Есть одна древняя гипотеза, согласно которой собаки произошли от волков. Жили себе волчьи щенятки с мамичкой, а древние люди мамичку убили и съели, а щеночков же жалко, вот и забрали их с собой приручать. А потом уже их дети и дети их детей превратились в милых псов и стали служить людям по-всякому. Американский зоолог Раймонд Коппингер назвал такую версию происхождения собак гипотезой Пиноккио. Как старик смастерил себе сынишку из полена, так люди из волков создали удобную скотину в хозяйстве.
От этой гипотезы у собак в жизни много проблем. Например, многие дрессировщики, когда хотят объяснить песье поведение, ссылаются на то, что эти животные — прямые потомки волков, а значит, вести себя с ними нужно соответствующим образом. Ну там, доминировать, пресекать агрессию наказанием, усыплять, если нарычали на ребенка, дрессировать, чтоб по струнке ходили даже дома, кормить исключительно мясом и вообще помнить, что живешь с опасным зверем, который по природе способен на всякие дикости.
Бедняга-собака мирится с этим, так как не может подобрать слов, чтобы сообщить: не волк она вовсе и не была им никогда.
Гипотеза Пиноккио ошибочна. Тот же Раймонд Коппингер вместе со своей женой Лорной Коппингер написал книгу «Собаки: новый взгляд на происхождение, поведение и эволюцию собак». В ней авторы объясняют причины, по которым из волка никак не мог получиться пес. Если, конечно, допустить, что древние люди были образованны, скажем, на том же уровне, что знаменитый советский генетик Дмитрий Беляев, то можно представить историю с одомашниванием волков.
Беляев 60 лет проводил эксперимент по доместикации лис, отбирая их по признаку лояльности к человеку. У него в итоге получились достаточно инфантильные животные с закрученными хвостами, висячими ушами и пегим окрасом. Но вряд ли древние люди смогли бы проделать что-то подобное с волками. Слишком велика тут цена ошибки и слишком маленькая выборка лояльных волков была в их распоряжении. Так что в происхождении собаки изначально мать-природа применила естественный отбор. А уж потом человек на свой вкус стал искусственно отбирать симпатичных басенджи и риджбеков в соответствии со своими задачами.
Почему вообще все это важно понимать? Чтобы не спекулировать сравнениями поведения и образа жизни волков и собак. Да, и те, и другие относятся к семейству псовых, и у них есть много схожих черт. Но мы вот вместе с обезьянами бонобо тоже относимся к семейству гоминидов, но никто не станет толковать наше поведение на основе наблюдения за бонобо.
Например, в их социальной жизни центральное место занимает секс. С его помощью они приветствуют друг друга, мирятся и завязывают дружбу, радуются, когда находят новый источник пищи (без различий пола и возраста, не скрываясь от сообщества и не завязывая постоянных отношений).
Собаки — это не волки, поэтому вообще стала возможной их жизнь с нами, поэтому они слушаются нас и испытывают к нам привязанность. И о своём одомашнивании они позаботились сами. Рядом со стоянками человека образовывались естественные источники пищи — свалки пищевых отходов. Их и облюбовали те псовые, которые были слишком малы, слабы и глупы, чтобы охотиться на дичь. Да, собаки не такие умные, как волки, поведение которых сложнее, а инстинкты богаче. И вот когда этим животным — предкам современных собак — стало ясно, что на помойках живется сыто и вольготно, все сложилось. Те особи, которые меньше всего боялись людей, успешно размножались поблизости (потому что кто же будет размножаться, если страшно). Таким естественным образом закреплялся признак лояльности к человеку.
А потом и люди смекнули, что этих дружелюбных волосатых ребят можно запрячь по хозяйству — помогать на охоте и в охране территории, тянуть сани и пасти скот, например. Так началась селекция по важным признакам, которая привела к тому, что мы сейчас имеем, — сотням пород собак на все случаи жизни. Разной степени полезности и красоты.
Еще одна важная вещь об эволюции собак, которую надо знать: вместе с лояльностью к людям в них закреплялась неотения. Это задержка развития некоторых признаков, ведущая к сохранению детских черт у взрослых животных.
Проще говоря, псы наши до старости похожи на щенков и ведут себя, как щенки, — интересуются всем новым, играют в мяч, пучат младенческие глазья и виляют всей собакой, встречая нас с работы. Попробуйте поиграть с взрослым волком, и различия будут очевидны.
Песий инфантилизм — это как раз то, что делает их безопасными дикими животными для совместной жизни с человеком. Их братья по семейству — волки — этим похвастаться не могут. Волчий щенок из леса будет миленьким только до полового созревания, а потом покажет вам, кто тут шерстяной волчара с мощными лапищами. Командам, кстати, научить его тоже сложновато. Волк на генетическом уровне не склонен сотрудничать с человеком, даже если вы вынули его двухмесячным из капкана и лелеяли, что есть сил на собственном диване.
Собачья склонность сотрудничать с нами — это и генетика, и результат импринтинга, то есть запечатления объекта как своего вида. Псы — уникальные ребята, они могут запечатлять таким образом и собак, и людей, а потом успешно взаимодействовать с теми и другими. Большинство прочих животных используют импринтинг лишь один раз — кого увидел сразу после рождения, тот и папка. Есть истории, как подобным образом для гусят папкой стал футбольный мяч, а для одной там антилопы гну — деревяшка, запирающая дверь амбара.
Эти существа так до конца жизни и не обращали внимания на сородичей, а хотели жить, заводить детей и стареть вместе с футбольным мячом и деревяшкой, соответственно.
Немецкий биолог Эрик Зимен выяснил, что волки способны к импринтингу с людьми лишь 19 дней после рождения. И это не значит, что волчий младенец станет преданным другом. Он просто будет меньше бояться людей, чем мог бы. Собаки, согласно некоторым исследованиям, целых десять недель после рождения могут запечатлевать людей. Но если пропустить этот период и показать человека четырехмесячному псу, он все равно не превратится в дикого. Просто будет чуть дольше привыкать к обществу человека. Генетику пальцем не сотрешь, а она, родимая, велит собакам держаться рядом с человеком.
У волков, кстати, закреплена неофобия — они боятся всего нового. Это помогает им не нарываться на неприятности дикой жизни. А собаки, наоборот, закоренелые неофилы. В том числе благодаря этому псы успешно учатся новым формам взаимодействия с человеком до конца жизни. И нуждаются в нашей заботе об их безопасности.
Эта родительская забота — основа наших отношений с псами. А вовсе не иерархия и доминирование, как принято считать среди поклонников гипотезы Пиноккио. Собаке никогда не стать волком, а волку собакой. Да, когда-то у них был общий предок, но это разные линии эволюции. Потому объяснять песье поведение волчьими привычками не слишком корректно.
Фото предоставили utchique и martaaprelevna, обработал Ренат Муртаев
