Всем страшно. Страшно, например, однажды проснуться с нелюбимым человеком…
Однажды она проснулась и поняла, что рядом нелюбимый человек. В их владении имелся светлый дворец с высокими окнами, выходящими на лужайку и аккуратными тропинками, ведущими во фруктовый сад. Там по утрам слышно было переливчатое пение птиц. По обыкновению, она спускалась из своей горницы по широкой винтовой лестнице, ближе к двенадцати, когда все уже разъехались по делам. Заваривала кофе и трапезничала любимыми круассанами с вишнёвым джемом, заботливо испечёнными ловкой прислужницей Настей. Включит, бывало, негромкую музыку из сохранённых треков, раскинется в мягком кресле и начинает думать, какими бы хлопотами себя нынче обременить. Накануне были поменяны шторы во всех хоромах. Да, пожалуй, так будет уютней. Но новых дизайнерских идей, муза тотчас преподнести не соизволила.
В светлицу врывались яркие лучи солнца. Прогноз обещал погоду без единой хмары на небе. Поэтому Анфиса приняла решение немного позагорать. Она распорядилась вынести из клети недавно купленный шезлонг и установить на муравчатый, плотный, словно ковёр, газон. Хозяйка любила солнце, любила, когда её изящная, словно у лебёдушки выя, точёные плечи и аккуратные груди покрываются бронзовым отливом. Вечером, при свете тёплых огней, да в белых одеждах, цвет кожи выглядит по-особому сочным. А длинные чёрные кудри, играя на молочной футболке, лишь выгодно дополняют сюжет. Загар в здешних местах ложится тёмным и крепким. А двор в окружении внушительного забора, даёт возможность принимать солнечные ванны свободно и без посторонних глаз.
Муж Анфисы, Аркадий, весьма занятой человек. Он постоянно радеет о своём производстве, складах, поставщиках, логистах, маркетологах, охранных системах. Он твёрдо считает, что все процессы необходимо контролировать лично. Иначе - обворуют, саботируют и вообще дел натворят. По этой причине он не может позволить себе отлучиться от работы более, чем на два-три дня к ряду.
Аркадий привык всего добиваться нахрапом. Он не ждал, когда река жизни, что-то вынесет на берег его судьбы. Также получилось и с Анфисой. Красивая, молодая, энергичная девчонка попала под его прицел. Вообще-то они из разных миров. Она бойкая, простая. И в детстве не раз приходилось ей тащить своего пьяного отца домой, чтобы тот не замёрз на улице. Ей нравилось играть с мальчишками в футбол. Она искрилась задором, свежестью и весельем.
В семье Аркадия всё было чинно, ритуально, в отношениях присутствовали важные детали и манеры. Семейные праздники с кучей родственников, бабушек и дедушек, с бывшими военными и партийными деятелями. Анфисе было неуютно на таких мероприятиях. Чувствуешь на себе десятки взглядов: как ты сидишь, как держишь вилку, как реагируешь на бородатые анекдоты. Всё это утомляло и отнимало много душевных сил.
У каждой девочки и у каждого мальчика в детстве зарождаются мечты. Будучи маленькими, мы следуем своей интуиции, словно Иванушка дурачок из сказок. И делаем, казалось бы, нелогичные вещи, чуждые прагматичному миру. Идем просто по наитию, но в итоге обретаем желаемое. В какой-то момент взросления, голос внутреннего путеводителя теряется в мощных помехах логики. Очи выпускают из вида наш клубок, который катился впереди, и мы бежали за той ниточкой. Туман жизни постепенно поглощает, видимость ухудшается и тогда приходит выбор - идти по приборам прагматизма и логики. Это понятные инструменты, яркие лампы, которые просты и информативны, как инструкции к товарам Икея.
Пришёл свататься жених и - сходу к родителям. Стоит на пороге джентльмен из знатной семьи. Весь такой, как праздничный торт, с огромным букетом цветов и подарками. Сердце любой мамаши растает. На семейном совете обсуждение было недолгим, доводы железные, аргументы на стол. Да, пусть в разводе после первого брака.
