Настя пила кофе. Её четырёхлетний сын играл на ковре, приговаривая над машиной "Вжжж! Вжжж! Бабах!". По сценарию при слове "Бабах" машина должна была сделать сальто на уровне окна. Мальчик поднял её вверх и неожиданно замер, как статуя: его взгляд стал отрешённым и неподвижным, ни один мускул на теле не двигался. Она позвала его: "Максик, сынок, ты чего?", но он никак не среагировал.
Глоток кофе застрял у Насти в горле, она скорее опустилась к нему на ковёр и провела рукой по круглой щеке. Мальчик слегка вздрогнул, выронил с высоты машину и посмотрел на мать как ни в чём не бывало.
— Давай наперегонки! Вот, держи, - вручил он ей машинку.
Настя смотрела на него с тревогой.
— Сынок, ты сейчас задумывался о чём-то?
— Нет, я делал сальто машиной. Вот так.
Он ещё раз поднял в воздухе машину, покрутил её и отпустил в свободное падение.
— А почему ты не отозвался, когда я тебя позвала?
— Ты звала? Я не слышал...
В тёплых светло-карих глазёнках не было ни капли лжи. Но на следующий день такое "зависание" повторилось вновь. Секунд десять Максим стоял неподвижно и отрешённо посреди кухни на глазах у испуганных родителей, не реагируя ни на что.
Эпилепсия. Начальная стадия эпилепсии. После оглашения результатов МРТ, это слово стало новым и самым пугающим в их лексиконе. Родители Максима с ужасом думали о той минуте в будущем, когда их сын внезапно упадёт и будет корчиться в судорогах.
Через месяц приёма лекарств улучшений не последовало, застывания продолжались чаще, более того, у Максима случился обморок. Ему увеличили дозу.
— Сегодня же к Кулинке его сводим, - не принимающим возражений голосом заявила мама Насти.
Настя сидела у мамы во дворе и плакала. Двор её детства. Как хорошо здесь! За плетнём гуляют куры, на завалинке дремлют коты, а июньское солнце греет мягко и нежно. Ярко окрашенные пчелиные ульи стоят в саду, как гигантские цветы. Папы нет больше, ульи стоят пустыми, но мама продолжает каждый год подкрашивать их, потому что "Папе было бы приятно"- вздыхает она.
— Она жива ещё? - удивилась Настя.
Кулинка и 10 лет назад выглядела весьма древней.
— О, ей ещё жить и жить! - уверенно ответила мама.
—Разве это по её части? Нам сказали, что это врожденное или от травмы...
— Пущай посмотрит, хуже не будет!
Бабушка Кулинка была из настоящих целительниц, из тех, что не брали деньги. Настя испекла для неё пирог.
Кулинка подошла к калитке, улыбаясь им беззубым ртом. Это была сморщенная, но не согнутая старушка со снежно-белыми волосами, выглядывающими надо лбом из-под платка. С детства Настя была уверена, что такая белейшая седина - главный признак светлых сил бабушки Кулинки.
— Ну что, Настенька, вижу, вижу беду твою.
Кулинка показала Насте на её горло. У Насти всё упало - зря пришли. Видно, старушка уже не та...
— Нет, бабушка, со мной всё хорошо. Это сынок мой...
Кулинка перебила её:
— Птицы кричали! А твоя громче всех! Среди них чёрная ворона пасть разинула и грязь изо рта её выпала, а твоя, глупая, словила грязь, словила!
Настя с мамой оторопели с этой тарабарщины. Максимка с любопытством выглядывал из-за матери, но Кулинка не обращала на него внимания.
— Я... Я не понимаю, бабушка Кулинка. Какие птицы? Болен мой сын, я здорова.
И Настя выставила вперёд упирающегося мальчика. Максим, насупившись, смотрел на старушку. Кулинка покачала головой.
— Его беда от тебя идёт. Ты своего ребёнка хворью наградила. Твоя птица громче всех кричала!
Птицы... Кричали... Что за бред? - подумала было Настя, но тут бабушка Кулинка очень пристально посмотрела Насте в глаза и та вдруг вспомнила, как болтала на детской площадке со знакомыми мамами и между делом похвалилась что-де её Максим никогда не болел по серьёзному и анализы всегда идеальные. "Счастливая ты! А мы все болячки ходим собираем. Можем поделиться! Ха-ха!" - с горечью ответила ей вечно угрюмая мама болезненной девочки.
— Вспомнила, да? То-то же! Счастье оно какое, знаешь? Оно тишину любит! Никогда о своём счастье нельзя кричать, думаешь, все порадуются за тебя? Хе-йех! - укоризненно покачалась всем телом Кулинка. - Ну, иди, иди сюда, милок. С тобой у нас будет разговор короткий.
Кулинка занесла морщинистую руку над головой Максима и начала полушёпотом читать молитвы. Над Настей она читала долго. Потом одной рукой водила перед её лицом, а второй словно отбрасывала что-то. В родительский дом Настя вернулась совершенно без сил, прилегла и проспала до утра.
С того дня у Максима не было ни одного признака эпилепсии, а последующие исследования ничего не обнаружили.
История произошла с моей знакомой.
До новых встреч!