Одним жарким летним днем я ждал трамвай на остановке. Прошедший рабочий день был мучительно долгим: ни одной интересной задачи не было за все время, да еще и на обед в местной столовой не было ничего вкусного.
Разочарованный в сегодняшнем дне и уставший, я сидел, потея от знойной жары, не сбавившей обороты даже после шести часов вечера.
И вот, наконец, подъехал трамвай, что можно было понять по усиливающемуся шуму старого мотора и легкому запаху прогорающей старой проводки.
Забравшись по ступенькам, я занял место в конце вагона, стоя у окна, облокотившись на поручень. Кондуктора не было, он обилечивал пассажиров в соседнем вагоне.
Легкий прохладный ветерок дул в лицо, вызывая приятные ощущения и короткую улыбку на лице.
Трамвай остановился, и двери со скрежетом распахнулись. Вверх по лестнице забрался кондуктор в оранжевой безрукавке с номерком, пришитым на левой стороне. Безрукавка была поверх синей майки, ниже были короткие шорты, сделанные, немного неаккуратно по длине, из старых джинсов.
— Достаем свои монеты, бумажки, карточки, чеки и прочие ценные бумаги. Оплачиваем проезд! Принимаю даже в иностранной валюте, только если это российский рубль!
Он был лысый, слегка шепелявил из-за отсутствия передних зубов, но при этом говорил громко и даже уверенно. Я легким движением руки, не глядя, протянул транспортную карту, лежавшую в корочке студенческого билета. Кондуктор внимательно рассмотрел фото, сощурился и украдкой посмотрел на меня.
— Студент! А я всегда думал, что вы летом куда-то уезжаете далеко-далеко и только осенью возвращаетесь в город.
— Нет, я работаю летом.
Получив заветный билет, больше похожий на чек, я вновь отвернулся к окну, продолжая наблюдения за проезжающими мимо автомобилями.
Чуть позже, когда мне надоело смотреть в окно, воткнув наушники, я погрузился в собственный мир звуков леса после дождя. Увидев свободное, тут же его занял и, с облегчением, развалился.
Меня так разморило, что глаза закрылись сами собой. Я погрузился в легкую дрему под звук открывающихся трамвайных дверей. Все равно ехать мне предстояло долго.
— Парень, не спи, остановку пропустишь! — послышался над ухом шепелявый голос.
Я раскрыл глаза и понял, что следующая — моя. Как кондуктор смог догадаться, какая именно нужна мне остановка — я так и не смог понять. Двери вскоре распахнулись, и, слегка покачиваясь, вышел из вагона, забыв поблагодарить кондуктора.
***
В следующий раз, когда я пересекся с этим кондуктором, был хороший осенний вечер: я запрыгнул в вагон, с легкой улыбкой на лице.
Была пятница, пары отменили, и я мог спокойно отдохнуть от всякого рода дел. На следующей остановке в салон запрыгнул кондуктор. В кармане у него торчал уголок пожелтевшей от времени книжки. Разглядеть, что это была за книжка, было сложно. Я не успел достать даже деньги, как кондуктор начал внезапно читать стихотворение:
В начале жизни школу помню я...
Когда кондуктор закончил читать стих в салоне чудесным образом установилась полная тишина, только стук колес и дребезжание старых сидений были неприятным фоном. Люди с улыбкой расплачивались за проезд, а кондуктор быстро обилетив всех, пересел в соседний вагон.
***
Зима. Кондуктор (у него к тому времени появился бейджик с именем: «Дядя Лёня») читал стихотворение Некрасова в честь его грядущего юбилея:
Есть женщины в русских селеньях...
На седушке кондуктора висела черная старая небольшая сумка с приклеенным на нее листком бумаги со словами, написанные печатными буквами от руки: «Чаевые для чтеца».
Я украдкой заглянул туда и увидел, что деньги там имелись. Были ли это личные деньги кондуктора или взносы пассажиров — неизвестно.
Когда кондуктор дошел до меня, он, рассмотрев студенческий билет, глянул снова на меня исподлобья.
— А, это вы, работающий студент. Получается все совмещать?
— Да, не хуже чем у вас работу с чтением стихов.
Кондуктор тихо засмеялся, передавая мне билет.
— Я раньше это делал регулярно. По долгу профессии. Учитель литературы и русского языка. Но уволили, когда страну Горбачев развалил, вот и пришлось устроиться кондуктором...
— А почему сейчас не решились восстановиться в профессии?
— Мне уже за семьдесят, кто меня возьмёт?
Двери открылись, и кондуктор пошёл собирать дань с вошедших в салон пассажиров...
***
В предновогоднем выпуске местных новостей я увидел интервью с «знаменитым на всю Россию кондукторе дяде Лёне».
«Наш сегодняшний гость был простым кондуктором, более тридцати лет работающий на благо местного ТТУ. Но недавно видео с его чтением стихов отечественных классиков стали «вируситься» в интернете...
— Как вы относитесь к своей популярности?
— Знаете, я даже и не мог представить, что это принесет мне известность. Просто захотелось разбавить рутинную работу чем-то, к чему душа лежит на протяжении всей жизни...
