Ссылка на предыдущий эпизод:
- Я же сказал: молча! – прошипел Варяг, которому сейчас меньше всего хотелось что-либо объяснять. Тем более с учетом того, что он сам мало что понимал. Теперь, когда брат был в относительной безопасности, дозорному вдруг резко расхотелось впредь беспокоиться о его благополучии. Он решительно подавил в себе ростки сомнений, достал из кармана данный ему Стасом прибор и устремился в ночь.
Славка ковылял сзади. Идти ему было очень непросто, он то и дело терял равновесие, оступался и падал на землю, тяжело дыша. Даже в слабом свете звезд было видно, как сильно расширены его зрачки. У Варяга начали закрадываться сомнения, что с таким балластом вообще удастся выбраться отсюда. На какое время Стас сможет отвлечь охранников: на час, два или дольше? Сколько шлепать до неизвестно где находящегося депо?
Светящаяся точка на приборе указывала, что идут они в правильном направлении. Минут через сорок, когда они кое-как, едва не переломав себе шеи, спустились на равнину внизу, точка начала моргать. Варяг понятия не имел, что это означает, но за неимением других версий решил, что устройство сигнализирует: цель близко.
Еще через пятнадцать минут, преодолев несколько глубоких снежных завалов, браться вышли к открытой местности, обрамленной рядами фонарей. Прибор в руках Варяга мигнул последний раз и выключился. Судя по всему, это и есть пресловутое депо.
Какое-то оно оказалось маленькое и неказистое. По разумению следопыта, в таком месте должно было находится множество составов, постоянно в движении. Здесь должно быть шумно и людно. В действительности же так называемое депо – не более чем простой полустанок – было совершенно пустынно. Ни поездов, ни людей.
Первым делом Варяг по наказу Стаса спрятал устройство среди груды явно бесхозных ящиков, преграждавших путь. Тут его никто никогда не найдет.
Осторожно выглянув из-за ящиков, он все-таки порадовался тому, что на станции никого нет. Видимо, всю охрану действительно согнали на борьбу с последствиями локального землетрясения, учиненного Варягом. Он решил не углубляться сейчас в детали произошедшего, чтобы не отвлекаться от более насущных дел (правда, как показали дальнейшие события, это не особо удалось сделать. Ну, и где искать обещанный Стасом снегоход?
Вдалеке раздался не то громкий свист, не то мощный гудок. Сначала следопыт решил, что это отголоски сирены тревоги, но быстро сообразил, что звук идет не со стороны карьера. Чего сейчас не хватало для полного счастья, так это появления охранников или рабочих депо, которые сильно усложнят процесс эвакуации.
Радости не добавляло и ухудшавшееся на глазах состояние Славы: парень становился все бледнее, тяжело дышал, то и дело останавливался, опершись на что-нибудь, чтобы перевести дух. На лице его выступили крупные капли пота, которые он уже и не пытался вытирать. Да, ситуация такая, что и врагу не пожелаешь.
Снегохода нигде не было видно. Либо он был спрятан так основательно, что найти его можно было только точно зная его местоположение, либо что-то пошло не по плану. Варяг больше склонялся ко второй версии.
Внезапное появление Рау свидетельствовало о том, что здешнее руководство имело информации о происходящем в карьере и вокруг него куда больше, чем следопыт изначально предполагал. И прекрасно понимало, что у «шпиона» должны быть помощники: самостоятельно он ни за что не преодолел бы маршрут от места падения спасательной капсулы (которую уже наверняка обнаружили) до той пещеры, где столкнулся с инопланетянином. А значит, приняло превентивные меры.
Может быть, Стаса уже схватили и допрашивают с пристрастием? Вереница покойников, которую оставлял за собой в этом неожиданном путешествии Варяг, становилась все больше. И это его серьезно напрягало, отвлекая мысли и ресурсы от выполнения первоочередных задач.
«Шлейф негативной энергии привлекает разных…» – сказал ему Стас, и дозорный, кажется, начинал понимать, что тот имел в виду.