- Дочка, но ты посмотри! Да ты только подумай! Сразу видно надёжный. Да там как за каменной стеной.
- Мам, ну как бы помягче тебе сказать? Ну, ты посмотри на него! Это не мой типаж. Как вообще можно таким быть? Как с ним ходить рядом?
- Анфиска, молодая ты ещё, ничего не понимаешь. 18 лет, вон, девка какая! Иди замуж. Будешь при деле, а мы к тебе в гости станем наведываться в новый дом, да внуков нянчить.
Сердце юной девушки откликнулось. А ведь и правда. Вроде складно всё говорят. Видимо, это был тот момент, когда логика и порывы душевные составили единый шум в голове молодой девушки. Однако она решила не отвечать так сразу, словно давая себе манёвр для отступления. Сперва решила просто повстречаться. Да так увлеклась, что не заметила, как в этом подвешенном статусе минула уже третья весна. Рестораны, подарки, вечерние прогулки на большом красивом авто. Об этом мечтали все девчонки из её окружения. Все ее подруги, с которыми она выросла в одном из дворов небольшого посёлка, состоящего из старых бараков и уставших, обшарпанных хрущёвок.
Анфиса постепенно прекратила общение со старыми друзьями. И перебралась к Аркадию, в его просторный дом, находившийся в закрытом загородном посёлке с огромными колоннами на въезде и искусственными прудами. А новые друзья у неё так и не появились. В основном, она была окружена родственниками Аркадия. Но все они были на порядок старше, и их интересы никак не пересекались. Зато можно было получить ценный совет по лечению какой-нибудь болячки или уходу за растениями.
Дни идут, дочь без кольца, родители переживают. Почему нет новостей? Жизнь любой девушки беспокойна. В их прекрасных головах за минуту прокручивается столько мыслей и все они пролетают с такой скоростью, что любой вычислительный аппарат позавидует. После трёх лет критическая масса раздумий о том, что что-то идёт не так, начала угрожающе довлеть над остальными измышлениями. Анфисе нравилось ездить с Аркадием на мануфактуру, в офис и даже на переговоры, которые проходили вечером, в экзотичных японских ресторанах. Она практически сразу стала помогать во всех деловых и хозяйственных вопросах, с характерной для неё удалью и энергией.
Аркадий же был воспитан таким образом, что женщина в семье, прежде всего, хозяйка. Всё должно крутиться вокруг мужчины. Стол накрыт, окна вымыты, кот накормлен, а рубашки наглажены. При всём этом, в вопросах близости проступал холодок формальности со стороны Анфисы. Она его уважала за возраст и опыт, но не чувствовала физической тяги. Ей обычно хотелось, чтобы это побыстрее закончилось, и сразу же бежала в душ. Дабы помывшись, вновь ощущать аромат своего чистого и шелковистого тела. Аркадий, впрочем, сильно и не требовал. Ему лестно было уже от одной мысли, какая милая девочка его сопровождает и собирает на себе скользящие взгляды партнёров по бизнесу. В связи с чем и жутко ревновал. Когда заходила речь о том, что Анфисе бы водительские права получить и ездить самой, звучал решительный отказ. С кучей различных доводов и подробной аргументацией.
- Но я смогу! Я аккуратная и внимательная, я выучу все правила и сдам любые площадки, парковки, развороты.
- Куда ты собралась ездить? Водитель отвезет тебя туда, куда тебе надо..
Повисало пронзительное молчание, это была непреодолимая стена…
Молодой девушке, рвавшейся мчаться навстречу этой жизни во все паруса и с ветром в лицо, такое ограничение казалось противоестественным. Она и не заметила, не поняла, как же так произошло, что стала степенным хроническим домоседом. В то время как у сверстников самолёты их жизни только отрывались от взлётной полосы, чтобы отправиться в увлекательное путешествие. Её лайнер приземлился, встал на прикол, а саму девушку пересадили в поезд, верно и бесповоротно движущийся в строго заданном направлении. Без отклонений и альтернативных путей. Это не быстрый экспресс, чтобы с ветерком прохватить до города Энска. А потом можно будет выйти и дальше мчаться на такси. Или гулять пешком, разглядывая достопримечательности и уплетая шоколадное мороженое. Кормить птиц и слушать джаз уличных музыкантов.