Леонид Багров — не просто кондуктор со стажем, но и человек с тяжёлой судьбой: в прошлом он был учителем литературы и русского языка в школе № 15. Но в 1993 году его уволили, в попытках сократить затраты. А в 1994 году его жена — Нина попала в аварию, оставшись парализованной ниже пояса. И все тяготы и заботы легли на плечи Леонида.
— Меня нигде не брали на работу «на полдня». А как я мог свою Нину бросить? На кого? Вот и пришлось устроиться кондуктором.
Маленькой зарплаты хватало впритык. Помогать было некому: единственный сын — Петр, уехал из родного города в столицу в начале нулевых и с тех пор не приезжал к родителям. Поговорить с ним нам не удалось.
— Каждое стихотворение я посвящаю своей Нине. Когда она была уже совсем плоха, плакала почти постоянно. Но как только я начинал читать ей стихи — слезы прекращались на время. Пусть она уже не здесь, но, я думаю, ей приятно слышать их там, на небесах...»
***
Снег уже начал таять, а где-то потекли первые ручейки. Я, избегая луж, спешил на трамвай, опаздывая на занятия. Задержка на работе вышла существенной, а пропускать первый зачет, что нам поставили в марте, не хотелось.
Двери трамвая распахнулись и первое, что я увидел — это воздушные шарики. Много воздушных шариков. Весь салон был ими украшен, а кондуктор, что старательно обилечивал пассажиров с улыбкой, был никто иной, как дядя Лёня.
— Друг, у меня сегодня день рождения, — сказал подоспевший ко мне кондуктор, — Поэтому держи конфету. Проезд можешь оплатить по желанию.
— Да мне не жалко, — ответил с улыбкой я, передавая карточку студента.
— Как ты поживаешь? Что сейчас модно у студентов? — с улыбкой спросил дядя Лёня. Он уже не так сильно шепелявил, восстановив часть недостающих зубов.
— Да я как-то далек от этого, простите.
— А зря, нужно следить за всем происходящим, а то быстро состаришься.
Ощущение доброты и искренности, исходящее от этого кондуктора не покидало меня даже дома. Этот человек воодушевил меня написать о нем небольшую историю... Единственное, что я не мог придумать, так это финал.
Но я не мог даже представить, что сама судьба подбросит мне его в скором времени.
***
По социальным сетям стали приходить печальные новости о дяде Лёне. Мол, всё, нет его уже с нами… Я не мог в это поверить, так как еще вчера видел его в трамвае, рассказывающим отрывок из «Мцыри» Лермонтова.
Вечером местные СМИ опровергли слухи: «Лёня находится в больнице с инсультом. Пока к нему не подпускают никого, но врачи говорят, что мужчина находится в сознании и чувствует себя хорошо. Мы будем следить за состоянием Леонида Багрова».
***
На следующий день я уже ехал в обычном сером трамвае с кондуктором, недовольно обилечивающим всех входящих в салон, восседая на своём месте.
— Я что ли должна до вас ходить? Сразу как заходят и плюхаются, будто места забронировали!
Сварливость этой женщины очень контрастировала с позитивом, который излучал дядя Лёня... Но все о нем стали как-то забывать. Разговоров о нем в трамваях я никогда не слышал.
А я следил за новостями и ждал, когда же всеми полюбившийся кондуктор сможет встать на ноги. Но пока новости говорили о том, что дядя Лёня учится держать заново ложку, говорить. Поэтому о чтении стихов речи и не шло.
Популярность дяди Лени сошла на нет. Появились несколько подражателей, так же читающих стихи, но они не имели ни слуха, ни чувство вкуса, читая никому неизвестные произведения иностранных авторов. О них никто не снимал ролики.
***
В мае появилась новость об улучшении самочувствия кондуктора. Врачи разрешили навещать его. Я воспользовался случаем и в один из выходных дней доехал до больницы на велосипеде.
Лежал дядя Лёня в обычной палате. Он грустно смотрел в окно стеклянным взглядом. Услышав, что дверь открылась, он повернул голову и, увидев меня, начал изучать. Его взгляд оживился, а сухие губы затряслись.
— Работающий студент?
— Да.
— Я тебя помню. Мы часто с тобой виделись. Но почему ты пришел?
— Да вот, хотел узнать как вы...
Положив фрукты на тумбочку, я присел на свободную пустую койку, заскрипевшую от малейшего касания.
— Вас много кто навещал?
— Ты первый. А Петра за дверью нет?
— Не знаю, у двери никто не стоял.
— Надеюсь, что он приедет. Мне недолго осталось...
— Почему вы так думаете?
— Это все жена, — шепотом и с паузами начал кондуктор, — Она зовет меня. А что меня тут держит теперь? Я лежачий больной, только вот за мной никто из близких не ухаживает. Да и некому.
Кондуктор улыбнулся, увидев, как я приуныл.
— Не грусти, студент. Тебе еще жить и жить.
— А как же позитивный настрой?
— Среди нас двоих ты самый грустный, — усмехнулся Леонид, — Главное, чтобы сын успел. Мы с ним последние годы практически не общались. Очень он уж был обижен на меня, что ямаму не спас. А так... Ни о чём не жалею. Все прошло хорошо.
В палату вошел врач. Мой визит закончился, я попрощался с кондуктором, скромно помахав рукой.
Он улыбнулся мне вслед и снова, повернув голову, направил стеклянный взгляд в сторону окна…
Автор: Максим Дронов.