Гудок раздался снова, в этот раз значительно ближе, и сопровождался он ритмичным металлическим лязгом, свидетельствовавшим о том, что сирена тревога была совершенно ни при чем. Снова спрятавшись в тени ящиков, Варяг наблюдал, как на станцию въезжает самый настоящий тепловоз.
Не то чтобы он никогда не видал вживую, а не на картинках, железнодорожной техники, как раз наоборот. Но вся она была давно не действующей, стоящей на полуразобранных или полуразвалившихся путях в глухой тайге, которые когда-то вели к котельным, фабрикам, складам и другим важным социальным объектам. Помимо состава, груженого дизтопливом, который навсегда замер недалеко от Приречья и десятилетиями обеспечивал поселок ценнейшим ресурсом, следопыт встречал и контейнеровозы, и рудовозы, и пассажирские «экспрессы». Вернее, то немногое, что от них осталось. Увидать теперь целый, пусть и латаный-перелатанный, тепловоз на ходу было сродни маленькому чуду. Даже виманы вызывали куда меньший восторг – а в последнее время так и вовсе только тревогу.
Раз карьер использует тепловозы, значит тоже имеет доступ к дизелю. Интересно, где его берут? Никаких перерабатывающих заводов ведь не должно было уцелеть. Это сложнейшее производство, требующее столько ресурсов и людей (не говоря уже о технологиях), что поддерживать его в послепотопном мире было бы попросту невозможно.
И тут же пришла другая мысль: а на чем ездит вся техника в карьере? Ведь не святым же духом она заправляется! Значит, у Рау есть доступ к топливу. Вот бы разузнать получше...
Спереди к локомотиву было прицеплена странная конструкция из нескольких металлических пластин сложной геометрии, предназначение которой Варяг понял не сразу. Только через некоторое время до него дошло, что это отвал. Значит, это снегоуборочный тепловоз! Необычное устройство настолько увлекло следопыта, что он долго не мог оторвать от него глаз. Вывести его из этого состояния смог только негромкий стон Славки, которому, судя по отсутствующему взгляду, становилось еще хуже.
Локомотив, проехав немного вперед, развернулся на треугольнике и вернулся на станцию. Страшно проскрипев, он остановился прямо против того места, где прятался Варяг, и из кабины показался машинист – как ни странно, одетый в местную униформу охранник, а вовсе не один из тех рабов, которые управляли карьерной техникой. Он сошел на рельсы и открыл большой боковой отсек, где как раз таки стоял снегоход – уж не тот ли самый, который Стас имел в виду? Интересно, как он его с такой высоты поставит на снег?
Как выяснилось, просто так, без дополнительных инструментов, сделать этого было нельзя. Охранник подогнал специальную высокую платформу на колесиках, на которую и выгрузил снегоход. После чего откатил платформу в дальний, неосвещенный, конец станции, где высилось некое подобие ангара, загнал ее внутрь и запер замок. Заглянул в какую-то каморку, по-видимому, туалет. А потом полез обратно в свою кабину.
Вот уж дудки!
Локомотив, похоже, оставался единственной возможностью выбраться отсюда. Отпускать его нельзя было ни при каких обстоятельствах. Не придумав ничего лучше, Варяг быстро пересек освещенный участок между ящиками и тепловозом, вскарабкался, преодолевая жуткую боль в плече, по металлической лестнице и, пока охранник не спохватился (а двигатель был уже заведен) быстрым ударом в затылок отправил его в небытие. Вроде не убил – и то хлеб. На сегодня хватит жертв.
Минут пятнадцать-двадцать оглушенный мужик будет приходить в себя. Как раз хватит времени, чтобы затащить Славку наверх и попытаться разобраться в тонкостях управления локомотивом. По крайней мере, какой рычаг приводит его в движение, Варяг уже знал: успел заметить, что делал охранник перед тем, как тому прилетело в голову.
Брат на тот момент был уже в полубессознательном состоянии. Варяг, прекрасно понимая, что взлезть по неудобной лесенке с дополнительным висящим мешком телом не сможет (в других обстоятельствах, если бы не раненое плечо, он, может быть, и попытался бы – да и то при наличии достаточного количества времени), принялся быстро растирать Славкино лицо снегом.
