Мы живем в очень удивительном мире, я это давно поняла. Не верите? А вот глядите: есть такая блоггер Мария Дегтерева, женщина скандальная, я даже в суд на нее хотела подавать и даже поехала к нотариусу заверять ее посты, однако тогда все боялись коронавируса, а нотариус вообще заболел.
Но не в этом дело. Мария Дегтерева в сентябре написала пост о Лидии Мониаве. Да не где-нибудь, а на портала "ФорПост. Новости о Севастополе". Текст касался, конечно, обращения с мальчиком Колей. На редкость здравый, не к чему придраться, разве что, как всегда у этого автора, грубый. Но была в нем мысль, которая почему-то, кроме Марии Дегтеревой, никем, кажется, в СМИ не оказалась озвученной.
Дегтерева пишет, что своей борьбой за инклюзию для Коли, инвалида в почти вегетативном состоянии, про которого даже сама Лида не знает, понимает ли он хоть что-то, Мониава играет на руку государству. Не догадываетесь, почему?
Да потому что ему дорого содержать спецшколы, обучать коррекционных педагогов. Чем больше инвалидов отдадут в обычные классы, тем дешевле будет государству!
Заметьте, что школы коррекции, дефектология, школы для инвалидов есть только в больших и/или богатых странах. Нищие государства не занимаются образованием инвалидов - это им не по карману.
И я вам больше скажу: сегодня такие вот извращенные представления об инклюзии есть только в не очень развитых и в небогатых странах, там, где идет попытка сэкономить на образовательной инфраструктуре для инвалидов. В Британии или США никто не возит таких, как Коля, в обычные классы или даже к детям с полусохранным интеллектом - для этих мальчиков и девочек есть свои классы, свои педагоги.
Лида Мониава может сколь угодно говорить о том, что Коле важно общение со сверстниками. На самом деле мы не знаем, что ему важно, но родители других таких детей говорят, что им важнее дать ребенку минимальные коммуникативные навыки, а научить им может только узкопрофильный педагог в связке с неврологом, нейрофизиологом. Штука в том, что Лидия Мониава как раз должна бы добиваться выделения для таких детей дополнительных ресурсов, чтобы подобрать программу именно под их нужды. А Лида Мониава выбрала путь, при котором государство может сократить финансирование школ для инвалидов. Именно поэтому к Мониаве тяжело относятся многие родители детей с ментальными отклонениями.
Борьба за место в обычной школе только для сторонних людей выглядит красиво - на самом деле это беда для семей с такими детьми, они боятся, что школы для инвалидов будут закрывать, финансирование урезать, ведь государству выгоднее отправить особенных детей в общие классы, даже нанять им там тьютора - и пускай себе сидят в классе с тридцатью другими детьми, потому что в коррекционных школах порой вообще три педагога на ребенка
Ничему такие дети в общеобразовательных школах не научатся, зато можно говорить об инклюзии. Хотя инклюзия это право инвалидов разделять жизнь со всеми, а, следовательно, получить образование, обучение. Инклюзия на концерте это когда в зале есть пандус, места для инвалидов расположены на возвышении и огорожены от танцпола, а на сцене работает сурдопереводчик: инвалид может пойти на концерт, все увидеть, услышать, понять и не быть затоптанным. А псевдоинклюзия - вкатить его на коляске в толпу танцующих, где он два часа не будет ничего видеть и слышать и перепугается, что его раздавят. Вот такую инклюзию предлагает Мониава. А что потом? Слепых, глухих тоже в общие классы приведут? Посадили в кабинет, реализовали право на общение, а дальше уже ребенка проблемы, что он не слышит и не видит!
С ментальными инвалидами также. Недостаточно посадить их в общий класс и даже тратить на них половину урока.
Чувствуете подвох?
Чтобы хотя бы примерно представить, насколько дешевле сплавить особенных детей к остальным, приведу такой пример: когда я рожала, то лежала в роддом с учительницей такой школы для ментальных инвалидов из... не буду говорить, откуда, чтобы ее не вычислили. В общем, из райцентра Ленобласти. Районный городок, мизерное население. Там была школа для детей, которые не способны тянуть обычную программу. И вот тут начинается самое интересное: в школе для каждой возрастной категории были классы разного уровня сложности. Дети с наиболее сохранным интеллектом учились по программе, которая позволяла им за 11 лет освоить минимум начальной школы: все эти годы их учили считать, писать, читать, обучали природоведению и рисованию. На выходе они могли, в общем-то, более или менее жить одни под надзором социальных работников.
Был класс для детей со средней сохранностью интеллекта, их учили читать, считать в пределах нескольких десятков, но основная программа была рассчитана на освоение бытовых задач. В классе имелась кухня, детей учили кипятить чайник, резать хлеб, включать плиту, вовремя принимать лекарства, звонить, чтобы вызвать помощь или сообщить, что потерялся. На это уходило тоже 11 лет.
Ну и наконец был класс для детей, которые все 11 лет учились просто контролировать позывы к мочеиспусканию, звать на помощь, сообщать, что голодны, замерзли, хотят гулять. Проще говоря, детей обучали базовой коммуникации.
В каждом классе было несколько детей и несколько взрослых сотрудников, обязательно полагались психологи, психиатры, медсестры, в школе были врачи. На всех детей заказывали учебные материалы, по-моему, тем, кто не жил в интернате, полагалась развозка.
И вот представьте, сколько денег экономит государство, если закроет хотя бы пятую часть таких школ? Причем, учтите, что ему не надо будет выпускать коррекционных педагогов, печатать много учебников, методических пособий
Если бы у меня, не дай бог, родился такой ребенок, я бы предпочла, чтобы в школе его учили выражать свою волю и держать ложку, а не наслаждаться общением. В интересах же государства сделать наоборот, потому что радость общения в школе - удовольствие почти даровое, на обучение такого ребенка базовым навыкам оно должно потратить миллионы.
Родители ментальных инвалидов, как и всех прочих мальчиков и девочек, хотят для своих детей самого лучшего. Расформирование коррекционной школы и запихивание ребенка в общеобразовательных класс не всегда бывает лучшим решением и для детей, и для всего общества.
Вот и думайте, на чьей стороне выступают люди, твердящие, будто надо распределить тяжелых инвалидов по обычным школам. Кому надо-то?
Еще: А родной маме Коли нравится ей все это?
-------------------------------------------------------------------------------------------------