Анфиса взяла билет на медленно, размеренно движущийся поезд, с заранее известным расписанием и видом из окна, где лес сменяется лесом, одно дерево другим и только номера километровых столбов отсчитываются, как листики календаря. Конечная остановка будет там, далеко. Не ближе, чем, к примеру, Владивосток. Выйдя на ней, тебе уже никуда не надо будет спешить, да и не захочется. Это холодное место. Оно значит, что ты приехала окончательно к берегу реки, окутанной холодным туманом. Вы знаете эту реку, она описана в древних легендах.
- Видишь там лодка, колышется на волнах? Она для тебя. Садись в неё и переправляйся. Твой силуэт постепенно скроет туман. Волны успокоятся и наступит тишина. Есть такое правило, что переправляются люди только в одиночку. Только ты и туман, больше никого.
В то время как Анфиса, с утра до самой темноты, героически сражалась с авралами в офисах Аркадия и подменяла не вышедших сотрудников, некоторые её бывшие подруги заканчивали учёбу в университетах, а летом выбирались на море. В компании Аркадия лето было самым ответственным сезоном. Поэтому летом они были погружены в работу. Впрочем, зимой они тоже не отрывались от дел.
Весь их отпуск ограничивался выездом куда-нибудь на озеро и обязательно с удочками. Анфиса совсем не была фанатом рыбалки. Вскоре она и вовсе отказалась от таких выездов. И Аркадий стал ездить рыбачить с друзьями. В обязанности же Анфисы было включено дожидаться его дома.
И вот сидит она, а в голове зреют мысли. Уходить надо! Уходить, пока не поздно, пока не зашло всё слишком далеко. Потому как, когда приходила очередная весна, Анфису начинало лихорадить. Какая-то злая тоска наваливалась на неё такой лютой тяжестью, что и руки не поднимались, и ноги не несли, а душу выворачивало и закусывало. Щемило в груди, а глаза наливались, словно от половодья, целыми тёмными озёрами невыплаканных слёз. Душу штормило, не выносила она этого движения природы, этого витающего в воздухе порыва, этих набухающих почек, этого всеобщего пробуждения. Когда хочется испить жадными глотками той природной родниковой воды, от которой и душа, и кости напитаются. А вдруг этой воды я никогда не смогу испить? Вдруг всё так и пройдёт в этом поезде жизни, где есть и чай, и кофе, и сливки, но нет той живительной воды. Как же хочется хотя бы глоток. Мне бы совсем немного хватило, дабы увлажнить обожённую почву души и напитать её угасающие, поникшие росточки. Вдруг эти нежные стебельки сейчас совсем завянут и что тогда будет? Возможно, на этом месте обоснуются грубые колючки, ведь им влага не нужна, они ко всему привычны и равнодушны. Но разве можно жить с колючками? Ведь это душа! Я девочка, я хочу в своём сердце растить красивые цветы, заботиться о них, наслаждаться их красотой, вдыхать свежий аромат и любоваться. Я не хочу, чтобы в моей душе царили запустение и грубые сорняки.
Анфиса плотно вписалась в нынешний образ жизни. Она привыкла к самым лучшим вещам, дорогой косметике, спонтанным тратам. Да так, что ей уже было страшно подумать о том, куда она вообще может пойти. Дома мать и больной отец, им не до Анфисы. Они сами по себе. Идти ей было некуда.
