- Теть Нюр, телеграмма вам пришла! - звонкий голосок почтальонки Дарьи раздался во дворе.
- Так прочитай, милая.
- Внук у вас родился! Мальчик!
- Эх...опять мальчик, - горестно вздохнула старушка. Ой беда, третий уже и снова парень, эх и намучается невестушка.
- Да что же вы так говорите, радоваться надо, - вздохнула Дарья, и вышла со двора скрипнув калиткой.
Сумка тяжело оттягивала плечи, как много ещё разносить, а сил уже нет, сегодня опять всю ночь проплакала, укрывшись подушкой, чтобы постоялица не слышала.
Как почту сортировала с утра, опять глаза жадно пробежались по письмам - ей ничего нет....
Три года назад видела она его последний раз, на этом все. Слышала от ребят, одноклассников его бывших, что женился, ребёнок подрастает, порадовалась про себя. Писала, поздравляла, да видно не дошли письма, либо адрес поменял...
Дарья шла по улице и в сердцах ругала жителей, просила же ящики прибить на калитки, да видно все некогда, вот и приходится во дворы заходить вручать лично.
- Григорьевна, дома ли? - окликнула жительницу соседнего домика.
- Да, Дарьюшка, ты зайди, посиди, от сумки своей отдохни, дай ка накормлю тебя щами, вон свежие стоят, давеча наварила.
У этой женщины дома было всегда уютно и тепло, вот только жила она совсем одна. Счастье ушло ее вместе с мужем несколько лет назад, а деток не нажили.
- Не откажусь, Софья Григорьевна, как дела у вас?
- Да какие дела у меня могут быть...все одно и то же, жизнь в тягость уже...
- Не говорите так, я к вам вечером ещё забегу, в магазин схожу, список только отпишите, что надобно.
- Хорошо, милая, куда бы я без тебя, - улыбнулась старушка, - сынок то твой как, пишет?
- Да, получила весточку, сулил приехать, - сказала Дарья и густо покраснела.
Та все поняла только по одному взгляду, лаского погладила по голове.
- Ты кушай, все хорошо будет...
Наевшись, почтальонка встала из за стола, поблагодарила хозяйку, и пошла дальше, взвалив тяжелую сумку на плечо.
Как тоскливо ей вдруг стало, одолели тяжелые мысли, сколько ещё можно обманываться и обманывать других, съездить надо, собраться, хотя бы по тому старому адресу сходить, авось соседи что знают, куда съехал. Истосковалась вся, все же сын единственный, ее отрада, ее опора...Прикрыла глаза - увидела сына ещё совсем крохой, сколько радости ей подарило материнство, а муж то, как нянчился, бывало с работы прибежит и к люльке: «Ну как Сашенька, хорошо кушал? Животик не беспокоил? Ты, Дарьюшка или сумки разбирай, привёз тебе от кумы гостинцев, молока, сметаны, сыра свежего, говорит, пущай кушает хорошо, молока больше будет...”
- Что, Дарьюшка, устала? - произнёс проходящий мимо председатель колхоза, Семен Степанович, вырвав ее из приятных сердцу дум - дай, подсоблю немного.
- Нет, что вы, все в порядке, сейчас с минуту отдохну, да пойду.
- Ну, смотри сама, Дарья Ивановна, - и пошёл дальше, насвистывая какую-то весёлую мелодию себе под нос...
- Дашенька, а мне письмеца сегодня нет? - спрашивает старушка баба Зина, вот уже много лет ждёт она весточек от мужа и сына с фронта, все поверить никак не может, после того, как получила однажды пожелтевший, потрёпанный солдатский треугольник, затерявшийся видимо где-то в пути, где сын сообщал, что жив - здоров, скоро приедет, просил мать ждать его...так и ждет уже много-много лет.
И Дарья считала, что она не вправе отнимать у женщины последнюю надежду, говорила, что пока нет писем, может в дороге затенялись, мало ли...
***
День подходил к концу, густыми сумерками спускалась на двор ночь. Женщина тихо вздохнув вышла во двор и села на лавочку, во дворе одного из соседских домов заиграли на гармони, полилась красивая песня, голоса сменяли друг друга, то сличались в припеве в унисон. Тоскливо стало опять на душе, день прошёл, а ни письма, ни весточки...
Ночью Дарье приснился сон - что видела уже много раз - она с сынишкой на руках стоит встречает мужа, тот усталой походкой подходит к калитке и улыбается им, ее Миша, судьба, так и не ставшая явью, не долго жили, а хотелось рука об руку пройти всю жизнь...
Только он вместо того, чтобы так и остаться за калиткой, оборвав ее зыбкий, призрачный сон, вдруг открывает ее и проходит в сени, садится за стол...
- Ну, милая моя, вернулся я, вместе теперь будем, накрывай на стол...
- Как...я ведь сына ещё не повидала, - Дарья вдруг понимает, что стоит одна без малыша, давно он вырос , да покинул ее, и где его судьба носит - неизвестно. Заплакала, уронив голову на плечо мужа...
- Ну, полно, все будет хорошо...
А наутро не стало ее...Люди стали собираться в избе к обеду, когда хватались почтальонки, что не вышла на работу, сначала думали, что все-таки к сыну уехала, решилась, а дверь в ее дом была открыта...вещи на месте...и сама вроде только недавно легла...
Рядом лежала сумка, приготовленная на утро, платье нарядное, в соседней комнате стоял открытый чемодан с гостинцами для сына...
Провожали всем селом, колхоз с расходами помог. У могилки долго стояли молча, женщины плакали, тихо шумели тополя. Сына не было, кто-то спросил почему не дали телеграмму.
- Куда давать-то? - ответил кто-то из толпы - адреса то не знаем.
- Так как же, писал ведь?
- Три года уж как вестей не получала, - вздохнули в ответ...
А через несколько дней, как проводили Дарьюшку, пришло ей письмо от сына. Молодая почтальонка по незнанию положила его в ящик, крепко приколоченный к калитке...долгожданное письмо, в желтом выцветшем конверте, которое женщина так и не дождалась...