Герои нашего времени

В деревне лет с 14 я ходила на деревенскую дискотеку, там и познакомилась с Наташей. У нее было двое братьев, мама и папа пользовались уважением. Как-то раз она вступила в группу "мобильные знакомства". И познакомилась с будущим мужем. Он жил в Электростали и работал курьером на заводе, перевозил бумажки из цеха в цех, затем купил себе диплом и решил, что теперь он станет... кем захочет. Надежды не оправдались, больше двух недель его нигде не держали. Тем временем Наташа родила сына с диагнозом ДЦП...

С Дилей я познакомилась в хостеле, где остановилась на две недели, когда у меня в квартире шел ремонт. Ее свекровь убирала этот хостел, а заодно два коттеджа, и зубную частную поликлинику. Вставала она в шесть и заканчивала свой день в глубоко за полночь. Чтобы отдохнуть месяц, она прислала себе на замену Дилю, про которую, собственно и пойдет разговор. Дилю прислали против ее желания и она ни слова не знала по-русски, дома у нее осталась двухлетняя дочь, о которой Диля каждый день плакала. У Дили...

Женское одиночество под Новый год  -  отдельная песня. Вот девушка в очереди с какой-то гордостью говорит, что приготовила салат в виде елочки. Но при этом самое главное - сейчас напиться так, чтобы ко второму числу голова не болела.                  Я же в этот новый год я решила остаться дома одной. Разделить женское одиночество с самой собой и не испугаться этого. Папа с мамой сейчас на стадии развода, выясняют отношения. И чтобы это не обернулась в очередной раз перетягиванием каната (канат,...

Вот когда я слушаю всякие бредни про русский народ, русских крестьян, в частности, с присказкой про алкоголь, меня это вымораживает. Дед, который писал с ошибками, после войны работал землекопом в Большом театре, периодически совершая вылазки во последний ряд. потом уже будучи секретарем партийной ячейки у себя на заводе, буквально выдрал сына из системы, которому не хватило 1 балла в Ленинку. Володе, естественно светила армия. Через родственницу-уборщицу, которая работала на военном заводе, Володю устраивают слесарем...

Приблизительно семнадцатилетней я была по уши влюблена в парня «с дач». Есть такое понятие - заводские дачи, которые массово выдавались в советское время труженикам предприятий. И к нам, на пятачок под ржавой, покосившейся вывеской с надписью «Слободка» с близлежащих поселков приезжали «искать невест». Тогда в моей жизни появился Илья. Бритоголовый парень, верткий, «на колесах». Он что-то рассказывал про бандитские разборки, про передел сил на рынках. Типичный крутой парень для семнадцатилетки...

Я разглядываю старое черно-белое фото: на ней изображена девочка лет девяти. «Это моя Леночка», - ласково приговаривает, гладя фотографию, моя бабушка. Леночку я никогда не видела – лишь какие-то смутные воспоминания и разговоры о родне, которая живет «за окраиной», то есть на Украине. Два наших крестьянских рода связала Великая Отечественная война. Бабушкиного брата, дядю Ваню, угнали на глазах у испуганных братьев и сестер немцы. В самое жерло войны – детский концентрационный лагерь. Там он пробыл около четырех, самых страшных по его словам, лет...

Когда я смотрю новости на телевидении об инвалидах, эти новости мне совсем не нравятся. Матери с больными детьми, которые отвоевывают у государства костыли, ходунки или коляску. Чиновники с расплывчатыми объяснениями. Остается осадок, как после «Бедных людей»: ты чувствуешь себя беспомощным и понимаешь, что если ты попадешь в беду, то останешься с ней один на один. Но в то же время я-то знаю, что все может быть не так. Поэтому полемика, которая развернулась в обществе после судейства Познера и Литвиновой, заставила меня вспомнить свое детство...

9 мая - день рождения моей бабушки. Она родилась в Смоленской области, жила на оккупированной немцами территории, прошла все ужасы войны. Мечтала о Победе, кидала под ноги пленных картошку, пригибаясь под выстрелами. А где-то далеко-далеко мой дед двадцатилетним мальчишкой бил фашистов до Берлина, освобождая ее Родину и ее саму, еще не зная, что их жизни пересекутся.Бабушка помогла деду закончить вечернюю школу, писала за него сочинения, хотя подлог был вообще не в особенности их характеров. Настоящая причина была в скромности...

Я живу в небольшом районе на cевере столицы. Сказать, что я не знаю свой район, — значит попасть в точку. Здесь я жила, когда была еще маленькой, будучи «наплывами» в гостях у бабушки. Сейчас я у той же бабушки, но уже взрослая и в меру самостоятельная. Соседей я не знаю, только временами киваю им на лестничной клетке: доверия и особого расположения они у меня не вызывают. Они, может, и весьма положительные люди, но я оставляю право дружить с ними своей бабуле: она знает, кто на ком женат, чьи дети устроены, чьи нет...

Саундрек к индийскому фильму «Три идиота» Я поняла, что совсем не хочу взрослеть. Мое поколение росло в безумные девяностые, и поступало в равнодушные двухтысячные, тогда же без устали работало: рвалось между сессией, новой юбкой и звездными интервью. Как сказала моя подруга, мы слишком рано стали на ноги, не хватило КВН-овских вечеров и прочей «движухи», которая составляет вольготную студенческую жизнь. Да, разумеется, плюсы от этого тоже есть – все мои однокурсники уже получили стабильную работу, многие к тридцати имеют свою собственную квартиру, повидали мир...

Раздрай – это слово, наверное, многим знакомо. Из этого состояния могут вытащить поступки. Друзей, родственников, коллег. А иногда просто посторонних мужчин. Пара слов, жест – и вот, ты уже снова на коне. А поступки эти были, на первый взгляд, проще пареной репы. А ведь – помогли! Сторож Он был летчиком, уже на пенсии и к нам в садовое товарищество попал случайно: мельком услышал, что дачам нужен сторож. Работа была далеко не престижной, временами грязной: в его обязанности входило чинить фонари, следить за водокачкой, да и много еще всякой всячины...

Вчера мы с подружкой, гуляя по Арбату, набрели на кафе, интерьер которого был стилизован под советский. Фишка такая. Конечно, в расчете на туристов, мельтешащих туда-сюда по главной улице московских впечатлений. Мы решили зайти.  На стеллажах лежали зачитанные многотиражные издания,  кое-где – хрусталь и фарфоровые статуэтки, а на стенах висели коньки. (Наверняка, их еще кто-то помнит: большие, неуклюжие, с невероятно длинной и вечно запутывающейся шнуровкой).  Ну а еду подавали в настоящих общепитовских тарелках...