3,8K подписчиков

Здесь был я

Ловили ли вы себя на чувстве, что когда смотрите на фотографии, на которых нет людей, вы все равно отчетливо ощущаете их присутствие? Часто такие снимки привлекают наше внимание гораздо сильнее, чем те, на которых изображен человек. Подобный эффект происходит потому, что сенсорная система человека устроена именно таким образом: одно чувство заменяет другое.

Также у зрителей,которые лишены привычного визуального ряда, внимание фокусируется на отголосках человеческого присутствия. Отсутствие действующего лица и действия позволяет перевести внимание с частного на общее: вместо одного события увидеть целую жизнь. Фотография, в свою очередь, разбирает этот парадокс «отсутствия» и того, какими способами оно проявляет себя в визуальном поле, посредством игры с балансом формы и содержания.

Пример такой игры — серия британского фотографа израильского происхождения Надава Кандера (Nadav Kander) «Знаки того, что мы существуем» (Signs we exist).

«Все мои работы посвящены людям. Часто те вещи, что мы оставляем после себя, говорят о нас больше, чем мы сами.»

На фотографиях из этой серии запечатлены статичные повседневные предметы: следы от кофе на бумажной салфетке, затушенные о песок окурки, расклеенные в альбоме стикеры или сорванный со стены плакат. На изображениях отсутствует человек, нет активного действия, композиция или игра со светом, то есть привычные «подсказки», за которые зритель мог бы зацепиться. Фотографии без видимых героев и сюжета разворачиваются в раскадровку нескольких лет жизни.

Отсутствие человека и действия в «Знаках того, что мы существуем» можно объяснить одним из концептов психологии среды — дисциплины, изучающей психологические аспекты взаимодействия человека и окружающей среды. В ней существует термин «тайна», обозначающий подсознательное ожидание того, что изображение содержит больше информации, чем мы видим.

Смотря на фотографию Faux library («Ненастоящая библиотека»),на пространство, лишенное людей, можно почувствовать эту «тайну», позволяющую фотографу эффективно вовлекать зрителя в процесс рассматривания изображения. Зритель, в свою очередь, может задаваться вопросами: почему обои содраны? Что это за место? Как это произошло?

Фотография Faux library («Ненастоящая библиотека») из проекта Надава Кандера «Знаки того, что мы существуем» (Signs we exist) © Nadav Kander
Фотография Faux library («Ненастоящая библиотека») из проекта Надава Кандера «Знаки того, что мы существуем» (Signs we exist) © Nadav Kander

Рассматривая пространства, где есть явные признаки человеческого присутствия, но нет самих людей, мы неизбежно проецируем туда наш собственный опыт, воспоминания и мысли о том, что могло бы там происходить. Такая способность помещать себя в пустую среду вызывает у нас чувство собственности, сравнимое с работой агентов по недвижимости. Они убирают все личные вещи (персональные аффекты), когда показывают дома или квартиры, чтобы потенциальный покупатель мог представить пространство как свое собственное.

Другой пример использования пустых пространств в своих работах — фотопроект Энди Шмид (Andi Shmied) «Джинг-Джин» (Jing Jin), документирующий жизнь заброшенного китайского города.

Джинг-Джин был построен как город для богатых, однако из 3000 вилл было выкуплено около 50. У оставшихся коттеджей, все же, нашлись свои обитатели — это охранники и садоводы, ухаживающие за домами, в которых некому жить и некому оценить их красоту.

Ни на одном кадре из «Джинг-Джина» нет людей, однако зритель легко заметит отголоски человеческого присутствия: выстриженные газоны, постиранные шторы на окнах. Как ни странно, в данном случае, изображения пустых пространств приковывают взгляд сильнее, чем те, на которых изображен человек.

Воздействие на сознание и воображение подобного эффекта ирландский философ Эдмунд Берк исследовал еще в 1757 году в своем трактате «Философское исследование о происхождении наших идей возвышенного и прекрасного». В нем он вывел концепцию «возвышенного» — эстетической категории, в основе которой лежит мощное переживание, которое сходу трудно определить. «Аффект, вызываемый великим и возвышенным, существующим в природе, когда эти причины действуют наиболее сильно, есть изумление, а изумление есть такое состояние души, при котором все ее движения приостановлены под воздействием какой-то степени ужаса.» Видя перед собой фотографии пустого города без людей, мы на мгновение испытываем это чувство «возвышенного».

Эд Вессел с группой нейроученных, специализирующихся на нейроэстетике в Университете Макса Планка, в свою очередь, установили, что большие пустые пространства, такие как жилые здания или соборы, способны провоцировать точно такую же реакцию. А изображения таких пространств способно вызвать у мозга необходимость представить пространства такой величины, что наши чувства оказываются перегружены. Человек привык «строить» пространство вокруг себя через считываемые «ключи»: других людей и движущиеся предметы. Поэтому фотографии пустых пространств захватывают дух: они дают зрителю возможность рассмотреть потенциал того, как люди могли бы перемещаться в этих пространствах.

Фотография из проекта Энди Шмид «Джинг-Джин» (Jing Jin) © Andi Shmied
Фотография из проекта Энди Шмид «Джинг-Джин» (Jing Jin) © Andi Shmied

Но в них есть и нечто большее — тысячи человеческих отголосков, будь то воспоминания или впечатления, но именно их это, на первый взгляд пустое пространство, содержало на протяжении всего своего существования. И если фотография пустого города смогла «поймать» это, то она, вероятно, поймала и «возвышенное». В этом смысле кадры Энди Шмид, как и Надава Кандера, фиксируют следы человека в переходный период: ухоженные газоны на фоне заброшенного особняка; пустая пробковая доска со следами от иголок.

Фотографии из проекта Энди Шмид «Джинг-Джин» (Jing Jin) © Andi Shmied
Фотографии из проекта Энди Шмид «Джинг-Джин» (Jing Jin) © Andi Shmied

В эссе Camera Lucida французский философ Ролан Барт (Roland Barthes) утверждает, что любая фотография является сертификатом присутствия: «она не образ и не реальность, а воистину новое существо: реальность, до которой уже нельзя дотронуться». Фотографируя коллекцию наклеек или выглаженные шторы на пустых стенах, Кандер и Шмид фиксируют результат сотен действий, последствий и размышлений, понятных каждому. Но не фиксируют их актора, ведь им может быть кто угодно. В таком случае фотография определяется не тем, что она доносит зрителю, а тем, что зритель в нее вкладывает: она выступает спусковым крючком, отправной точкой для нашего собственного восприятия истории.

Текст: Валерия Куприна

Редактор: Лиза Александрова

Если вам понравился материал, вы можете поставить "лайк", чтобы чаще видеть материалы Проекции у себя в ленте.

Подписывайтесь на наши каналы в Яндекс.Дзен, Телеграм и становитесь читателем сайта Проекция.

Или задайте любой вопрос в наш Телеграм-чат для обратной связи.