Результат последовал незамедлительно: Славка громко застонал и открыл глаза.
- Где мы? – с совершенно нехарактерным для него ужасом в голосе спросил он.
Севе оставалось только догадываться, какие же кошмары рисовал в голове брата не выветрившийся еще до конца наркотик. Сколько он знал Славку, тот практически никогда не демонстрировал страха. То ли от природы был такой смелый, то ли суровое – с учетом ранней смерти матери – воспитание сказалось.
Достаточно вспомнить, как в шестилетнем возрасте после очередного нагоняя от отца он убежал из деревни в лес и столкнулся там нос к носу с двумя голодными конгами. И вместо того чтобы со всех ног броситься обратно, ребенок подобрал здоровую палку и, громко крича, прогнал ошарашенных зверюг прочь. Все это наблюдала окаменевшая от ужаса соседка, собиравшая грибы и скрывшаяся при виде непрошенных гостей в густых зарослях.
Смерть отца тоже мало задела Славку. Хотя, может, и задела, но он этого не показывал. По крайней мере, не пролил ни одной слезинки. Варяг сомневался, что это нормально, но принимал брата таким, какой он есть. Не хочет плакать или не может – что тут поделаешь? Не станешь же рыдать вместо него?
В общем, увидеть Славу трясущимся всем телом от страха (да еще и непонятно, перед чем?) было сравнимо с глобальным катаклизмом. Варягу было не по себе, но раздумывать и деликатничать было некогда.
- Мы на станции, – коротко бросил он, но, видя непонимание и все еще сохраняющийся ужас в глазах брата, пояснил. – Ты сбежал из плена, где тебе основательно прочистили память. Она скоро вернется, и ты сможешь все вспомнить. Пока же я прошу тебя полностью довериться мне. Нам нужно спешить, и любая секунда промедления может грозить нам обоим гибелью.
Во взгляде Славке промелькнула некоторая осознанность, страх вроде бы начал отступать. У Варяга упал камень с души – хотя он наверняка и сам бы себе в этом ни за что не признался, считая проявлением малодушия. Теперь он может полностью сосредоточиться на решении стоящей перед ним задачи: бежать прочь из этого проклятого места.
- Сам идти сможешь? – спросил он.
Славка коротко кивнул. Он прямо на глазах возвращался к жизни. Не обманул Стас: наркотик действительно выветривался из организма.
Но почему же на станции не оказалось обещанного снегохода? Варяг совершенно не был уверен в том, что справится с управлением тепловозом. С техникой такого «калибра» ему еще никогда не приходилось обращаться.
Но, с другой стороны, какой у него был выбор? Идти пешком по глубокому снегу вдоль железнодорожной насыпи? Пытаться самостоятельно найти другой выход из карьера? Вернуться к тем воротам, через которые он сюда проник?
И что дальше? Спасательная капсула (даже если ее до сих пор не обнаружили, что в принципе было маловероятно) обратно не взлетит, это одноразовое устройство. А в той снежной пустоши, где она приземлилась, братьев ждала бы только смерть.
Бежать в тайгу тоже не имело никакого смысла, тем более после колоссального взрыва виманы. На многие километры там теперь наверняка не осталось ничего живого. Тунгусский метеорит (о котором Варяг неоднократно читал в детстве) казался детским лепетом по сравнению с тем, что следопыт учинил собственными руками.
Он опять поймал себя на том, что слишком глубоко погружается в размышления, в то время как нужно принимать решения и действовать. Удастся ли изменить эту привычку? Откуда она вообще взялась?
Рассуждения теперь потекли в этом направлении, и перед внутренним взором начали внезапно появляться картины прошлого, причем далеко не самые приятные, но Варяг вовремя опомнился и пресек процесс на корню.
Брат. Тепловоз. Лестница.
Потренироваться с управлением.
Проследить, чтобы охранник (он же машинист) не пришел в себя в самый неподходящий момент.
И бежать отсюда, чтобы никогда не возвращаться в это ужасающее место, наполненное страданиями, болью и безысходностью.
Продолжение следует...