такие профиты только снились. Увы, официозная католическая история умалчивает, каким компроматом был отшантажирован Сильвестер II, подписавшийся под эдаким позором.
Естественно, получив на руки такие козыря, первый в мире король Венгрии начал ловить своих подданных за всё, за что ухватит, и заставлять веровать — зря, что ли! В каждых 10 селах надо было строить по церкве, в стране завелись, аки грибы, монастыри — в общем, мадьярам оставалось либо впустить в головной мозг католицизм, либо «или смрт». Это, кстати, буквально случилось с потенциальными конкурентами — и Дьюла Младший, и Айтонь были хрещены по-восточному, и хотя полной схизмы еще не было, но конкуренция по поводу языка богослужений и обрядности бушевала уже вовсю. Ну и «так удачно получилось», что они мешали королю «властвовать власть».
В 1003 году Трансильванию отняли у Дьюлы Младшего, плененного, бежавшего к поляцам и укрывшегося при дворе Болеслава IХраброго. А в 1008 (или же в 1028 — показания не совпадают) году некий Чанад, «племянник Иштвана», победил и убил князя Айтоня и был награжден его княжеством. Управившись с «врагом нутряным», Иштван I принялся за «обустройство нутряное». Всё королвство было разделено на комитаты (графства по-латыньски), ака жупы (не жопы! Это важно), во главе которых стояли назначаемые королем ишпаны. Вторым человеком после монарха становился палатин, его правая рука и верная нога, обычно родственник — первым палатином стал Аба Шамуэль (Эрех Израэль), зять Иштвана (женатый на его сестре Анониме). Завелся королевский совет, вводилась десятина, отменено рабство и рабовладение, чеканилась монета… В общем, появилось чего выпить-закусить.
(Продолжение следОВАет)