Аркадий это прекрасно понимал. Он всё также тщательно контролировал её телефонные звонки, регулярно распечатывая выписку у оператора, перемещения и географию покупок с пластиковых карточек. Редко она могла переброситься парой слов с каким-нибудь поставщиков или менеджером. Часто стоило им лишь заговорить и весь её интерес к ним пропадал, она опускала глаза и замолкала. Они были пусты, заносчивы, не интересны, напыщенны или что-то в этом роде. Она тосковала по простому, живому человеческому общению. Ей хотелось наговориться, насмеяться. Не говоря уже о такой роскоши, чтобы с кем-то вместе об одном помолчать. Дома и на людях Анфиса улыбалась и выглядела в целом довольной. Ещё более довольным выглядел Аркадий, ему казалось, что он всё предусмотрел.
У Анфисы вдруг стало случаться, что-то похожее на панические атаки, она просто не понимала, что с ней происходит. Да и никто не понимал. Обратились к специалисту и здесь ей уже стало страшно за себя. В дело могли пойти серьёзные препараты. Но для начала он выписал общие средства, которые помогут расслабиться и ни о чём не думать. Анфиса решила во что бы то ни стало взять себя в руки и разрешить всё на данном этапе. Она собрала все свои силы. Колючки в душе, так колючки. Пусть растут, раз уж с цветами не получается. Ненароком ведь совсем себя извести можно. А так, выдернула последние корешки надломленных цветков, да и пусть место будет для сорняка.
Но любые силы когда-то иссякают. Центр принятия решений выдал чёткий сигнал: необходимо бежать и скорее. Не важно куда, не важно, что ждёт впереди, не важно уже ничего. Решение было принято, и Анфиса в нём окончательно утвердилась. Но произошло то, чего Анфиса никак не ожидала. И произошедшее повергло ее в шок.
Это известие оказалось похожим на стук в дверь. Не очень громкий, но настойчивый, ночной стук, когда в доме все уже спят. В такие моменты у проснувшегося человека обычно возникает тревога и замешательство. Этот ночной гость сообщил молодой девушке, известие о том, что она беременна.
Анфиса терзалась свалившейся на неё новостью. Она почувствовала себя в западне. Посоветоваться было не с кем, да она и не хотела. Надо было решаться уйти, мысленно принять этот план для себя. Встать утром, просто выйти за крыльцо, вздохнуть полной грудью и выпорхнуть навстречу ветру вдохновения. Прокрутить виртуально это действие до каждой мелкой детали. А теперь? Бывают такие ситуации, когда любой выбор плохой, сколь долго не примеряй, или не сядет и станет жать, или будет не к лицу. Прерывание беременности. Донеслось, то ли с правого, то ли с левого плеча заплаканной Анфисы, сидящей прямо на полу, посреди комнаты, с запертой дверью. Однозначно одно, всё было как в тумане.
Мучения, раздумья, утекающее время. Медицинский кабинет, слёзы Аркадия. Он убедил, она передумала.
Осознавая своё особое положение, Анфиса незамедлительно принялась вести разговор о преференциях, и первое что легло на стол переговоров, было получение водительского удостоверения.
Само обучение, необходимость ездить на занятия, общение стало свежим дыханием ветра в застоявшейся атмосфере её жизни. Управление автомобилем открылось для неё сакральным символом свободы. Я - за рулём! Я еду куда пожелаю, я управляю движением, направлением, расстоянием.
Через какое-то время в доме родителей Аркадия началась волнительная суета, бодрые тётушки готовились к свадебной церемонии, мысленно прикидывая, как будет смотреться белое платье на невесте, которая к тому времени имела в своём чреве жизнь. И жизнь эта выдавалась вперед огромным округлым животом.
Так вот вернёмся в начало, Анфиса вернулась из сада, где загорала, села за стол и поняла, что червячок, который точил сердце, похоже, проснулся от сна и принялся за своё дело. Она вновь мысленно оказалась перед дверью, представляя свой уход, но на этот раз у неё уже имелась дочка, курносая и совсем не похожая на мать. Впрочем Анфиса не смогла её искренне полюбить, также как и не смогла себя убедить, что Аркадий это выбор сердца. От нелюбимого мужа, нелюбимая дочь. Сердце рвалось куда-то за порог.
© А.С. Осипов
Мы разошлись, потому что я оказалась сильнее
Девушки которым пришлось стать сильными... Что с ними не так?
Инстаграмности...
