Спортивно-лирическая история из пионерского детства
...Тот выезд в первую смену пионерского лагеря начался для Брюквина с досадного недоразумения. Вернее, с недоразумения началось – а продолжилось самой настоящей катастрофой. Потому что когда он подошел к вожатскому столику отряда №5, в котором по всем расчетам должен был оказаться, и откуда ему уже успели приветственно помахать руками двоюродные братья Плафонины, Сергей и Егор – то вожатый Витя неожиданно заявил ему:
- А тебя, Брюквин, нету в списке! Ты, наверное, в шестой отряд попал, туда иди!
Эпическая сила! Как это «нету»? Брюквин с ненавистью поглядел в сторону отряда №6 и быстро выяснил, что собрались там сплошь какие-то чахоточные и малахольные очкарики, с которыми ни в футболян нормально не поиграешь, ни вообще...
- Иди, иди, не стой! – подтолкнул его вожатый Витя, - Там тоже вроде есть 73-й год твой...
«Да идите вы в жопу с вашим шестым отрядом...» - чуть было в сердцах не бросил Брюквин.
Нет, в принципе, где-то в глубине души он ждал неприятностей. Не может же такого быть, чтоб под сводами дворца спорта «Динамо», откуда и осуществлялся выезд в пионерлагерь – чтоб под бело-голубыми флагами со спартаковцем однажды не случилась бы какая-нибудь херня. Прошлые два сезона прошли гладко, но вот теперь, когда они переходили уже в среднюю возрастную группу по футболу – и на тебе.
Но это было – только начало. Потому что в списках отряда номер 6 Брюквина тоже не оказалось! И он опять поплелся к отряду №5...
Как и многие настоящие спартаковцы, Брюквин был упертый как баран. Ему бы попытать счастья в четвертом отряде, куда он на самом деле и был записан, но нет. Он так и ходил, икая от злости, между пятым и шестым, до тех пор, пока...
Пока не объявили посадку в автобусы, а Брюквин так и стоял неприкаянный посредине фойе.
- А ты что стоишь как не пришей рукав? – звонко спросила пионервожатая, когда все прочие дети гурьбой пошли к автобусам, - Давай-ка, с ближайшим отрядом, в лагере уже разберемся с тобой!
«Да вот именно что не пришей рукав...» - подумал Брюквин.
Показательно, что ближайшим оказался седьмой отряд, где были вообще совсем дети, сопливые еще, октябрята, а Брюквин-то пионер уже был! Вот где ужас-то. И Брюквин понял, что долго он там не протянет...
Но Судьба в чем-то сжалилась над спартаковцем. Хотя в чем-то – и нет. И после обеда, тихого часа и полдника, тягостно проведенных в обществе малолетних дебилов, все та же старшая пионервожатая подошла к Брюквину, велела ему взять чемодан и отвела к спортивной площадке. Там как раз готовилась к игре команда пятого отряда, и братья Плафонины, само собой, и только Брюквину места в ней не было...
Потому что возникло первое и крайне неприятное затруднение. А дело было в том, что именно в то лето привычный их лагерь «Дзержинец» закрылся на ремонт, и вместо него пионерчиков привезли в бывший дом отдыха. А в старом-то «Дзержинце» были корпуса деревянные, и палаты чуть не на двадцать человек. А в доме-то отдыха – комнаты-то были на троих, и потому...
- ...Да я бы взял этого Брюквина, - покачал головой вожатый Витя, - Да кровать-то куда дополнительную поставить? У меня мальчиков сейчас как раз – двадцать один человек, ровно на 7 комнат...
- Вить, надо взять как-то... – попросил вожатого подошедший Плафонин-старший, - Слушай, он вратарь отличный, мы же в прошлом году в одном отряде все были! У него даже кликуха была – «Дасаев»!
- Вратарь, конечно, всегда нужен, - задумчиво произнес вожатый Витя, - Но селить его все равно пока некуда. Ладно, иди – вставай пока в ворота: поглядим, какой из тебя Дасаев...
И слегка приободрившийся Брюквин быстро побежал в «рамку».
Тут возникло затруднение второе, и тоже неприятное. Потому что в старом «Дзержинце» футбольное поле было нормальное, и ворота тоже. А в этом новом доме отдыха – и поляна маленькая, и воротца чуть больше хоккейных. Так что – показать себя Брюквину во всей красе было затруднительно. Ну, отбил пару ударов несложных – ну так их даже бы сопляки из седьмого отряда отбили. Но затем...
Но затем спартаковцу все-таки удалось проявить себя! Он же – спартаковец!
...Мяч летел куда-то в район условного углового флажка, а затем неминуемо укатился бы в кусты. И Брюквин вполне разумно покинул свой пост, намереваясь перехватить снаряд, с той мыслью, чтоб затем, не теряя времени на поиски, мощно, по-дасаевски, ввести его рукой в игру через полполя, вон, кстати, и Плафонин-старший удачно тоже прочитал и открылся на свободный фланг, молодец, соображает. Но в этот момент...
Хер знает, что случилось. Однако мяч, ударившись о какую-то кочку полетел не совсем туда. А туда, где незамеченный соперник, то ли он шнурки шнуровал, то ли с лавки зачем-то вышел, но не видел его Брюквин... И соперник, мгновенно сориентировавшись в новой игровой ситуации, резко головой «кивнул» мяч в сторону ворот, а Брюквин еще оступился как-то неловко...
«Ёб твою мать...» - только и подумал горе-«Дасаев», и жопа его покрылась холодным, липким потом.
В хоккейные ворота пропустить! Из угла поля, почти с лицевой, да от башки еще!!!
«Это же полный ахтунг... – подумалось Брюквину, - Уже ладно, что из вратарей попрут, черт с ним... Обратно к сопливым в седьмой отряд отправят! И поделом...»
И, словно подтверждая его мысль, вожатый Витя весело окликнул Плафонина-старшего:
- Слышь, Плафонин! Ты точно ничего не перепутал? Этого Брюквина «Дасаевым» прозвали? Или какого другого? Потому что этот – это «Пильгуй» какой-нибудь. Или «Гонтарь». Но не Дасаев – это точно...
Сто тысяч голов пропустил Брюквин с того дня, на самых разных уровнях, сто тысяч пропустил, и сам забил все триста, но чтоб такой «дурной»... И если спросить его, в чем главный секрет вратарского мастерства, то он сформулирует его просто:
«Товарищи голкиперы! Не гадайте, не предвидьте и не думайте, что вы умнее всех! Играйте строго по мячу! Только мяч – и только реакция. И всё у вас будет – ХО-РО-ШО!»