Художник нынче обрёл свободу! Ему больше не нужно добывать пигменты и ранжировать картины по степени доступности натурщиц, над ним не довлеют церковные каноны и строгая эстетика времени, к нему самому даже нет требований по академической подготовке или опыту работы.
Но вместе с этой свободой он попал в рабство. Искусство разделилось на виды и техники, форматы и подходы, контексты и цели. Ты уже практически не можешь быть понятым «всеми», ты становишься доступным «избранным». Причём эти «избранные» голосуют за тебя не рублем, а своей субкультурой: «Ура, ты - один из нас!» Сомнительный хлеб.
Художник нынче обречён на непонимание. У него не так много выразительных средств: форма, цвет, контраст, композиция. Но и они метафоричны и слишком субъективны, чтобы мы говорили о признании. Неизменным остаётся лишь одна, очень странная вещь - субъективное ощущение гармонии, которое вызывает та или иная работа. Ровно на это можно опираться в борьбе за «место под Солнцем».
Кто-то поймет малый мазок и кропотливый труд. Иной - цвет. Третий - аллегорическое послание. Четвёртый удивится ракурсу или повороту головы. Достаточно освоить один элемент, чтобы уверенно рисовать; комбинацию двух, чтобы создавать своё; три и более, чтобы претендовать на выразительность.
Но чтобы сработали четыре и более факторов, надо быть искусным магом, выходящим за рамки своего и общественного сознания, надо предложить людям нечто, что они ещё не в силах понять, но уже готовы вкусить. А потому художник всегда танцует на грани. Он не может обращаться к очевидным символам, так как за ними теряются любые попытки диалога. Но и не может слепо создавать новые символы, так как там диалога ещё нет.
Современное искусство подвижно и интерактивно. Оно общается со зрителем, даёт ему возможность высказаться, провоцирует. Оно больше, но одновременно меньше классической живописной школы. Оно моментно. Как моментно сейчас время. Искусство же в том, чтобы заставлять этот момент длиться вечность.
Эту задачу не способен решить один выразительный язык. Художник должен искусно жонглировать всеми инструментами. Сознательно применять или сознательно от них отказываться, выжигая их след, чтобы у зрителя не осталось ни малейшего намёка на возможность другого исхода. Только один - предложенный самим художником.
Ты не можешь просто сказать: я не знаю, как, но у меня что-то получилось. Ты должен уметь отстоять каждый мазок кисти, каждое касание своего холста. Вот здесь начинается художник! При этом ты не можешь кричать: крик разрушает. Говорить тихо, но выразительно - этому мастерству художник учится каждый день, наблюдая природу и весь мир вокруг.
Здесь для художника кроется выбор: либо ты работаешь с вечными ценностями, либо выбираешь путь новатора. Вечные ценности относят тебя к классической школе и исторической когорте гениев. Очень часто такая преемственность подавляет больше, чем даёт сил нести и продолжать. Ты также можешь выбрать шутовство: смеяться и провоцировать. Это продается! Хотя ты и рискуешь прожить не долгую, но яркую жизнь.
Оба пути имеют право на жизнь. И хотя многие ищут свою уникальность где-то между ними, истинные творцы стоят на своём. Осваивая в совершенстве один элемент или подход, они не чураются грязной ремесленной работы: создают сотню полотен, чтобы случилось одно. В ней найдётся тот самый рецепт, та гармоническая пропорция всех элементов, где отдельным звеном будет учтен зритель.
Простота - ключ к гениальности. Переписывать сюжет снова и снова, в поисках самых простых и точных выразительных средств языка - в этом большой секрет мастерства. Зритель это чувствует. Чувствует, как художник искал свою линию, как думал над цветом, как сомневался в материале. В конечном же варианте, нашёл в себе смелость сказать: «Это оно!» и в своей настырной уязвимости выйти к людям.
Продаётся то, в чём есть явный след автора. Не штампы, не гонка на скорость, а чёткий взгляд автора на реальность, с которым практически невозможно спорить. Автор ещё оставляет нам возможность досоздать картину, иллюзию диалога. Но настырно ставит жирную подпись на том полотне, которое он создаёт в своём воображении.
И картина продолжает говорить за автора. Продолжает за него упорно молчать, оставляя внутри лишь выжженное клеймо - полное ощущение того, что иного исхода случиться не могло.
Автор: Наталья Лапидус