Живопись

Мы остановились на городских чиновниках, но в их обществе мелькают и помещики, без которых знакомство с местной фауной было бы неполным. Помещиков всего пятеро, и, казалось бы, их должно быть больше, ведь тема давалась Гоголю с прицелом на его способность подмечать и мастерски описывать человеческие характеры. Но неожиданно выясняется, что помещиков не много и не мало, а в самый раз, и секрет этой пятёрки перестаёт быть секретом в тот момент, когда Чичиков, предвидя умеренный риск, соглашается сыграть в шашки с Ноздрёвым — человеком взрослым, но с умом и психикой двенадцатилетнего подростка...

Знаю-знаю, дорогой ценитель живописи: шуточный вопрос, вынесенный в заголовок, стар как мир. Однако он оказался там совсем не случайно. Ибо уже сам по себе является подсказкой к некоторым вопросам сегодняшней викторины... 😉 Кроме того, сегодня я вновь выступаю в роли вопрошающего Сфинкса. У этого сверстника древних пирамид по определению древний репертуар. А ещё у него имеется старинная обида на старика Наполеона, приказавшего попортить его точёный профиль чугунным ядром. Правда, за много лет до тех событий на сфинксов нос (успешно) покушались хулиганы-мамелюки...

Говорят, этому художнику беззастенчиво везло. Вот только крыльями его синей птицы были вдохновение и трудолюбие. Так что удача его была вполне заслуженна, а успехи — закономерными. Его первые работы с головой выдавали творца-самоучку, но очарование живой достоверности образов отвлекало публику от технических недочётов. Ему не суждено было поступить в столичную академию; однако, петербургские художники разглядели в скромном провинциале недюжинный талант. И оказали всемерную поддержку. У нашего героя...

Свет и цвет. Любовь и умиротворение. Тихая радость бытия и яркий праздник жизни. Союз искусной техники и вдохновенной искренности, рождающий живописные миры, в которых уютно душе и привольно разуму. Картины Анри Лебаска — мгновения счастья, заимствованные у Вечности и преподнесённые в дар всякому зрящему. Говорящие со зрителем на выразительном, но универсальном языке безусловных человеческих ценностей. Дом и семья, забота и доверие, мечты и надежды, которыми жив любой из нас... Здесь выраженные...

Глядя на пылающий Рим, император играл на лире и декламировал стихи. Между нами говоря, довольно дрянные. Петроний тому свидетель. Однако, вопреки расхожему мнению, Нерон не приказывал поджигать Вечный город. Напротив: собирал пожарные команды, стремясь спасти из всепожирающего пламени как можно больше культурных ценностей. Изрядно поиздержался, приказав ютить пострадавших в собственных дворцах; организовал для них питание и ночлег; возвёл новый (теперь уже полностью каменный) город в рекордные сроки, невзирая на риск восстаний в ограбленных по такому случаю провинциях...

Тени бродят по углам, Обживаясь понемногу, Их уже не отпугнёт, Опрокинутый подсвечник. От разбитого горшка, Больше никакого проку, Яркой бабочки судьба До трагизма скоротечна. Тяжкий и усердный труд — Всё, что смертным остаётся. Жизнь земная — тень и тлен, Истина — за облаками. Только кротким полной мерой В лучшем мире воздаётся. Прочим уготован ад С меднобокими котлами. Художник Готфрид Шалкен был истинным мастером жанра vanitas. И пусть Вас, дорогой читатель, не смущает отсутствие человеческого черепа в пространстве композиции...

Застенчивый, немного встревоженный взгляд. Рыжие кудри, яркий румянец, дорогие одеяния поверх утилитарной нижней одежды. Жемчужные украшения, католический крест, жесткий корсет. Классическое сочетание шёлка и кружева. Стремление художника «поиграть» на контрастах тонов и текстур антуража, «утопив» фон произведения во мраке. Нет сомнений: перед нами — парадный портрет юной нидерландской аристократки, написанный в середине XVII века. В лучших традициях, согласно моде и велениям. Будь героиня портрета несколькими летами старше — смущало бы отсутствие в пределах композиции неизменной вышивки...

Художник-пилигрим, скитающийся меж стилей и жанров в поисках своей собственной художественной правды. Тот, кто привнёс изящество лаконичности в сложносочинённые концепции фламандцев. Замаскировал психологические портреты под жанровые зарисовки в духе голландских мастеров. Создал множество натюрмортов, чья естественность и достоверность бросала серьёзный вызов традициям эпохи. Впрочем, не станем прозывать Жана Батиста Симеона Шардена «непонятым художником», «бунтарём» и тем паче «революционером своего времени», как это порою делают наши коллеги...

На русский север вернулась весна. И мы — по уже сложившейся доброй традиции канала «Живопись» — рады приветствовать Вас на солнечной стороне современного изобразительного искусства, дорогой читатель! Ибо одноимённая ежегодная выставка петербургских живописцев, завершившаяся на прошлой неделе, дарила поистине светлые, весенние ощущения. Встречи с интереснейшими творениями молодых мастеров и долгожданными премьерами признанных мэтров. Возможность как отдохнуть душой, так и проследить за новыми тенденциями и перспективными идеями...

Союз осязаемости и эфемерности. Парадокс выраженного контраста деликатных тонов. Интенсивность первого впечатления, переходящая в неторопливое поэтапное раскрытие букета эмоционального «послевкусия». Настойчивая деликатность, уютная свежесть, спонтанность и вдохновение рука об руку с вдумчивой концептуальностью... Да, мы с Вами можем уложить феномен живописи Гюстава Луазо в прокрустово ложе технического описания. Поговорить о знаменитой технике перекрёстного штриха трэи, которой мастер пользовался поистине виртуозно...

Итак, Вашему вниманию — новая порция здравой, а равно и предвзятой критики, написанной и произнесённой современниками в адрес великих живописцев. Именно она, эта самая критика, поможет Вам, дорогой читатель, угадать имена и фамилии художников, значащихся в тексте подсказок нашей викторины под литерой «N». Впрочем, эпизоды картин, попавших под огонь критики, приведённые там же, помогут Вам не меньше. А мы желаем Вам удачного и приятного испытания эрудиции. Убеждены: сложным это испытание не станет...